– Боюсь, они не поверят, – усмехнулся Пингвин, – и намылят Каштану шею. Тогда уж придется браться за них всерьез. А не хотелось бы, ведь сам базарил, что сейчас можно под себя это дело подгрести.
– Надо сделать вид, что мы ничего не знаем о тех, кто устроил там разбор, – сказал Пахан, – и тогда мы подомнем под себя лесорубов. Мужикам надо бабки зарабатывать, им эти разборы на хрен не упали. Кстати, там сейчас леса полно, а покупателей нет. Мы устроим разбор с Ломовиком, найдем покупателя, и они наши. Москвичам сейчас не до этого, – усмехнулся он.
– А что, – кивнул Баптист, – Пахан дело базарит. Мужикам, в натуре, на хрен эти разборы нужны. Им детишек кормить да женушек одевать. Надо попробовать.
– Ништяк, – сказал по телефону Худой. – Но… – Он нахмурился и выслушал ответ. – Ништяк, – повторил он. – Когда? Годится. Я еду. – Он отключил телефон. – Похоже, Валька была права. Но это касается ее, а не меня. – Он присел и вытащил из-под кровати чемоданчик, достал оттуда „ТТ“ с глушителем и три обоймы. Одну вставил в рукоятку и передернул затвор. Сунул пистолет за пояс сзади и натянул олимпийку.
– Да я сделал все так, – кивнул Ли, – как ты говорил. В те дни, когда нужно было, Худой был у Вальки. Только я что-то ни хрена не пойму, зачем все это?
– Появился шанс стать пусть не владельцами, а совладельцами, – сказал Мастер. – Но Гнилой все испортил. Как мне сказали, он у Инки набрал полную сумку разной хреновины. Я всегда говорил, что крыса не будет настоящим хищником. В общем, он напортачил. Кто стрелял в Рудакова?
– Худой. А зачем тебе это надо? Ведь сам говорил, ментов не трогать ни в коем случае.
– Надо. Пахан должен занервничать. А как у них дела с этим охотником?
– Тополя ищут ребята Пахана и какой-то узкоглазый. – Ли засмеялся.
– Нахватался ты определений, – понял его Мастер. – Себя так же зовешь?
– Иногда, когда злой на себя, – посмеиваясь, признался Ли.
– Ты мне нужен будешь в Москве, – сказал Мастер. – После того как Гнилой сглупил, я думал – все, пора заканчивать. Но получается, можно еще кое-что ухватить. Вообще-то так даже лучше, потому что предъявить нам убийства ментам будет трудно. Есть одна дамочка, кстати, довольно симпатичная и решительная… – Он улыбнулся. – Никак не мог предположить это, пока сам не убедился. Но об этом потом. Сейчас здесь надо будет поработать. И еще, – он пристально посмотрел в глаза Ли, – не держи мысль, что я и от тебя избавлюсь. Тут другой случай. Мы оба это начали и до конца будем вдвоем. Только вот что, – вздохнул Мастер, – обещай мне, если вдруг меня ранят, то сделаешь все, о чем в Чечне договаривались.
– Сделаю, – пообещал Ли, – но и ты…
– Я помню, – ответил Мастер.
– Сучары поганые! – процедил куривший у костра Ломовик. – Значит, решили подставить меня? Но я им, сукам, устрою веселую жизнь и пышные похороны!..
– Ванюта передал, – подошел к нему плотный молодой мужчина с АКМ, – что он ночью будет стариков делать. Мы должны рядом быть. Тополь вполне может появиться. На Степкиных похоронах он не был, но приходил смотреть на посылку, – усмехнулся мужчина.
– К поселку соваться не будем, – сказал Ломовик. – Здесь сейчас везде пасут. И если кто-то увидит, сразу ментам звякнет. Надо менять место, – вздохнул он. – Ты вот что узнай, Кот, кто именно из взятых ментами начал им песни петь. Я должен знать, что за сука меня подставляет.
– Узнаю, – пообещал тот.
– Куда он, паскуда, делся? – растерянно глядя по сторонам, пробормотал один из двух бородачей.
– Хрен его знает, – отозвался второй. – Я…
И рухнул лицом вперед. Под его левой лопаткой торчала рукоятка ножа. Первый, увидев нож в спине подельника, выстрелил в ту сторону, откуда бросили финку, прыгнул за ствол обожженного молнией дерева и замер.
– Брось винтовку, – тихо посоветовал ему кто-то.
Он разжал пальцы, винтовка упала.
– Нож я не кидал, – спокойно проговорил державший у виска бородача наган Тополев, – а ударил. Неужели не заметили, что след кончается? Я подпрыгнул, ухватился за ветвь и за деревом встал. Чего хочет Ломовик?
– Я из команды Бурого, – сипло отозвался бородач. – Ломовик сейчас ментам нужен. Но мы не знаем, где он.
– Кто убил Степана?
– Ломовик с парнями его взяли… Отпусти, – умоляюще проговорил он. – Я…
– Ты бы меня отпустил? – усмехнулся Тополев и рукояткой сильно ударил его в висок. Тот упал. Присев, Дмитрий вытащил нож из спины первого и всадил второму в горло. Быстро обыскал убитых, забрал у них деньги и документы. Подумав, сунул за пояс взятый у первого „ПМ“. Нашел у него в кармане запасную обойму. Потом оттащил убитых к заросшей густой травой яме и спустил туда. Замел следы длинной веткой. Винтовки взял с собой. Отойдя метров на двести, сломал приклады и сунул в неширокий лесной ручей. С винтовкой в руках, прислушиваясь к звукам леса, быстро пошел вдоль ручья.
– Кто там еще? – потягиваясь, спросил молодой мужчина в затемненных очках.
– Открывай, Шустрый, – произнес голос за дверью.
