– Кто ты? – спросил Артем.
Глаза девушки открылись. Она что-то пробормотала, силясь подняться.
– Не шевелись. Кто тебя послал? – снова задал вопрос адвокат.
– Я ничего не понимаю. – Девушка всхлипнула. – Что с моими ногами? Я их не чувствую!
Водитель «Газели» начал кому-то названивать. Он через слово вставлял непечатные выражения.
Кто-то схватил Артема за плечо, и он обернулся. Шамиль.
– Полиция уже здесь, – коротко сообщил тот. – Как ты?
Боковым зрением Павлов заметил, как левая рука девушки скользнула к волосам и сорвала черную заколку в виде крошечной птицы. Потом эта особа, шипя от боли, начала приподниматься.
– Осторожно! – крикнул Шамиль, видя, как заколка промелькнула в нескольких сантиметрах от щиколотки Павлова.
Он толкнул Артема в сторону и наступил на кисть девушки. Она завизжала.
– Что вы делаете, негодяи! – заявил кто-то в толпе.
– Не подходите к ней! – тяжело дыша, приказал Павлов, не спуская глаз с этой поддельной официантки. – Она только что пыталась убить человека.
Среди зевак пронесся гул удивления. Где-то вдали уже слышался звук сирены.
– Кого могла убить эта девчонка? – неуверенно спросил водитель «Газели».
Павлов молчал, вытирая воспаленные глаза. В горле больше не першило, ритм сердца выравнивался.
– Тебя все равно убьют, – неожиданно сказала девушка, губы которой скривились в злобной улыбке.
Ее глаза закрылись, пальцы разжались, и заколка выпала из них.
Павлов присел на корточки и взглянул на это украшение для волос. Клюв забавной птички, сделанный из черного металла, имел едва заметное отверстие, как в игле от шприца.
Вскоре подъехали полицейские и карета «Скорой помощи».
– Сколько времени? – спросил Артем.
– Половина пятого, – ответил Шамиль.
Мужчины посмотрели друг на друга.
– Судя по всему, встреча не состоится, – тихо сказал Шамиль. – Я видел твою машину. Кто-то положил на капот две засохшие гвоздики. Такой подарок не наводит тебя ни на какие мысли?
Павлов ничего не ответил.
Неудача
Тихий нашел Санитара в тире, когда тот упражнялся в стрельбе. Лицо бригадира было бледнее обычного.
– Плохие новости, Илья Робертович, – сказал он, остановившись за спиной у председателя «Профсоюза».
– Я уже догадываюсь, о чем пойдет речь, – совершенно спокойно произнес Санитар, вытянул руку с пистолетом Стечкина и разрядил всю обойму в мишень. – Докладывай.
– Павлов жив. Катану сбила машина, она в реанимации. У нее все кости переломаны и открытая черепно-мозговая травма. А еще ее надежно охраняют.
Санитар с шумом выдохнул.
Тихий терпеливо ждал, как отреагирует босс на это известие. В последнее время он стал непредсказуемым.
Однако Санитар лишь перезарядил обойму и сказал:
– Жаль. Я возлагал большие надежды на эту девочку.
– Она будет молчать, – сказал Тихий, чтобы хоть как-то загладить провал операции. – Не волнуйтесь.
– А я не волнуюсь, – заявил Санитар, прицелился, выстрелил несколько раз подряд, потом повернулся к Тихому и спросил: – Не хочешь встать у мишени с бутылкой на голове?
Бригадир искоса взглянул на своего хозяина и заметил:
– У вас оригинальное чувство юмора, Илья Робертович.
– А что? – удивился Санитар, вновь повернулся к мишеням и дал два выстрела. – Помнишь, как в фильме Рязанова «Жестокий романс»? Разве ты мне не веришь, Тихий?
Бригадир лишь плотнее сжал и без того узкие губы.
– Может, нас кто-то сглазил? – спросил Санитар. – Почему все покатилось в тартарары? Может, нам всем пора в церковь наведаться, грехи свои замолить? Как считаешь, Тихий?
– Я атеист.
– Ну и зря. Знаю я вас, атеистов. Когда вам жизнь яйца прищемит, сразу «Отче наш» бубнить начинаете. – Санитар вытащил пустую обойму из рукоятки пистолета. – Меньше чем за два месяца мы потеряли четверых. Док, Чилиец, Граф и Катана. Отставной на очереди, завтра его имя уже будет историей. Плюс ко всему засветилась база по клиентам. Она наверняка в руках у Павлова. Не зря же этот проныра нацепил парик с щетиной. Думал, что его не вычислят. Ну да ладно. Какие будут предложения?
– С адвокатом нужно закончить, – сказал Тихий.
– Не забывай, что с каждым разом он становится все более осторожным. Кто у нас в обойме?
Тихий на мгновение задумался, потом проговорил:
– Лиса, Артист, Тайпан, Фишер, Рой. К тому же Чех быстро идет на поправку. Еще Оса.
– Осу не трогай! – приказал Санитар и поморщился. – Она подбирает нам заказы, максимум, на что способна, – подсыпать в шампанское снотворное или во сне глотку перерезать. Рой больше по ядам работает, Фишер – по несчастным случаям. Разве что Лиса или Артист. Мы с тобой про Тайпана забыли.
– Есть группа собственной безопасности.
Илья Робертович покачал головой и заявил:
– Они защищают всех нас. Не нужно втягивать этих ребят в наши проблемы. Пусть остаются в тени. – Санитар протянул Тихому пистолет и полную обойму. – Желаешь потренироваться?
