– Я устал повторять тебе прописные истины, болван, – сквозь зубы проговорил Тихий. – Каждый раз одно и то же. Как будто на детскую площадку вышел, решил в солдатики поиграть. Пошли.
– Куда? – озадаченно спросил Морозков.
– Тебя хочет видеть Санитар.
– Зачем?!
Тихий проигнорировал этот вопрос и направился к выходу. Док последовал за ним.
Когда они вошли в кабинет Санитара, тот крутил педали на велотренажере. В специальной подставке у руля стояла бутылочка минералки. В ушах председателя «Профсоюза» были наушники. Заметив посетителей, он снял их, отключил плеер.
– Как дела, Док? – беззаботно поинтересовался босс, не переставая крутить педали.
– Нормально, – осторожно произнес Морозков.
В кабинете Санитара он чувствовал себя неуютно. Док был здесь всего лишь однажды – получил нагоняй за то, что, исполняя заказ, случайно сбил на машине какого-то старика, который, как выяснилось, оказался отцом важного и нужного мента. Дед остался жив, но руководитель «Профсоюза» все равно наложил на Морозкова нехилый штраф.
Для чего его вызвали на ковер сейчас? Неужели из-за того самого дела по взрыву?
– Я не разделяю твоего мнения насчет того, что все нормально, – сказал Санитар и покачал головой. – Ты крупно лажанулся. Засветился на пленке. Тот самый парень… как там его? Осокин, да?
– Именно, – подтвердил Тихий.
– Его отпустили. На него работал адвокат Павлов. Знаешь такого?
– Павлов, – слегка ошарашенно повторил Док.
Так вот с кем он тогда сцепился у Лилии! Ему ведь показалось знакомым лицо этого паршивого интеллигента! Да, это был конкретный прокол. Адвокатишка оказался крепким орешком. Этот неприятный инцидент Морозков запихнул в самый дальний угол своих воспоминаний, предпочел бы забыть о нем навсегда. Но, как оказалось, еще не все было закончено.
– Ты запорол все, что только мог, – между тем продолжал Санитар. – Я уж молчу про то, что ты ездишь на тачке с блатными номерами. Напоказ решил выпятить свою красивую жизнь, да?!
Голос босса набирал силу. Док вжал голову в плечи, подсознательно пытаясь казаться меньше ростом.
– В нашем уставе сказано, что вся работа на стороне, не исходящая от «Профсоюза», должна согласовываться с руководством, – чеканил слова Илья Робертович. – Ты поставил в известность Тихого, когда решил заварить эту кашу?
– Нет, – выдавил Док.
– Ты очень сильно рисковал. Облажался с камерой, засветился в салоне. Павлов о тебе все знает, – жестко сказал Санитар. – Своим разгильдяйством ты ставишь под удар весь «Профсоюз». Что было бы, если бы менты взяли тебя прямо там, у машины?!
Док хотел было сказать, что история не терпит сослагательного наклонения, но счел благоразумным промолчать. Сейчас не та ситуация, чтобы отстаивать свою точку зрения.
– Дошло до того, что тебя вызвали на допрос. Фактически ты был на грани фола, – подвел итог Илья Робертович.
– Я ничего не сказал, был не один, меня инструктировал адвокат, – оправдываясь, сказал Док.
– В задницу тебя вместе с твоим адвокатом! – презрительно бросил Санитар. – Вот Павлов – да. Это настоящий специалист. Он сделал всю работу за этого никчемного следователя.
Док молчал, разглядывая рыбок, снующих в аквариуме.
– Следователь утонул в эти выходные, – донесся до него голос Санитара. – Мы организовали несчастный случай. Моли бога, чтобы тебя вновь не стали дергать на допросы.
Морозков оторвал взгляд от рыбок и уставился на босса, прокручивая в голове то, что сейчас услышал. Гнатюк умер? Отличная новость!
– Конечно, эту услугу тебе нужно будет отработать. Без оплаты, на общественных началах, по-тимуровски. – Илья Робертович отпил минералки и продолжил: – Тихий подберет тебе заказ. Это первое.
Док переминался с ноги на ногу и с нетерпением ожидал «второго».
– За халтуру – штраф. Три тысячи «зелени». Это второе.
«Три штуки баксов?!» – Док с громадными усилиями сумел удержать себя в руках.
– Не надо кривить рожу, – произнес Санитар, увидев, как изменилось лицо наемника. – Сам виноват. Деньжат попросишь у своей любовницы. Как я понял, после смерти дорогого супруга она получит неплохое наследство. Я угадал?
– Не знаю, – промычал Док.
Уж что-что, а обсуждать в этом кабинете имущество, оставшееся от Ганакяна, он желал меньше всего.
Санитар добродушно усмехнулся:
– Нет, ты действительно баран, Док. Как будто я не понимаю, зачем вы устранили ее муженька. Она ведь сама убедила тебя его грохнуть, не так ли?
Док открыл было рот, но тут же захлопнул его, ничего не сказав. Он был зол и подавлен.
– И еще вот что. Попридержи коней, Док. Таким напористым ребятам, как ты, в «Профсоюзе» не место. – Санитар слез с велотренажера, перекинул полотенце через плечо и неторопливо подошел к Морозкову. – Это твой последний прокол, парень. В следующий раз тебя из моего кабинета вынесут по частям.
Глаза Ильи Робертовича стали круглыми, как монеты, и Док опасливо подвинулся назад.