– Кого принесло? – недовольно пробурчал он.
– Да открывай ты, шустрота хренова!
– Клык? – удивленно отозвался хозяин и, открыв замок, потянул на себя дверь. На площадке стояли Эдуард и еще трое парней. – Заходи, – Шустрый отступил назад.
– Зови Кабана, – кивнул стоявшему рядом парню Эдуард и шагнул в квартиру.
– А я вас завтра ждал, – сказал Шустрый.
– Где Пингвин? – спросил Эдуард.
– Я его сейчас привезу. – Шустрый стал натягивать джинсы.
– Кто там, Валек? – послышался женский голос.
– Проводи шкуру, – велел Эдуард и пошел на кухню. Остальные двинулись за ним.
В прихожую вошли еще двое.
– Давайте сюда, – позвал их Эдуард.
– В темпе одевайся, – войдя в спальню, поторопил Шустрый лежавшую на кровати молодую женщину, – и мотай отсюда.
– Да ты чего, Валек? – потягиваясь, вздохнула она. – Ведь говорил…
– В темпе сваливай!
– Гуляет Шустрый, – усмехнулся Эдуард, открыв холодильник и достав бутылку коньяка. – Давайте за успех! – Он поставил бутылку на стол.
– Ты ему про пушки напомни, – сказал Кабан.
– Да он в курсе, – отмахнулся Эдуард.
– Вот! – Шустрый вошел в кухню и поставил на стол ящик. Открыл его и стал вытаскивать пистолеты с глушителями. Три „ТТ“, один иностранного производства и „ПМ“. Последней достал коробку с патронами. – Здесь на каждый по две обоймы, – сказал он. – Вы надолго?
– А тебя колышет, что ли? – Эдуард взял иностранный пистолет.
– „Магнум“, – буркнул Валентин. – Калибр…
– Не первый год женат, сам знаю. – Вытащив из коробки патроны для „магнума“, Эдуард стал вставлять их в обойму.
– А мне давай „макар“, – протянул руку Кабан. Остальные взяли „ТТ“.
– Адрес Валюхин знаешь? – спросил Эдуард.
– Конечно, – кивнул Шустрый. – Она одна живет в частном доме. Но у нее бывает Худой, из местных. Базар идет, что Пахан не законник, и…
– Да нам-то что? – удивился Эдуард. – Короче, вечерком наведаемся к Валюхе этой, к ней базар серьезный имеется. Ты не сможешь ее куда-нибудь вызвать?
– Исключено, – ответил Шустрый. – Она вообще ни с кем не имеет дел. К ней только Худой заныривает и еще какой-то узкоглазый, Китайцем кличут. Может, в натуре, китаец.
– Ясно, – буркнул Эдуард. – Сходишь и выяснишь, торчит у нее кто или нет. Если никого, мы зайдем. Ты подождешь пару часиков. Если кто нарисуется, чтоб в хату не зарулил. Это тебе. – Он вытащил пачку евро и бросил на стол.
– Не вовремя вы зарулили, – убирая деньги в карман, вздохнул Шустрый. – Тут недавно мусора на дороге подстрелили, а вчера из угро одного майора едва не хлопнули. Менты сейчас на ушах стоят. Как вы-то сумели проскочить?
– Шкура ушла? – не отвечая, осведомился Эдуард.
– Конечно.
– Давай пожуем чего-нибудь.
– Да тут закусон остался, – засуетился Шустрый. – И выпивка…
– Топай в магазин, – недовольно перебил Эдуард. – Не будем мы ваши объедки доедать.
– Кому чего надо? – Потушив сигарету, Пахан взял сотовый.
– Слушай, тварь, – услышал он негромкий злой голос, – за Степку я с тебя лично шкуру спущу! Понял, падла?
– Тополь, – усмехнулся Пахан, – не будь бабой. Если что имеешь, приходи. Я гостям всегда рад.
– Жди, – услышал он, – скоро буду.
И телефон отключился.
– Паскудина!.. – процедил Пахан. Отключив сотовый, заорал: – Колун!
– Чего? – В комнату вошел лысый бугай.
– Тополь может наведаться, так что скажи парням, пусть готовят встречу.
– Встретим, – усмехнулся Колун и вышел.
– Ну что там такое? – спросил Баптист.
– Да Тополь звонил. Говорит, что получит за своего приятеля. Ну, того, которого Ломовик с парнями сделали.
– Пургу гонит, – равнодушно отозвался Баптист. – Не нарисуется он.
– Тополь может, – вздохнул Пахан. – Тот еще придурок. Стреляет ништяк и дурень. Так что запросто может нарисоваться. Я Колуну сказал, чтоб приготовились.
– Боишься! – усмехнулся Бактист и спросил: – А чего ты от него хочешь-то? На кой он тебе сдался, этот Тополь?
– Да за своих получить и за то, что ментам настучал. Ты же сам звонил и сказал, чтобы…
– Меня просил один из директоров, – перебил Баптист. – Они думали, что ксивы у этого Тополька. Потом ясно стало, что их забрал тот, кто Лапу с водилой в болотину сунул. А ты зазря на Тополя своих натравил. Кипеш нам сейчас на хрен не упал. Да и сам попасть под пулю можешь. Как думаешь, Каштан поехал к лесорубам?
– Должен вроде. Хотя, может, и испугался. Лесорубы, оказывается, мужики еще те, мотоциклистов отделали. Ломовик перестарался. Ему же сказали – посылай туда парней, пусть вроде как охрана будет. А они жути гнать на мужиков начали. Ну и понеслась душа в рай. Сейчас надо и Ломовика ждать. Ведь его менты шарят. Сдали Ломовика его коновалы. А базарил – мои парни за меня полслова не вякнут, что бы с ними ни делали. А его сразу сдали.