Бригадир взял оружие, зарядил его и услышал:
– Займись Павловым сам. Время не ждет.
Тихий прицелился и дважды нажал на спусковой крючок.
– Нервничаешь? – сочувственно спросил Илья Робертович, посмотрев в бинокль.
Пули попали в «семерку» и «восьмерку».
На лице Тихого заиграли желваки. Он быстро пальнул три раза подряд.
– Уже лучше, – похвалил его босс.
Тихий отстрелял всю обойму, затем положил пистолет перед собой и, ни слова не говоря, взял «калаш», лежащий на стойке. Он привычным движением снял автомат с предохранителя, вскинул ствол и мгновенно изрешетил все мишени.
– Молодец! – заявил Санитар. – Жаль, у нас «Града» нет. Положи игрушку на место и слушай меня. Завтра заканчиваем с Кольцовым. За операцию отвечаешь своей головой. Потом разбираемся с Павловым, и отбой.
– Отбой? – переспросил Тихий.
– Да, по всем направлениям. Нужно взять перерыв на пару месяцев. Ты отдохни недельку где-нибудь на море, наберись сил. Продумай вопрос восполнения кадров – наши ряды заметно поредели. Клуб временно закроем. Кроме того, мой официальный отпуск тоже завершен. Мне завтра на работу, в родную поликлинику. – Санитар направился к выходу, обернулся и негромко произнес: – Разберись с адвокатом. Покажи, что ты чего-то стоишь и я не зря работаю с тобой в одной связке. Только не нужно никакого пафоса, Тихий. Возьми лучших ребят. Лису или Артиста. Пуля в лоб, и все дела. Хоть коллегию его долбаную напалмом сожгите, но я хочу, чтобы Павлова больше не было.
Тихий кивнул.
Санитар выключил свет в тире, и они вышли наружу.
Неожиданный попутчик
– Ты бы хоть к врачу заехал, – с беспокойством сказал Шамиль, глядя на Павлова.
– Заеду. Только не сейчас, – ответил Павлов.
Они стояли у того злосчастного «Марукамэ», теперь уже закрытого. Специалисты МЧС увезли салфетку на исследование.
– Я себя отлично чувствую, – сказал адвокат. – Сам знаешь, сейчас у меня нет времени на врачей.
Из ресторана вышел Соломин в респираторной маске и перчатках.
– Тебе повезло, что ты не вытер этой дрянью руки, – сообщил он, сняв маску. – Судя по всему, этим ядом можно было умертвить немало посетителей. Всем тем людям, которые сидели рядом с тобой, были бы обеспечены как минимум проблемы с дыхательными путями и слизистой оболочкой глаз.
– Как же она сама не траванулась? – задал вопрос Шамиль.
– Насколько я понял, яд был внутри. Как начинка в блинчике, – сказал Павлов. – Она могла приготовить все в туалете. Заодно переоделась. Я заметил, на нее официантки таращились так, словно впервые видели.
Юрий положил руку ему на плечо и спросил:
– Артем, ты понимаешь, что сегодня пережил второй день рождения?
Павлов только нетерпеливо посмотрел на часы.
– Ты неисправим. – Соломин вздохнул. – Езжай домой, отдохни. Мир будет спасен и без твоей помощи.
– Не могу. Вы и сами это понимаете, – сказал Павлов. – Я должен быть у Кольцова и поеду к нему один. Снаряд в одну и ту же воронку дважды не попадает.
– Иногда бывают исключения, – возразил Шамиль. – Уж ты-то должен это знать.
– Я позвоню, как только у меня будет информация, – сказал Артем. – А вы пообщайтесь с полицией. Вот и она, кстати.
Не дожидаясь, пока стражи порядка подойдут к ним, адвокат быстрым шагом направился к своему автомобилю.
– Он балансирует на грани, – пробормотал Шамиль, глядя, как их друг выезжает со стоянки.
– А разве этот герой-одиночка когда-нибудь действовал иначе? – спросил Соломин, и Шамиль был вынужден согласиться с товарищем.
Павлов выехал на МКАД, прилагая немалые усилия, чтобы не утопить педаль газа до упора. Главное – успеть предупредить Кольцова.
Он взглянул на датчик топлива и понял, что было бы неплохо заехать на заправку. Адвокат начал перестраиваться в правый ряд и обратил внимание на мотоциклиста, который приклеился к его автомобилю пару минут назад, а теперь тоже включил поворотник.
Артем нахмурился. Возможно, это совпадение. Он вспомнил собственное изречение про снаряд и воронку, а также слова Шамиля насчет исключений из этого правила.
Павлов вышел из автомобиля и направился к терминалу. Расплатившись, он вернулся к машине.
Мотоциклист стоял рядом с колонкой.
Он снял шлем и мягко сказал:
– Добрый день. Я искал вас, Артемий Андреевич.
Адвокат окинул незнакомца внимательным взором. На него пытливо смотрел крепко сбитый мужчина. На вид лет сорок пять, правильные черты, упрямый изгиб губ, черные, настороженные глаза. Вместе с тем в облике мотоциклиста ощущалась какая-то унылая безысходность, словно он долгое время страдает неизлечимой болезнью.
«Нет, – сказал про себя Артем. – У него вид человека, который знает день и даже час своей смерти».
– Кто вы? – спросил он.
– Мне нужно с вами поговорить, – сказал тот. – На очень серьезную тему. Вопрос жизни и смерти.
Артем повесил заправочный кран-пистолет на держатель. Где-то на подсознательном уровне он сделал вывод, что этот крепкий, но усталый мужчина не представляет для него опасности.