— Вот это он и есть, — вздохнул Китайгородцев.
У него уже не было сомнений в том, что на зелёном снегоходе неизвестные приезжали к тапаевскому поместью. И приедут снова. Анатолий был готов их встретить. Его замаскированные белыми простынями люди лежали в снегу в эти самые минуты там, за забором — как раз напротив лаза, к которому, как был уверен Китайгородцев, охотники на клиента непременно прибудут.
— После полуночи сменишь людей, — сказал Анатолий Костюкову. — Тех, которые в снегу. Иначе они в своих снежных берлогах превратятся в белых медведей.
В Мишек олимпийских… Мишка! Олимпийский! Вот оно!!!
— Ты был на Олимпиаде, Костюков?
— На какой?
— На Московской.
— Нет.
— И я не был. А какой это был год? — спросил Китайгородцев и при этом нехорошо улыбнулся. Не улыбка, а оскал. И сразу потянулся к телефонной трубке.
— Восьмидесятый, — пожал плечами Костюков.
— Правильно, восьмидесятый год.
Анатолий торопливо набирал телефонный номер Хамзы, все так же некрасиво скалился и говорил скороговоркой:
— Как вы думаете, уважаемый коллега, если Олимпиада была двадцать лет назад, а нашей девушке сейчас — девятнадцать, то сколько лет ей было, когда она с родителями сидела на стадионе и видела своими глазами, как улетает в ночное московское небо олимпийский Миша?
— К-какая девушка? — опешил от абсурдности предлагаемой ему головоломки Костюков.
А тем временем уже ответил Хамза.
— Запрос! Срочно! — бросил в трубку Китайгородцев. — Алтунина Маргарита Дмитриевна! Все установочные данные! Возраст! Адрес! Не терялся ли паспорт!..
— У тебя с нею что, проблемы? — спросил Хамза, и было заметно, как он удивлён.
— Некогда объяснять! — рявкнул Анатолий, у которого в груди сейчас вместо стука сердца раздавалось страшное тиканье секундомера, отсчитывающего отпущенный ему на всё про всё микроскопический лимит времени. — Это не она, Роман Александрович! Она — не Алтунина! И ей — не девятнадцать лет! Я вам перезвоню позже!
Швырнул трубку на рычаг, будто она жгла ему руки. И увидел глаза Костюкова. Совершенно круглые.
— Что ты говорил о снотворном?
— О каком снотворном? — не понял Костюков.
А драгоценные секунды таяли…
— Снотворное! — рявкнул Китайгородцев. — Ты сказал, что Рита ночами не спит, ждет меня…
— Я шутил, Толик.
— Ты сказал, что даже снотворное ей не помогает! Ты видел лекарство в её вещах?!
— Да.
— Какое лекарство?!
— Барбамил.
— Почему ты мне сразу не сказал, что видел у нее барбамил?! — заорал Анатолий.
Ведь всё правильно он понял про Абросимова! Вялый он! И реакции заторможены! Он чай пьёт! И если несколько капель барбамила капнуть в чай, человек расслабляется так, что телохранитель из него — уже совсем никакой! И пистолет у него — в кобуре! Киллер не может быть без оружия. Обязательно должно быть оружие. И оно есть! Только его надо взять.
Жест охраннику:
— Пойдёшь со мной!
Последние наставления Костюкову:
— Будь здесь и не впускай к Тапаеву никого! Вызови Богданова! Перекрыть все входы в дом! Запретить любое передвижение! Если будет звонить Хамза — пусть ждёт меня на проводе! И никого не подпускай к приемной! Особенно Риту!
— Ты её подозреваешь?!
— Какое к чёрту — «подозреваешь»! Её подослали к клиенту, чтобы она его убила! Застрелила из моего пистолета! Она — киллер!
Телохранитель Китайгородцев:
«Коридор… Лестница… Гостиная… Охранник…»
— Если увидишь Риту, задержи! Любой ценой! Учти, она может быть вооружена!
«Дверь… Мороз… Охранник…»
— Риту не видел?
— Нет.
— Если появится, задержи любой ценой! Она опасна! Может быть вооружена!
«Аллея… Второй от дома фонарь по правой стороне не горит… Лампочка перегорела?.. Завтра заменить… Оружие… Всё время сбивало с толку то, что не могли найти оружие… Невооруженных киллеров не бывает… Должен быть пистолет… Но он не должен вызывать подозрений… Нанять охранника с оружием… В нужный момент воспользоваться его пистолетом… Всего лишь несколько капель барбамила… Надо было лично просмотреть ее вещи… Даже подумать не мог!.. Девочка вне подозрений… И ей — больше девятнадцати лет?.. Безусловно… Выглядит моложе… Много моложе… А так ей двадцать пять — двадцать семь… Снег раскатан до льда… Присыпать песком… Да, никаких сомнений… В тапаевском окружении она оказалась позже всех… По срокам совпадает… И там, на курорте, не Аня с нею познакомилась, а она — с Аней… Она пошла на контакт… Это важно. Её просто подставили Ане… Подружиться. Вечера в уютном баре… Горячий глинтвейн… Иностранца упоили до чёртиков… Лезгинку танцевал… Очень весело… И главное — не оборвать эту связь… Чтобы потом еще раз встретиться… Обязательно встретиться… Операцию по внедрению провели блестяще… Она появилась здесь, и никто ничего даже не заподозрил… Ещё охранник…»
— Ты видел Риту?
— Нет.
— Иди за мной. Встань в коридоре и не позволяй никому выходить из комнат!
