— Расстреляй фонарь у входа! Нужна темнота, чтобы он включил в комнате свет!
При свете, даже при закрытых шторах, этот вояка уже не будет чувствовать себя неуязвимым.
Охранник вышел. Раздались выстрелы. Один, другой. Фонарь погас.
— Костюков! Что ты видишь?
— Света в комнате нет.
Пауза.
— Есть свет!
Ага, запаниковал Пастухов! Теперь пора и на переговоры.
— Прикроешь меня, если что, — попросил Анатолий вернувшегося в дом охранника.
Стал подниматься по лестнице.
— Толик! — зашептал ему в спину охранник. — Он свет включил! Его, наверное, видно как на ладони! Пальнём через стекло…
— Нельзя! — коротко ответил Китайгородцев.
Ему сейчас не нужен был мёртвый Пастухов. Ему нужен Пастухов живой. Нужен Пастухов, который способен разговаривать с Ритой. Если он не выйдет с нею на связь, будут большие проблемы. Рита, потерявшая надежду на благополучный исход, загнанная в угол, — крайне опасна. И её уже ни в чём не удастся убедить. Она просто не будет никого слушать. Она будет прислушиваться только к своему страху. А страх — всегда плохой советчик.
Коридор второго этажа был пуст. Дверь в комнату, в которой предположительно укрылся Пастухов, закрыта.
— Виктор! — громко сказал Анатолий, и звуки его голоса метнулись по пустому коридору. — Я уполномочен вести переговоры! Ты слышишь меня?
Молчание в ответ. Но он не мог не слышать, конечно.
— Дом окружён, и тебе самому не уйти! — продолжал Китайгородцев. — Можно только договариваться! Только договариваться! Отдай мне людей, и я тебя выпущу!
— Иди, забирай их! — раздался голос из-за двери.
Голос — злой. Просто так Пастухов не выйдет.
— Я выпущу тебя с заложником! — пообещал Анатолий. — Но только с одним! Тебе ведь нужен только один заложник? Если их будет больше, ты с ними просто не справишься! Ты же грамотный парень, и сам это прекрасно понимаешь! Виктор! Рассуди здраво! Отдай мне женщину!
— Которую из двух? — засмеялся за дверью Пастухов.
Китайгородцев опешил.
— У тебя их две? — спросил он после паузы.
— Две!
— Одна — это сестра Тапаева, да?
— Да.
— А вторая?
— Мать того полоумного придурка.
Скворцова!
— А её сын? — спросил Анатолий и замер.
Он увидел Илью. Тот выглянул из комнаты в коридор. И не был он в заложниках. Наверное, его мать случайно оказалась в коридоре в тот момент, когда там появился Виктор.
— Он тоже у меня, — соврал из-за двери Пастухов.
— Виктор, так не пойдёт! — произнес Китайгородцев строго. — Я вижу Илью! И он не у тебя! Не надо меня обманывать, потому что без доверия друг к другу мы не договоримся! Ещё раз спрашиваю, сколько у тебя людей?
— Трое.
— Отдай мне женщин.
— Я оставлю у себя мать этого ненормального!
— Мама! — вдруг громко и внятно сказал Илья. — Маа-ама!
В его голосе прорезались интонации ребенка, внезапно обнаружившего, что его оставили одного в тёмной комнате.
— Виктор! — быстро сказал Анатолий. — Ты сам себе создаешь проблемы! Сейчас этот парень будет метаться по всему дому и искать свою мать!
— Маа-ма-аа! — взвыл Илья, на клич которого до сих пор никто не откликнулся, отчего он чувствовал себя крайне плохо.
— Отдай мне женщин, Виктор!
— Я оставлю эту бабу у себя! А стариков забирай! За них ты дашь мне пистолет и машину! И побыстрее, пока они тут не кончились!
— Плохо себя чувствуют?
— Ну а ты сам как думаешь?
Он не хочет тащить их за собой… Слишком много возни… Наверное, они сейчас закатывают глаза и всё время хватаются за сердце. Их можно было бы держать в заложниках, только если оставаться на месте. А при перемещениях они — не столько защита, сколько обуза.
— Мама! — крикнул Илья.
— Уйди! — заорал на него Китайгородцев. — Виктор! Ну, быстрее что-нибудь решай!
— Я тебе уже всё сказал!
— Машина будет! Я сейчас же распоряжусь! Что ещё?
— Пистолет! — зло напомнил Пастухов. — Не делай вид, что у тебя проблемы с памятью!
— Да, пистолет, это я помню.
Анатолий перегнулся через перила и крикнул:
— Эй! Подгоните машину из гаража!
Он кричал, чтобы его слышал Пастухов, а сам тем временем делал знаки своему напарнику, приглашая его подняться наверх.
— Виктор! Сейчас машина будет! Пистолет я тебе отдам свой!
— Обойма должна быть полной!
— Ну, разумеется!
Снизу бесшумно поднялся охранник. Китайгородцев, ни слова не говоря, взял у него из рук «Сайгу» и обратился к двери:
— Давай договоримся об условиях! Сейчас я тебе передам пистолет, но прежде ты…
— Ты просто положишь его под дверь!
— Хорошо, Виктор! Но прежде ты выпустишь двоих заложников!
— Я отпущу их возле машины!
— Как я могу быть уверен, что ты меня не обманешь?
— А тебе некуда деваться! Ты можешь только верить на слово!
— Мама! — возвысил голос Илья.
— Хорошо! — сдался Анатолий. — Только я должен убрать этого парня! Если он увидит свою мать у тебя в руках…
— Мама! — запаниковал Илья.
