Как мог Пол притворяться хорошим человеком после того, как ударил ножом в живот другого хорошего человека за то, что тот имел неосторожность попросить его оплатить счет?
Он не мог. Не было никакой возможности цепляться за этот прекрасный образ самого себя, совершенного и доброжелательного, перед лицом того, что он натворил. Тот, кем он себя считал, исчез. Кем он был на самом деле, еще предстояло выяснить. И когда солнце село, Пол, оставшись один в камере, задумался над этим вопросом. Кто он теперь после всего, что с ним делали на протяжении многих лет, и того, что он делал сам? Кем он стал?
В тот момент ответ был ему недоступен. Действительно, вполне вероятно, что у него так и не появилось возможности в полной мере заняться самоанализом, необходимым для того, чтобы вообще найти этот ответ. Но Пол смог найти некоторые подсказки.
Каким бы виноватым он себя ни чувствовал из-за этой случайной поножовщины, этого казалось недостаточно, чтобы оправдать потерю всей его жизни. Может, его сердце и болело от пережитого отказа и ему все еще требовалось некоторое время, чтобы свыкнуться с мыслью, что он захотел жить нормальной жизнью, остепениться и жениться на какой-нибудь женщине. Но то же самое сердце все еще билось, и каждый его удар гнал гедонистическую кровь по всему телу.
В тюрьме не было никакой радости. Никакой свободы. Теперь он знал, что придумывал себе все это с тех пор, как вырвался из Дозье. Все было таким же унылым, как бетон вокруг. Та же безвкусная еда, те же несчастные лица – и так каждый день. У него нет причин жить, если впереди не забрезжит надежда на спасение.
Казалось, впервые до него дошло, почему другие люди боятся тюрьмы, почему они подчиняются строгостям закона, чтобы не попасть сюда. Этот страх заставил его подняться с места; страх направил его дрожащие пальцы и украденные скрепки, которые он вытащил из бесполезной папки адвоката, к замку на внешней стороне запертой камеры. Трудно вскрыть замок, когда не видишь его и постоянно ждешь прихода охранников, но, как бы трудно это ни было, Пол все же справился. Шаг за шагом, дюйм за дюймом, он пытался открыть дверь своей камеры. И только когда все встало на места идеально, и он начал открывать старый замок, самодельные отмычки сломались.
Они были недостаточно прочными, чтобы выдержать вес древнего замка. Он справился с механизмом и наполовину повернул замок, но вес металла внутри оказался слишком велик для скрепок. Пол попытался собрать то, что осталось в его ноющих пальцах в единый инструмент. Но, как ни старался, ему не удавалось отомкнуть замок. Это было несправедливо. Он все сделал правильно, и все равно его собирались отправить на вечные муки. Это нечестно! Отступив назад, он со всей яростью ударил дверь, и она распахнулась.
Замок был непрочным. Все, что было нужно, чтобы завершить дело, – это сильный удар.
Конечно, всякая надежда на тихий побег была полностью разрушена грохотом его ярости, обрушившейся на производителей замков по всему миру. Обругав себя дураком, Пол выбежал наружу, хватая по дороге все, что мог, и прячась от проходящего мимо дежурного, пока не выбрался на свежий воздух Флориды под стрекотание кузнечиков. Наконец Пол остановился и глубоко вздохнул. С этого момента все стало еще сложнее. Больше нельзя относиться ко всему легкомысленно и совершать преступления, как будто это веселая игра. Раньше Пол везде оставлял след. Он знал, что по его преступлениям можно выследить его самого, но всегда полагал, что люди слишком заняты своими делами, чтобы пытаться объединиться и начать охоту на него за его желание жить лучше. Но теперь он знал, что все наоборот. У него началась настоящая паранойя, когда оказалось, что все посетители бара проклинали его, хотя он даже не хотел причинить вреда тому человеку. Один за другим они смотрели на него свысока со свидетельской трибуны и говорили, что он – животное, дикий зверь, которого нужно посадить в клетку.
Что ж, буйствовать больше не получится. Пришло время начать все обдумывать, планировать каждый шаг и полагаться на логику, вместо того чтобы пресмыкаться перед тем, что он когда-то считал правильным. Он пытался поступить правильно в том баре, и посмотрите, каким ужасом это обернулось. Он пытался быть хорошим парнем, звездой, сердцеедом. Он играл свою роль и следовал сценарию, но все пошло совсем не так, как он хотел. Он поцеловал девушку и хотел жить с ней долго и счастливо – у него и это отняли. А теперь пытаются отнять то немногое доступное ему утешение, оставшееся в этом мире.
Они хотели посадить его в клетку? Он предпочел бы умереть.
Пол со всех ног выбежал за пределы тюрьмы, чувствуя, как ночной воздух овевает лицо, как горят мышцы. Он был на свободе и на этот раз намеревался тут остаться. Больше никаких глупых ошибок. Больше он не позволит инстинктам взять верх. Нужно все планировать. Прятать в воду все концы. Если он не может стать героем этого фильма, то раскаявшимся злодеем, расплачивающимся за преступления собственной жизнью, он тем более не будет. Если другие считают его плохим, он станет настолько хорош в этом, что мир навсегда запомнит его имя. Ранним утром 26 июля 1974 года Пол вырвался на свободу. И через двадцать четыре часа он совершил первое сознательное убийство.
