— Странно все это…
Кики поспешила вдогонку, высматривая своего кота, и увидела, что Дзидзи уже далеко, мчится куда-то по забору, ни на что не обращая внимания. Бежит по самой верхотуре, как самый обычный кот, безоглядно, прямо и прямо, уверенно и привычно. А ведь обычно Дзидзи подобные места предпочитал избегать.
Поначалу Кики хотела было просто пойти домой. Но теперь она смотрела вслед убегающему Дзидзи — и ноги словно сами собой понесли ее следом. Дзидзи все бежал по гребню стены. Кики, тайком последовавшей за ним, ничего не оставалось, кроме как бежать по дороге вдоль того же забора. Время от времени Дзидзи пропадал из виду. И всякий раз, когда это случалось, у ведьмочки нарастало убеждение, что Дзидзи скрывает от нее какую-то важную тайну. Забор закончился, дальше нужно было идти по узкой дорожке, взбирающейся на холм. Дзидзи пошел медленнее, слегка поводя хвостом из стороны в сторону. Время от времени он подносил носик к цветкам космеи, растущей вдоль тропинки, и с явным удовольствием полной грудью вдыхал аромат. Поразительно не похоже на него. Узкая дорожка привела к воротам белого дома, огороженного белым забором. Дзидзи подскочил, словно черный мячик, взлетел на белую ограду и исчез за ней.
Этот белый дом даже в Корико сильно выделялся среди всех остальных. На вершине холма он был единственным и внешним видом скорее напоминал замок. В городе его прозвали «Закатный дворец». Когда на здание падали лучи заходящего солнца, то его белые стены окрашивались золотом и словно сияли. Из всех домов города Корико этот дольше всего купался в закатных лучах. Все его окна были плотно занавешены тяжелыми шторами, во «дворце» вечно стояла полная тишина, словно бы там и не жил никто. Однако как-то раз, когда Кики пролетала прямо над крышей, ведьмочка увидела, что перед воротами припарковано несколько машин, а из самого дома доносятся веселые голоса и смех.
Кики последовала за Дзидзи и заглянула за ограду. Сегодня шторы на всех окнах, какое ни возьми, были отдернуты, на подоконниках ярко зеленели цветы в горшках. Из окон доносилась негромкая музыка. А возле крыльца ярким пятном выделялся красный велосипед. Дзидзи пересек по диагонали клумбу, разбитую перед домом, подбежал к самому дому и легким прыжком взлетел на оконную раму.
— Мя-ау… — негромким шепотом мяукнул Дзидзи.
И тут за стеклом мелькнула белая кошечка, маленькая, меньше Дзидзи, с голубой ленточкой на шее. Она раскрыла рот, явно отвечая Дзидзи, в пасти мелькнул крохотный розовый язычок. Дзидзи, удостоверившись, что его увидели, легко спрыгнул вниз и побежал вокруг дома на задний двор. Кики тоже побежала за дом вдоль забора. И тут маленькая кошачья дверка, прорезанная в двери, распахнулась, из нее выпрыгнула давешняя беленькая кошечка и тут же стала ластиться к Дзидзи.
— Ур-р… Мур-р…
Довольное и счастливое урчание обоих котов донеслось даже до стоящей за оградой Кики. Дзидзи вдруг побежал через двор, белая кошечка поскакала за ним. Они бегали наперегонки, играли в догонялки, катались по траве, как два шерстяных клубка, черный и белый. Кики даже показалось, что она слышит их радостный заливистый смех. Сейчас Дзидзи был вовсе не похож на всегдашнего себя. Сейчас он словно был не ведьминым котом Кики, а самым обычным котом.
Ведьмочка молча развернулась и потихоньку пошла домой, глядя только себе под ноги, будто ничто вокруг ее не интересовало.
Хлоп.
До ведьмочки донесся звук закрывшейся двери. Кики осторожно высунулась из-за забора посмотреть, что там такое. Из дома вышел молодой человек. На нем была рубашка цвета молодой травы, белые брюки и белые кроссовки. Носки были того же оттенка зеленого, что и рубашка. Кики разом оценила его с ног до головы. Цветовая гамма и стиль были выдержаны безукоризненно, казалось, что молодой человек сошел со страниц глянцевого журнала.
Негромко насвистывая, юноша взялся за руль красного велосипеда, легким прыжком оседал его, надавил на педали и лихо проскользнул сквозь полуоткрытые ворота. Кики поспешила отвернуться и направиться своей дорогой, но тут сзади послышался возглас и скрип тормозов. Велосипед остановился рядом с ведьмочкой.
— Привет!
Юноша смотрел на Кики громадными глазами, в которых искрились задор и озорство.
— Ну-ка, ну-ка, ты, что ли, надеялась меня тут увидеть? — с любопытством спросил он, слегка наклонив голову набок и глядя на Кики с широкой дружелюбной улыбкой.
Кики застыла на месте столбом, словно ее по лбу огрели.
— Или, может, ты меня давно поджидала? Ну-ка, ну-ка?
Юноша снова улыбнулся. Кики только головой качнула вправо-влево, на лице застыл испуг. Однако юноша не обратил на это ни малейшего внимания и продолжил вкрадчивым тоном:
— Ты уж прости, я на сегодня уже занят. Может, в следующий раз? Хм, скажи-ка… Мы с тобой уже раньше встречались или… Или? Ты прости, если я позабыл. Я в последнее время с ног сбиваюсь. Но у тебя чудесное платье, такой цвет…
Не переставая болтать, юноша отточенным взмахом перенес ногу над седлом велосипеда и соскочил с него.
— Если тебе в город надо, так давай вместе пойдем?
Одной рукой он придерживал руль, другую запустил в карман брюк и снова склонил голову. По всему было видно, что это одна из его любимых поз.
— Меня зовут Саяо, — небрежно обронил он. Однако на его лице была написана непоколебимая уверенность, что его имя и без того всем известно.
Кики сверкнула глазами, резко отвернулась от юноши, вскочила на помело, яростным рывком вздернула черенок помела и вихрем взлетела в небо.
— А! Ого!
Снизу послышался грохот упавшего велосипеда.
— Т-так ты ведьма? Ну я дал!.. — только и донесся пораженный возглас.
Уже совсем поздно вечером Дзидзи неслышной тенью проскользнул обратно в дом. Кики сидела, уткнувшись носом в шитье и мечтая о занавеске, которую даже не знала, когда закончит, иголка в ее пальцах сновала туда-сюда. Ведьмочка подняла взгляд и внимательно посмотрела на Дзидзи. Тот даже слова ей не сказал, просто плюхнулся на бок, заурчал утробно и басовито, а потом перевернулся на спину и принялся тереться об пол. У него был такой вид, словно он даже не замечает ведьмочку. Потом Дзидзи проследовал прямиком к своей лежанке, и вскоре оттуда уже слышалось его сонное посапывание.
— Да что с ним такое?
Кики посмотрела на свернувшегося клубком Дзидзи и недовольно поморщилась. Ей не верилось в происходящее. Дзидзи вел себя словно незнакомец. Как же так? Можно подумать, что Кики стала невидимкой.
На следующее утро Кики принялась перестилать кровать, нарочито громкими хлопками расправляя простыню. Дзидзи проснулся, выбрался из корзинки, Кики сочла этот момент подходящим, чтобы обратиться к нему.
— Дзидзи, скажи-ка мне, белая кошечка из дома на холме — это что, твоя подружка?
— Амяу!
Ответ Дзидзи скорее смахивал на невольное позевывание. Потом он медленно, от души потянулся и как ни в чем не бывало пошел куда-то прочь от Кики.
— Дзидзи! — В голосе Кики послышались стальные нотки. — И это весь твой ответ? В последнее время от тебя ничего, кроме мяуканья, не дождешься, что с тобой происходит? Ты словно бы забыл наш с тобой язык!
— Извимяу, ми, мяу, мяу, мяно… Ведьмяу, словяу, не выходямяу.
Больше половины слов были обычным кошачьим мяуканьем.
— Говори четко. Я совершенно тебя не понимаю. — Кики наклонилась, приблизив свое лицо к мордочке Дзидзи. — Ты что, пытаешься сказать, что наш с тобой язык пропадает?
— Возмяужно.
— «Возмяужно»? Ты что, шутишь? Тебя невозможно понять! Что происходит?
— Номяу, меняу высмеяули! Мяу!
— Не мяукай, четко говори. Я тебе не там белая кошечка.
Кики посмотрела на Дзидзи с неприязнью. Напуганный ее взглядом, Дзидзи сел, виновато съежился. Потом он громко прокашлялся, помотал головой и заговорил снова.
— А-а. А-а. А-а. Проверка голоса, проверка-а-а… — медленно проговорил он, вытягивая шею. — Мяу, мяу, получаетсяу, урамяу. Немножко ведьмо-кошачьего языка вернумяу.
Дзидзи выгнул спину, задрал хвост свечкой и начал свою речь снова, более-менее разборчиво.
— Понимяуешь, меняу высмеяули! Что у меняу яукобы странны выговормяу. Что к мояуй кошачьей речи примяушиваются странные словечки. Напримяур, «погодь-погодь», «ой-ей-ей», «так-так-так», что я говорю как пустоголовый кот-простачок, мяу!
— Да кто тебе такое наговорил?..
Дзидзи не ответил на вопрос Кики, он продолжал.
— Вот я и мяу, задумяулся и решил, что няудо бы поработать над своим кошачьи, выправить его, мяу. Я хочу выражауться изысканно, как подобяует взросломяу коту.
— Но, Дзидзи, мы же с тобой с младенчества вместе. Сначала мы с тобой оба только и могли, что лепетать, но потом выросли и начали понимать речь друг друга. Это же наша магия, которая выросла вместе с нами. Ты что, хочешь сказать, что она тебе больше не нужна?
— К словам не стоит слишком привяузываться. Это не концептуально, мяу.
— Что за… «Не концептуально»?
— О, «концепция» — замечательное слово! Мне сказали, что только существо со сложившейся концепцией может считаться по-настоящему взрослым. Вот я и должен старатьсяу. И если ради этого придется на времяу отказатсяу от нашего с тобой ведьмо-кошачьего языка — значит так нужняу.
— Хм! Вот оно как! Как же ты легко попадаешь под чужое влияние!
— Кики, не тебе меня в этом упрекать, это уж точно. Но… Кики, откуда ты вообще знаешь о белой кошечке?
— Ты ни с того ни с сего побежал кошачьей тропой, вот я и пошла за тобой.
— А что в этом такого?
— Ничего себе, «что такого»! Ты же всегда высмеивал все лазы и тропки, которыми ходят обычные кошки! Я даже гордилась втихомолку тем, что все горожане тебя обихаживают, носятся с тобой как с писаной торбой: «Дзидзи такой замечательный, он ведьмин кот и во всем ей помогает!»
— Как с писаной торбой… Не слишком лестной сравнение, тебе не кажетсяу? Ну да ладно. Тебе можняу. Знаешь, я тут поняул, что кошачьи тропы как нельзяу лучше подходят для прогулок вдвоем. И ветер в мордочку становится словно бы общим ветром, уж извини меняу…