«Дверь… Вознесенский… С чемоданом… Как не вовремя…»
— Стойте здесь. Машина за вами придёт.
— Хорошо, я понял.
«Глаза испуганные… У меня вид сейчас такой… Лестница… Никого… Теперь — пистолет… Предохранитель… Напарник… Оружие к бою… Понимает без слов… Выучка… Коридор второго этажа…»
— Ты остаёшься здесь! И чтобы никто в коридор не высунулся.
— Есть!
«Музыка в комнате… Чаепитие… Жестом напарнику — прикрой… Музыка громкая… Дверь… Заперто… Своим ключом… Замок щёлкнул… Не слышно… Дверь толчком… Абросимов… Навзничь… Опоздали… Прикрой!.. В комнату… Никого… В смежной… Жестом напарнику — постучи в дверь смежной комнаты из коридора! Отвлеки! А я — отсюда… Сгруппироваться… Стрелять на поражение… Что он так долго?.. Стук… В дверь ногой… Вниз… В падении… За кресло… Выстрелов нет… Окно… Холодно… Ушла через окно…»
— Её тут нет! Ушла!
Абросимов, падая, опрокинулся навзничь. Наверное, в последний момент вскочил, но было уже поздно. Единственное пулевое отверстие — в груди, в области сердца. И подушка рядом.
— Она застрелила его через подушку, — быстро сказал Китайгородцев. — Гасила звук выстрела.
Пустая плечевая кобура. Вряд ли Рита смогла незаметно завладеть оружием. Скорее сам Абросимов дал ей пистолет. Попросила посмотреть — а он размяк и не догадался прежде извлечь обойму с патронами. Сделал бы это, был бы сейчас жив…
Из открытого окна свешивалась веревочная лестница, которую держал в своей комнате Анатолий. Предполагалось, что она может понадобиться в случае пожара или других непредвиденных обстоятельств. Обстоятельства оказались такими непредвиденными, что волосы дыбом вставали.
— Свяжись с Костюковым! — приказал своему напарнику Китайгородцев. — Она пошла к дому! Пускай встречают! У неё пистолет Абросимова!
Сам помчался по коридору к лестнице. Охранник стоял с карабином на изготовку.
— Вниз! — крикнул Анатолий. — Запри за мной дверь и никого не впускай! У Риты — оружие!
Следом бежал напарник, на ходу переговариваясь по рации с Костюковым. Втроём снежной лавиной скатились с лестницы. Истомившийся от долгого ожидания доктор Вознесенский смотрел на них с испугом.
— В комнату! — рявкнул Китайгородцев. — И не выходить!
Едва выскочили за дверь, как вдруг повсюду погас свет. Мир рухнул в темноту. Лишь зыбко угадывался вокруг снег. Анатолий рванул из рук напарника переговорное устройство:
— Костюков!
— На связи!
— Свет пропал!
— И у нас! Выясняем!
— Где рубильник? Спроси у Богданова!
Пауза.
— Рубильник в гараже!
— А, чёрт! Свяжись с охранником, который с Пастуховым! У них там явно проблемы!
Он уже понимал, что всё очень плохо. Беды множились и нарастали, как снежный ком.
Не дожидаясь, пока в тапаевском доме разберутся с возникшими трудностями, Китайгородцев побежал по едва различимой во тьме аллее. В одном месте поскользнулся, упал. Бежавший следом напарник налетел на него, кувыркнулся в сугроб, выругался.
— Тс-с-с! — зло зашипел Анатолий.
В любую минуту они могли нарваться на пулю. И шум им сейчас был совсем ни к чему.
Негромкие хлопки? Выстрелы! Где-то в помещении…
— Костюков!
— На связи! У нас стреляют, Толик!
— Слышу! Где?
— На первом этаже! Я думаю, возле гаража!
Возле хозяйского дома заплясал луч карманного фонаря. Кто-то бежал, огибая дом.
— Тапаев в кабинете?
— Да!
— Закройся с ним в кабинете и никого не впускай! Только на мой голос реагируй! На мой!
— Понял!
— Где Богданов?
— Ушел вниз!
— До связи!
Человек с фонарем в руке завернул за угол. И снова — кромешная темнота.
Выстрел! Там, за углом! Там — гараж…
Человек лежал на белом снегу. Фонарь при падении отлетел в сторону и зарылся в сугроб. Там сияло световое пятно. Рядом — карабин. Это был охранник из «Барбакана».
Анатолий подумал, что тот убит, но охранник вдруг приподнялся и бросился за спасительный угол дома. И угодил прямо в объятия к Китайгородцеву.
— Цел?
— Мне в броник попали!
Бронежилет спас ему жизнь… Был бы бронежилет полегче, меньшего класса защиты — сейчас парень так и лежал бы на площадке перед гаражом… А всего в нескольких метрах отсюда — вход в гараж… Кажется, дверь распахнута, но в темноте не сразу определишь… Где-то там, в проёме, затаился стрелок… Одна из машин припаркована на площадке перед гаражом… Если включить фары, задача упростится… Затаившегося стрелка в гараже будет слепить, а сам он окажется как на ладони…
Анатолий притянул своего напарника за ворот, зашептал:
— Когда я буду рядом с машиной, отвлеки стрелка! Пальни в воздух пару раз. А иначе он из меня решето сделает. Если ответит, стреляй на вспышки.
Напарник кивнул. Китайгородцев перевалился через высокий сугроб и пошёл по снегу, загребая, как пловец. От гаража его не было видно за сугробами. Он вынырнет уже за машиной. Так планировал, но не успел.