07Прискорбные события
Сначала Пол хотел сбежать. Он все еще помнил, что было после его предыдущего побега. У него не было ни малейшего желания снова оказаться втянутым в подобное дело, поэтому следовало убираться восвояси как можно скорее. В идеале – до восхода солнца.
На этот раз он решил действовать рассудительно и подойти к делу логически. Чтобы уехать, ему нужна машина, но проблема угнанных тачек в том, что никогда не знаешь, сколько в них бензина. Так что на самом деле ему нужны были и машина, и деньги. Переодеться тоже было нелишним, поскольку в любой ориентировке, которую разошлет полиция, будут указаны детали его тюремной формы. Угнать машину было достаточно просто, но чтобы раздобыть деньги и одежду, нужно совершить кражу со взломом, а новая версия Пола знала, что с этим не стоит спешить. Хорошо спланированное дело занимало несколько дней: чтобы изучить имущество, найти лучший способ влезть в дом и подходящий момент для взлома, когда поблизости никого не будет, требовалось время. Даже поиск наилучших вариантов может занять до недели. У него в запасе имелось всего несколько часов. Так что, чтобы получить хоть какую-то надежду на успех, ему придется начать нарушать некоторые из своих же правил.
По правде говоря, Пол всегда с легкостью пренебрегал своими же правилами, но даже у его свободного духа был здравый смысл.
Он никогда не влезал в дом без нужных инструментов, всегда убеждался, что внутри пусто, и никогда не шел на преступление, если понимал, что его легко будет вычислить.
Последнее никогда не было проблемой, ведь он привык не заводить никаких связей. По крайней мере, так обычно обстояли дела во время его бесконечных скитаний. Но сейчас он был в Джексонвилле, в том же городе, где жила его мать и куда он время от времени заезжал во время странствий. Там же жили некоторые из его братьев и сестер. Он мог не общаться с ними и не навещать, но точно знал, что полиция сразу же обратится к его родственникам, как только заметит побег. Стало быть, приблизиться к ним – значит выдать себя.
И все же он направился в дешевый район, который его мать называла домом. Он знал это место слишком хорошо, поэтому отправился сюда искать легкие мишени; не слишком хороший выбор, но в своей преступной деятельности он всегда придерживался привычки. Здесь он мог сходу назвать несколько мест, где нашлось бы то, что ему нужно, несколько домов, которые могли бы послужить ему копилкой и гардеробной, а в придачу и автопрокатом. С ключами справиться всегда проще, чем заводить машину прикуриванием проводов. Хоть ключи, как и смена одежды, не изменят того факта, что он объявлен в розыск, но помогут сойти за обычного человека. Угнанный автомобиль и тюремная форма явно помешают людям проникнуться его обаянием.
В его голове тикали часы: начался обратный отсчет до того момента, когда охранник поймет, что он сбежал. Тогда полиция заполонит улицы, и на него начнется охота. Пол мысленно поставил себе крайний срок – до рассвета убраться к чертовой матери из Джексонвилла. Но, по правде говоря, каждая минута промедления увеличивала его шансы на провал. Нужно было находить компромиссы во всем.
Наличные, машина, одежда. Ради них стоило потратить лишний час, потому как это поможет прошмыгнуть мимо полицейских, которые будут искать его по ориентировке, но ему все равно необходимо выбраться до того, как на дорогах появятся блокпосты. Итак, он быстро добудет все необходимое.
Нужный ему дом был небольшим. Его хозяйка, пожилая женщина, жила в нем только половину года, проводя остальное время в больнице или у родственников. Обычные местные слухи могли поведать ему больше, если бы у него было время как следует все разузнать – понять дату и время, подходящие для кражи, и дать представление о том, во что он ввязался. Но Пол решил рискнуть и надеяться на лучшее. Ситуация была не идеальной, но если что, он легко справится с пожилой леди. Он и раньше попадал в подобные ситуации, и все заканчивалось совершенно нормально. Кусок веревки. Стул. Она просто просидит там до утра, пока кто-нибудь не придет за ней, чтобы выяснить, почему она так и не пришла на завтрак, или не показалась на веранде, или чем там еще, черт возьми, занимаются люди, когда всякая надежда на секс становится далеким воспоминанием. Подобное может напугать ее, но это казалось худшим вариантом развития событий. Полу не хотелось повторить ситуацию с барменом. Все должно было пройти хорошо.
Он, как обычно, обошел дом, но прежде чем ему удалось как следует рассмотреть происходящее внутри, раздавшийся поблизости звук сирен заставил его сменить тактику. Не имея отмычек, Полу пришлось локтем выбить стекло на задней двери. Звук оказался громче, чем ему хотелось, но, честно говоря, было лучше поднять шум сейчас и узнать, что в доме кто-то есть, чем быть застигнутым врасплох, забредя в спальню.