– Ты запомнил? – хрипло проговорил Санитар, внезапно схватил Дока за грудки и с силой впечатал в стену.
С нее сорвалась рамка с фотографией Ильи Робертовича, где он сидел в кресле с собакой на коленях и улыбался. Стекло разлетелось вдребезги, но Санитар даже не посмотрел в эту сторону.
– Ты исполнитель. Ты делаешь то, что тебе приказывают. За это тебе платят достойные деньги и прикрывают твой паршивый зад! – рычал он, тряся Дока, словно тряпичную куклу.
Тихий равнодушно следил за экзекуцией.
Наконец Санитар более-менее успокоился, отпустил Морозкова, сел за стол и заявил:
– Больше никакой самодеятельности! А теперь вон отсюда!
Шаркая ногами, как старик, Док потащился к выходу. Его всего трясло от страха, злобы и унижения.
– Подожди меня за дверью, – приказал ему Тихий.
Когда он вышел, Санитар спросил совершенно спокойно, как ни в чем не бывало:
– Кто работал по следователю? Катана?
– Да.
– Способная девочка. Она мне нравится, – не смог удержаться от комплимента босс.
– Хорошо плавает, – с улыбкой сказал Тихий.
– Выпиши ей премию, – расщедрился Санитар. – Две штуки. Она заслужила.
– Что с Павловым, Илья Робертович?
– Я думаю, что он не опасен. Да, юрист экстра-класса, но вряд ли будет что-то разнюхивать. Осокин на свободе, чего ему еще надо? Свою работу адвокат выполнил. К тому же Павлов медийная фигура, ему незачем в детективов играть. Не из тех он людей, чтобы возиться со всем этим.
Однако Тихий выглядел озабоченным:
– У меня на этот счет свое мнение, но будем надеяться, что вы правы. Док ненадолго заляжет на дно. Потом у меня для него найдется работа.
– Вот и славненько, – сказал Санитар и ухмыльнулся.
Рискованный план
Утром Павлов приехал в следственный комитет. Ему удалось застать начальника управления, в котором работал Гнатюк.
– Вчера было вскрытие, – устало произнес лысеющий подполковник. – Никаких телесных повреждений у него не обнаружено.
– Значит, он и в самом деле утонул?
– Похоже на то. Хотя плавал Гнатюк неплохо. Странно все это.
– Странно – это мягко сказано, – добавил Павлов. – Особенно если учесть, что в деле по взрыву, которое вел Олег Станиславович, появились новые версии.
– Да, конечно, – рассеянно сказал подполковник. – Вы позволите? Меня ждет машина.
– Кто будет вести дело об убийстве Ганакяна? – проговорил Павлов уже в спину уходящему мужчине.
– Пока не знаю, – отозвался тот. – Позвоните на днях в канцелярию, вам скажут.
Когда Артем приехал в офис, в приемной его ждал Шамиль. Друзья обнялись.
– Ты весь в делах? – спросил Шамиль, когда они прошли в кабинет адвоката.
– Покой нам только снится, брат. – Павлов улыбнулся и спросил: – Как сам?
– Как в сказке. Чем дальше, тем интереснее. Я тебя поблагодарить приехал, Артем. За Веронику. Она мне сегодня утром звонила. Ты, как всегда, оказался на высоте. Молодчина!
– Рад, что оказался полезен, – ответил Артем.
От Шамиля не ускользнуло, что адвокат был чем-то озабочен.
– Может, поделишься, чем встревожен? – вполголоса поинтересовался он. – Я же вижу, ты мыслями где-то далеко.
Артем вкратце описал другу ситуацию с погибшим следователем.
– Я не верю в его случайную смерть, – прибавил он в конце повествования. – Уж слишком все удачно сложилось.
– Но ты ведь ничего не докажешь, – возразил Шамиль. – Если им будет выгодно замять дело, то они это сделают. Сам знаешь, как это происходит. Не будешь же ты в засаде сидеть, чтобы этого Морозкова на аркане притащить на допрос к новому следователю?
– Не буду, – согласился Артем. – Но у меня есть одна мысль. Во-первых, насколько я знаю, у тебя имеются связи среди работников полиции и прокуратуры.
– Что ты задумал?
– Мне бы хотелось провести небольшой мониторинг по уголовным делам. Я вдруг подумал, что определенное количество умышленных убийств может быть замаскировано под несчастные случаи. Кроме того, меня интересуют уголовные дела по убийствам, в которых обвиняемые не имели прямого мотива для совершения преступлений. Разумеется, во время следствия они отрицали свою вину. Понимаешь меня?
– Ты хочешь сказать?..
– Да, я хочу сказать, что таких историй, как с братом Вероники, может быть очень много, – проговорил Павлов. – Мне хотелось бы провести сравнительный анализ этих уголовных дел. Готов спорить на что угодно, что их количество в последнее время значительно возросло.
– Что ж, есть у меня один товарищ, который работал ранее в городской прокуратуре, – после небольшой паузы сказал Шамиль. – Я свяжусь с ним и потом позвоню тебе.
– Договорились. Есть у меня и вторая идея. Она касается приятеля Осокина. Помнишь, я тебе говорил о нем? Ковригин, бывший уголовник. В блатном мире его называют Курганом.
– Да, ты рассказывал.
– Тогда слушай.
После того как Артем изложил своему другу свой план, тот изумленно присвистнул и осведомился: