– Слушай, двигатель, ты чего? – спросил Сёма.
– А ничего! – ответил двигатель.
– Вернись! Нечего голым по квартире разгуливать!
– Хорошо, я пальто надену, худи и спортивные штаны с начёсом, – сказал двигатель и направился в коридор.
Испугался Сёма, что сейчас мама вернётся, а на кухне ураган, то есть вечный двигатель в худи и в пальто, и говорит:
– Не ходят по дому в верхней одежде. Ты лучше пижаму надень.
– Ладно, – отвечает вечный двигатель. – Давай пижаму.
Открыл тогда Сёма свою липучку.
– А вот и пижама.
– Ага! Не обманывай. Никакая это не пижама. А ты сам. К тебе я не полезу, не уговаривай.
– Почему?
– Потому что ты маму не слушаешься и липучкой балуешься.
– Так я больше не буду. Честное пионерское.
– Ну раз честное пионерское, то поверю. Но всё равно я хочу мир посмотреть.
– А я как же?
– А ты не волнуйся, я погуляю и вернусь. Через недельку. Или через две.
А потом вечный двигатель взял зонтик и улетел в окно.
– И что же, мне теперь две недели его ждать? Он, значит, гуляет, а я тут лежи, как жижа какая-то.
Хотел Сёма себе какой-нибудь другой двигатель поставить, но тогда топливо нужно или электричество. Топливом заправляться Сёме совсем не хотелось, пахнет оно так себе. Сёме больше нравилось мороженым заправляться и малиной с молоком. Но таких двигателей на малине с молоком ещё пока не придумали. А на электричестве далеко не уйдёшь, надо к розетке подключаться. Засмеют. Скажут: «А-а-а, это опять ты, Сёма, со своим удлинителем пожаловал». Да ну.
Сёма придумал план Б: вызвал такси и поехал в палеонтологический музей.
– Не нужен мне никакой двигатель. Хочу стать большущим, как динозавр или как слон, плавать как кит, а лучше как акула. Воды хочу выпивать по два ведра за раз, как верблюд, а ещё симпатичным быть, как жираф, и по деревьям не хуже обезьяны лазить.
Таксист, правда, не сразу ехать согласился: не каждый день приходится лужу с голубыми глазами возить, но Сёма таксисту все свои деньги из копилки вывалил, и таксист согласился, потому что добрый был.
Приехал Сёма в палеонтологический музей и думает, с кого бы начать: тут и слон есть, и кит, а вот и динозавр.
Стал Сёма в свою липучку динозавра запихивать, а он ну никак не лезет. Что ты будешь делать? Попробовал слона. Тоже никак. Да что ж за напасть?
Увидел Сёму смотритель музея и говорит:
– Это что ещё за безобразие? Кто экспонаты руками трогает?
– Да мне просто сверхспособности очень нужны. У меня был вечный двигатель, а теперь он ушёл на две недели в неизвестном направлении.
– Тут музей, а не примерочная. Говори точно размеры, сейчас мы тебе подберём что-нибудь из остатков.
Сёма подумал-подумал и говорит:
– Мальчик Сёма, рост 158 сантиметров, вес 39 кило.
– Да уж, непросто. Ну, что-нибудь придумаем.
Копался смотритель на складе, копался. И нашёл: череп верблюда, шею жирафа, хвост от акулы и туловище от обезьяны. Засунул Сёма все эти запчасти в свою липучку и стал таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Аж смотреть тошно.
– Мать честная, калитка навесная, – сказал смотритель, глядя на Сёму, – только через две недели не забудь вернуть. А то будет у нас инвентаризация, меня тогда с работы уволят.
Так и побрел Сёма на улицу. Все, кто ему на пути встречались, разбегались в разные стороны.
«Домой в таком виде возвращаться нельзя, – подумал Сёма, – мама с ума сойдёт. Надо свой вечный двигатель искать».
Так ходил Сёма по улице в облике зверя неизвестного, устал, проголодался. А поблизости – никого. Никто к Сёме приближаться не хотел.
И вдруг навстречу ему вечный двигатель:
– Помоги-и-ите! – кричит. – Спасите!
– Дви-и-и-и-и-игатель! – заголосил Сёма что было силы. А на самом деле только «ГР-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р» зазвучало, потому что череп Сёме верблюжий достался.
А вечный двигатель, как увидел перед собой Сёму с головой верблюда, шеей жирафа, акульим хвостом и туловищем обезьяны, так захотел в обморок упасть. Хорошо, Сёма его вовремя схватил и в чувства привёл:
– Ты чего удумал? Смотри, что ты со мной сделал. Ведь я же Сёма.
– Сёма, родненький, – говорит вечный двигатель. – Спаси. Меня схватили и в Сколково увезли. А там давай изучать, опыты ставить. Я ни сна, ни отдыха не знал, еле шарики унёс. Пусти меня обратно к себе, я больше не буду убегать.
Пришлось Сёме обратно дары палеонтологического музея из липучки вытаскивать, а они уходить не хотели. Им тоже понравилось по городу гулять. Еле-еле уговорил. Пообещал их в музее почаще навещать.
Залез тогда Сёмин вечный двигатель обратно.
