Мой пастельный замок высоко в небе был окружен сполохами электричества. Я ожидала, что он загорится, разрушится или упадет, но ничего не произошло. Это был мой причудливый, глупый замок, последнее, что осталось от причудливой солнечной девочки, которой я когда-то была, и, похоже, он выстоит. И она тоже. Девочка и замок переживут бурю.
– Туда! – крикнула Ашвини сквозь грохот грома.
Впереди виднелись открытые ворота Майсурского дворца, погнутые и скрипящие на ветру. Я видела кирпичную дорогу, ведущую вдоль деревьев ашока и шелковиц к огромным куполам дворца. Видела даже силуэт Гандаберунды, темный на фоне сверкающего неба.
Но тут возникла проблема; двое асуров стояли у ворот, их неуклюжие фигуры заслонили проем. Я почти ничего не видела за их четвероногими силуэтами, но определенно различила острые зубы в мощных собачьих пастях.
– Не думаю, что волшебные куртки помогут нам пройти мимо них, – прошептала я, ныряя в тень домов, прячась за которыми мы приближались к дворцу. – Нам придется протиснуться мимо них, и, думаю, они это заметят.
– Не имеет значения, – сказала Ашвини. – Это асуры-волки. Махишасура любит использовать волков в качестве охранников, потому что у них самый лучший нюх. С волшебством или без, но они все равно учуют нас, если мы подойдем ближе.
Мое сердце подпрыгнуло в груди.
– Ты сказала асуры-волки?
– Да, – ответила она, нахмурившись. – Это видно по их форме головы и четырем ногам. Оставайся здесь. Я смогу убрать их обоих с дороги.
Я схватила ее за руку, прежде чем она успела вытащить меч из-за спины.
– Нет, – быстро возразила я. – Если ты будешь сражаться с ними, другие могут тебя увидеть. Это привлечет слишком много внимания.
Ашвини выглядела озадаченной:
– Но как же иначе мы доберемся до дворца?
– Жила-была маленькая девочка, – начала я озорным тоном, которым гордился бы Пип, – и она встретила волка в глухом темном лесу.
Ее глаза расширились.
– Ты же не собираешься…
Я вытащила из сумки Пипа яблоко и откусила его.
Как только мои зубы прорвали кожуру спелого плода, оба асуры резко повернули головы в нашу сторону. Их пасти щелкнули, а глаза вспыхнули желтым. Несмотря на рассказы Самары о том, что волки не могут устоять перед запахом яблочного сока, видеть это в действии оказалось откровенно страшно.
Я бросила яблоко вдоль ряда домов как можно дальше от дворца.
Молча, затаив дыхание, Ашвини и я наблюдали, как волки боролись с собой, еле удерживая себя от того, чтобы не последовать за запахом яблока.
– Мы не можем, – прорычал один другому. – Мы не должны.
– Мы управимся за пару секунд, – возразил другой. – Что в этом плохого?
Они мгновение колебались, а затем один из волков не выдержал и прыгнул в ту сторону, куда я бросила яблоко. Второй зарычал, поняв, что может остаться ни с чем, и ринулся за первым.
– Знаешь, – рассмеялась Ашвини, – когда Самара впервые рассказала мне эту историю, я была почти уверена, что она ее выдумала. Нужно перед ней извиниться, – она покачала головой. – Не могу поверить, что ты взяла с собой яблоко.
– Я взяла с собой целых два яблока. Другое приберегу на обратный путь!
Временно расчистив себе дорогу, мы перебежали через широкую улицу к дворцовым воротам и устремились по кирпичной подъездной аллее, не обращая внимания на колючки в зарослях. У арки над входом во дворец мы остановились. Когда мы были здесь в последний раз, крыльцо рухнуло в бездонный провал и чуть не утащило за собой Лея и мы остановились. Непроходимая тьма издевательски зияла, преграждая нам путь к дверям.
Я почувствовала, как Ашвини взяла меня за руку и сжала ее.
– Мы сможем это сделать, – сказала она. – Мы должны это сделать.
Воительница подошла к одной из высоких колонн, выстроившихся перед дворцом, и начала разматывать веревку.
– Я думаю, если мы перекинем веревку через ограду балкона, то сможем с ее помощью взобраться на эту колонну. А потом…
– Ты слышишь это? – перебила я.
Она замерла и обернулась. Я не двигалась. Я что-то слышала.
– Ничего не слышу из-за бури, – ответила она. – Пойдем, мне нужна твоя помощь.
Это был шепот. Казалось крайне маловероятным, что можно различить шепот сквозь грохот грома, но я действительно его слышала.
– Кики.
– Кто вы? – я дернулась, прижимая руку к уху. – Кто ты?
– Ты знаешь, кто я.
И когда я посмотрела на двери перед собой, на купола над головой, на дворец, который, казалось, тянулся ко мне, я поняла.
– Ты – дворец, – изумленно выдохнула я.
– Да.
Ашвини смотрела на меня, сбитая с толку; могу представить, как странно я выглядела, стоя там и разговаривая сама с собой.
– Почему ты не заговорил со мной, когда я появлялась здесь раньше? – спросила я у дворца.
– Ты не была готова слушать.
Отлично. Загадочный дворец.
– Веревки и инструменты не приведут вас к Гандаберунде, – продолжал дворец. – Только ты можешь это сделать.