— Виктор! Сейчас я его уберу из коридора! Ты слышишь меня?
— Я не собираюсь ждать!
— Но он же закатит истерику!
— Это его проблемы!
— Виктор!
— Заткнись! — заорал Пастухов. — Пистолет и машину! Живо! Иначе я начну убивать этих козлов!
— Мама! — Илья шёл по коридору, тычась во все двери, как слепой щенок.
— Он идёт по коридору! — крикнул Китайгородцев.
— Пистолет! Иначе я их поубиваю!
— Мама!
— Виктор! Я кладу пистолет! Только не стреляй в этого дурака! Я тебя умоляю!
— Мама!
— Виктор! Ты меня слышишь?
— Да!
— Мама! — рыдал Илья.
— Ты где?! — орал из-за двери Пастухов. — Я должен слышать, где ты!
— Я здесь!
— Дальше! Дальше от двери отойди!
— Хорошо! Только не стреляй, я тебя умоляю!
— Мама!
— Ты где?! Отзовись!
— Я здесь, Виктор! Я далеко! Там — Илья! Забирай пистолет, но только его не трогай!
Дверь приоткрылась.
— Мама! — обрадовался Илья.
— Пошёл вон! — раздался голос Виктора.
— Папа! — вдруг еще больше обрадовался Илья, услышав мужской голос. — Лётчик!
Он пошел к приоткрытой двери, но дверь его нисколько не интересовала, потому что он уже обнаружил кое-что поинтереснее — прямо перед дверью лежал оставленный Китайгородцевым пистолет, и мимо этой вещицы Илья никак не мог пройти. Он улыбался счастливой улыбкой ребенка, только что нашедшего на улице забытую кем-то игрушку.
— Пошёл вон! — крикнул Виктор.
А в следующий миг Илья вдруг бросился в дверь стокилограммовым снарядом, вышиб её, опрокинул на пол Пастухова и парой беспощадно жестоких ударов своего пудового кулака лишил того способности сопротивляться.
— Не трогать! — орал ворвавшийся следом неудержимым смерчем Анатолий. — Чтоб он не шепелявил!
Ещё двое охранников вбежали в комнату, споро перевернули беспомощного Пастухова лицом вниз и защёлкнули у него за спиной наручники.
— Там милиция приехала, — доложил охранник.
Китайгородцев вздохнул и с сожалением посмотрел на сидящего на полу Пастухова, который уже немного пришел в себя и сейчас находился как раз в том состоянии, при котором общаться с ним было одно удовольствие. От шока ещё не оправился, и спеси в нем нет ни грамма. А вот придется его оставить на время.
Анатолий вышел из комнаты. По лестнице поднимались два милиционера: майор и сержант. Китайгородцев показал им своё удостоверение.
— Я из охранного агентства, — сказал он.
Майор только скользнул по удостоверению взглядом.
— Что тут у вас? — спросил сухо.
— Есть убитые.
Майор остановился и посмотрел на него так, будто это Анатолий и был убийцей. Китайгородцев выдержал взгляд.
— Где убийца?
— Одного мы взяли. Он здесь, в этой вот комнате. Второй — не в этом доме. И у него — заложник. Точнее, не у него, а у нее.
— Женщина? — удивился майор.
— Да.
— Кто у неё в заложниках?
— Дочь Тапаева.
Смоляная дуга майорской брови дрогнула.
— Оружие? — спросил он.
— У неё — пистолет.
— Какой?
— «ИЖ-71».
— Кого-нибудь из ваших?
— Да, это пистолет убитого ею охранника.
— Охранники, чёрт вас побери! — с нескрываемой неприязнью произнес майор и повернулся к своему напарнику: — Пойди, скажи нашим, чтобы вызывали спецназ.
При этом у него был вид человека, которому приходится исправлять ошибки других людей. У него, мол, своих забот полон рот, а тут еще эти горе-охранники…
— Пойдем, взглянем, что там у вас, — это уже Китайгородцеву. — Кто он?
— Один из гостей Тапаева.
— Какие с ним проблемы?
— Затеял стрельбу.
— Причины?
— Он — наркоман, — коротко сообщил Анатолий.
Некогда было рассказывать всю длинную историю Пастухова, приходилось довольствоваться словами-знаками, словами-символами.
— А, понятно, — кивнул майор.
От наркоманов, мол, всегда одни только неприятности. Дело знакомое.
— А подружка его?
— Она ему не подружка.
— А кто? — удивился было майор, тут они вошли в комнату, где был Пастухов; майор увидел его залитое кровью лицо, увидел охранников в бронежилетах и тотчас же потерял интерес к незнакомой ему Рите. — Фамилия?
Виктор ему не ответил. Посмотрел с нескрываемой ненавистью и отвернулся.
— Ты зря норовишь со мной поссориться, — попенял ему майор. — Себе же дороже выйдет.
— Пастухов его фамилия, — подсказал Китайгородцев.
— Разве я вас об этом спрашиваю? — даже не обернувшись, отозвался майор.
Он с первых секунд демонстрировал, кто тут хозяин.
— Я бы хотел с вами поговорить, — сказал Анатолий. — Наедине, если можно.
— Давайте потом, а?
— Потом будет поздно. Там ведь всё-таки заложница!
— С заложницей и без вас есть кому разбираться.
— Но время идёт!
— Сейчас прибудет спецназ, — отрезал майор. — Тогда и приступим. У нас там большие мастера по освобождению заложников. В прошлом году как раз одного террориста брали. Мужик напился до чёртиков, свою собственную жену взял в заложники…