Сёма пошёл домой и обо всём маме рассказал. Мама ещё больше испугалась и хотела к доктору с большим носом и маленькими очками бежать – жаловаться. А Сёма не захотел больше к тому доктору идти, а то вдруг что ещё удумает. И предложил маме липучку зашить. А то мало ли кто ещё погулять по городу захочет. Вечный двигатель-то теперь учёный, а вот мозг? Мозг ещё учить и учить, а то уйдёт. А мозг – это не вечный двигатель, где его потом искать? Мама тогда взяла и липучку скотчем заклеила, потому что шить она не умела. А скотч – это вещь надёжная, им даже космонавты космический корабль ремонтируют.
Людмила Семёновна и Огнедышащий Дракон
Людмила Семёновна терпеть не могла, если кто-нибудь приходил в школу в кофте с капюшоном, на уроке скрипел стулом, мямлил у доски, бегал на перемене, орал на музыке, слишком сильно жал кнопки на информатике, щёлкал ручкой, клал ногу на ногу, писал записки, пулялся бумажками, шептался, переговаривался, спинойповернувшиськдоскечесалпяткусоседу, а хуже всего, если кто-то смеялся и вообще был в хорошем настроении. Честно говоря, Людмила Семёновна вообще не любила, когда кто-нибудь приходил в школу. Она и школу-то не любила.
Чуть что не так – сразу двойку в дневник и родителей вызывает. Родители в школу идти не хотят, они сами учительницу побаиваются. Потому что она похожа на линейку: лупит по самому больному месту и хоть бы что.
Мама Оли Касаткиной была очень смелая и сама записалась на приём к Людмиле Семёновне. Вопросы у мамы были по новой теме. Людмила Семёновна с Олиной мамой очень мило полтора часа беседовала и просила ни о чём не волноваться. Олина мама даже расслабилась. А Людмила Семёновна потом Оле две недели подряд только двойки и тройки ставила. Не важно, выполнено у Оли д/з или нет.
Олина мама на валерьянке, а Людмила Семёновна знай себе посмеивается. Так в раж вошла, что ещё маму Сёмы Петровского вызвала. И заставила её проект писать по 3D-моделированию, потом по проекту вазу на 3D-принтере печатать и книжку клеить. А если мама Петровская всё это за две недели не успеет сделать, то пиши пропало – не быть её Сёме круглым отличником, хоть он и знает по всем предметам больше самой Людмилы Семёновны. Совсем закручинилась мама Петровская и домой пошла, проект писать.
Но тут вдруг случилось непредвиденное.
Мама Серёжи Циркулева взяла и из родительского чата удалилась. Прямо перед Днём учителя. Неслыханная наглость. Людмила Семёновна послала маме Циркулевой повторное приглашение в чат. А мама Циркулева повторное приглашение не принимает и к чату не присоединяется. У Людмилы Семёновны так настроение испортилось, что она даже ночью уснуть не могла. Всё думу думала, как Циркулевым отомстить. И придумала.
Поставила на следующий день Серёже Циркулеву двойки по всем предметам и прямо в электронном дневнике красной ручкой написала:
«Вызываю родителей в школу по причине неуспеваемости, неподобающего внешнего вида, отсутствие дисциплины и вообще полное безобразие».
– Может, не надо? – вздыхал Серёжа после уроков возле учительского стола.
– Ещё как надо. Совсем распустились. Чтоб завтра же в школу с родителями пришёл.
Утром Людмила Семёновна шла на работу в приподнятом настроении. Впервые за последнее время. Ух, и устроит она сегодня этим Циркулевым перед Днём учителя! А то совсем расслабились.
Зашла в школу, поднялась на третий этаж, открывает свой кабинет, а там сидит директор школы и Серёжа Циркулев с мамой. Мама у Серёжи Циркулева выглядит почему-то совсем не как на фото в родительском чатике. На фотке из чатика – ромашки с колокольчиками. А на Серёжиной маме никаких тебе ни ромашек, ни колокольчиков, а только строгий серый костюм и туфли на каблуках.
– Добрый день! – начала Людмила Семёновна.
И больше она ни одного слова вставить не успела, потому что мама Серёжи Циркулева превратились в огнедышащего дракона и стала извергать клубы дыма и пламени прямо на Людмилу Семёновну вместе с директором. Продолжалось это примерно часа полтора или около того. Хорошо, у Людмилы Семёновны и директора огнетушитель был рядом. Только так и спаслись, а то бы одни головешки остались.
С тех самых пор Людмила Семёновна двойки направо и налево не ставила. Оле Касаткиной все плохие оценки в дневнике исправила и Олину маму с Днём народного единства поздравила. С Сёмой Петровским сама проект написала и презентацию оформила. А маму Сёмы только на защиту позвали – за сына поболеть. Родительский чат учительница расформировала, все подарки просила высылать на адрес больницы нуждающимся. Разрешила класть ногу на ногу, жать кнопки на информатике, орать на музыке, но только строго по тексту и даже иногда повернувшись спиной к доске чесать пятку соседу, договорилась всей школой носить кофты с капюшоном и себе тоже приобрела худи нежно-карамельного оттенка. А мам просто так по пустякам в школу не вызывала и от работы не отвлекала.
Детский мат
Созвала завуч педсовет и говорит:
– Завелся в школе детский мат.
Все возмутились, один учитель по шахматам выпрямился, нос кверху поднял и говорит:
– Моих рук дело!
Разбираться не стали, уволили шахматиста, и дело с концом, а вместо шахмат детей в бассейн стали водить. Пусть плавать учатся. В лягушатнике…