– Так я могу войти? Ты покажешь мне дорогу?
– Тебе не нужно, чтобы я это делал. Ты сама все знаешь.
Я была почти уверена, что это не так, но что-то в голосе дворца, теплое и приветливое, подсказало мне, что так или иначе я найду выход.
– Оставь веревки, – сказала я Ашвини. – Дворец думает, что я смогу провести нас мимо его ловушек.
Та восприняла новость спокойно.
– Тогда ладно, – она бросила моток и подошла ко мне. – Пойдем.
Внезапно я вспомнила слова, которые Ашвини сказала мне в Лондоне: «У тебя больше власти над этим миром, чем даже у Махишасуры». Я позволила себе забыть об этом. Я так долго убеждала себя, что беспомощна, что я слабее монстров, что у меня украли и мой мир, и мой разум, что даже не задумалась: возможно, все это неправда. Возможно, у меня и впрямь больше власти, чем я когда-либо осознавала.
– Во дворец можно попасть только через ботанический сад, – сказала я.
– Лабиринт, который ты не смогла пройти в прошлый раз?
Я глубоко вздохнула.
– Думаю, теперь смогу.
Сопровождаемые грохотом грома, мы обогнули угол дворца и проскользнули вокруг восточной стороны к высокой живой изгороди, которая окружала ботанический сад. В углу изгороди виднелась ржавая незапертая калитка. Я толкнула ее, и мы вошли в лабиринт.
Сначала нам не встретилось ничего необычного. Как и почти в каждом открытом лабиринте, высокие густые кусты и деревья образовывали стены по обе стороны от нас. Светящиеся цветы были разбросаны по темно-зеленой листве, а крошечные мерцающие светлячки танцевали вокруг меня и Ашвини. (Или это были феи? Я определенно помнила, как рисовала фей в своем альбоме!)
Но пока мы осторожно шли по единственной имеющейся тропинке, хрустя сухими листьями под ногами, вокруг раздался шорох… и живые изгороди зашевелились. Ашвини отпрыгнула назад, когда кусты заскользили перед ней, закрывая путь.
– Я думаю, мы должны найти другую дорогу, – сказала она, широко раскрыв глаза.
Мы вернулись назад, пока не нашли небольшую щель в живой изгороди, которой раньше не было. С другой стороны оказалась развилка: две тропинки вели в противоположных направлениях; они обе резко сворачивали за высокие густые деревья, так что мы не могли видеть, куда они ведут.
– В какую сторону нам идти? – спросила Ашвини.
– Это не имеет значения, – ответила я. – Лабиринт будет продолжать двигаться, перекрывая наши дороги и открывая новые. Он не будет стоять на месте.
– Тогда как же нам найти выход?
– Увидишь, – сказала я, и все мое тело напряглось от страха.
– Кики, – произнесла Ашвини с явной обреченностью в голосе, – что ты тут понаделала?
– Я хотела, чтобы было страшно. Поэтому добавила то, чего боялась.
Она подняла глаза к небу, вероятно, умоляя вселенную объяснить, за что я свалилась на ее голову.
Пока мы пробирались через лабиринт, отступая каждый раз, когда наш путь оказывался заблокирован, мои нервы натягивались все сильнее. Ужас становился невыносимым.
Я чуть не вздохнула с облегчением, когда мы наконец услышали щелкающие звуки впереди нас.
– Вот так мы и выберемся, – сказала я, нервно сглотнув.
Они вывалились из кустов, заполонили тропинку – их были десятки, каждый размером с небольшую кошку, и все они щелкали и скрежетали, глядя на нас своими черными глазками-бусинками.
– Механические пауки? – в ужасе спросила Ашвини. – Ты что, издеваешься?
– Мне очень жаль!
– Значит, лабиринт выпустит нас, если мы… что? Победим армию отвратительных огромных пауков?
Я не могла отвести глаз от этих ужасных созданий, но кивнула. Как я вообще могла считать крошечного паучка в углу своей спальни пугающим? Это было ничто по сравнению с тем ужасом, который я создала своими руками!
Неожиданно Ашвини оживилась.
– Ну что ж, – сказала она, – по крайней мере, теперь я могу использовать свой меч.
Со скрежетом стали Ашвини вытащила меч из-за спины и прыгнула в бурлящую массу механических пауков. Она рубила, откидывая пауков на деревья и рассекая воздух со скрежетом ломающихся металлических деталей.
Пока моя спутница приканчивала их, по несколько штук за раз, я увидела, как стена из деревьев впереди расступилась, показывая нам проход.
– Я смогу их задержать, – крикнула Ашвини, тоже заметив это. – БЕГИ!
Каждая частичка меня хотела подчиниться. Я, наверное, смогу перепрыгнуть через пауков и помчаться к выходу, пока она будет сдерживать их. Их было так много; некоторые из них отвлеклись от Ашвини и приближались ко мне, а у меня не было ни меча, ни лука, ни даже палки, чтобы отбиться от них.
Но однажды я уже сбежала и оставила ее. И не собиралась делать это снова.
Поэтому я бросила сумку на землю и опустилась на колени рядом, лихорадочно копаясь внутри. Где же она? Где?
– Кики! – вновь закричала Ашвини. – УХОДИ!
Куда я ее положила? Я знала, что взяла ее!