– Макс, – заволновалась я, когда заметила, что направляемся мы прямиком в Мертвое ущелье, все пространство между склонами которого затянул черный густой туман. Туда лететь – только сгинуть! Но демон угадал – там я точно не была…
– Макс!
– Руку, – коротко приказал он и, не оглядываясь, протянул мне ладонь.
Я схватилась за нее не раздумывая, потому что туман дрогнул при нашем приближении и вдруг хлынул лавиной. Опутал, лишив зрения, заскользил по коже, холодными щупальцами заползая под одежду. Как живой…
– Макс… – жалобно простонала я, судорожно сжимая его руку, боясь отпустить, потеряться. Он летел вперед, даже не сбавив скорость, с легкостью ориентируясь в тягучей мгле.
– Все хорошо, – уверенный голос подействовал успокаивающе, крепкая ладонь чуть заметно сдавила мою. – Нас не тронут, здесь я хозяин.
Но даже перед хозяином тьма и не думала расступаться. Окутывала, липла к телу, вызывая неприятный озноб. Хотелось стряхнуть ее, соскоблить вместе с кожей… Надо было все-таки соглашаться на спор – такого омерзительного ощущения я не испытывала давно. И вообще перестала ориентироваться настолько, что не понимала, где верх, где низ, с замиранием сердца доверилась демону, надеясь, что при очередном повороте мы не распластаемся о скалистую стену.
Наконец мы вынырнули из этого ада, и я зажмурилась, отвыкнув от яркого света. Открыла глаза только тогда, когда под ногами появилась опора, и демон, встав рядом, мягко дотронулся до моей спины.
Перед нами до самого горизонта расстилалось поле… огненных цветов… Оно дышало, постоянно находясь в движении, не замирая ни на секунду. Пламя лепестков танцевало, потрескивая, из сердцевин вырывались оранжевые искры. Не было ни намека на привычный сумрак – теплый свет устремлялся в небо, окрашивая его красными оттенками. Завораживающе… Как будто другой мир.
– Аравит… – словно подслушав, благоговейно произнес Асмодей и повернулся ко мне. – Тебе нравится?
– Я… Мне… – даже растерялась – настолько разительным оказался контраст между жутким ущельем и теплым полем. Неверяще всмотрелась в даль и после паузы призналась со вздохом: – Красиво.
– Я знал, что тебе понравится!
О скромности кое-кто, похоже, и не слышал…
– Что за цветы? – деловито поинтересовалась я, наклонившись к одному из них.
– Осторожней! – вскрикнул демон, в последнюю секунду поймав мои длинные волосы, ладонью отгородив от пламени. Откинул спасенные локоны мне за плечи, пальцами провел по всей длине, словно разглаживая… Увлекся. Я поспешно выпрямилась.
– Спасибо, – сухо поблагодарила. – Так что за цветы?
– Это не цветы, – огорошил он.
Снисходительно улыбнулся моему удивленному выражению лица. Жестом пригласил сесть на плоский черный камень рядом с собой, и только когда я удобно устроилась, пояснил:
– Это любовь.
Я скептически хмыкнула.
– Другого места для нее не нашлось, кроме как у демонов?
– Безответная, – ровно ответил он, неотрывно смотря прямо перед собой на вспыхивающие огоньки. – Та, что мучает сердца, сжигает изнутри души, толкает на преступления… Та, что приносит страдания, боль и желание покончить с собой. Та, что лишает всяческого достоинства, превращает людей практически в наркоманов, стелящихся у чужих ног ради одного лишь взгляда любимого… Так что ты не права – этой разрушающей энергии самое место здесь.
Я снова посмотрела на поле, но уже настороженно – заостренные лепестки трепетали, пламя вспыхивало то ярче, то затухало, а мне мерещились пульсирующие разбитые сердца, тоскующие души, чьи-то личные трагедии… И их было миллионы. Казалось, из некоторых цветов доносятся глухие женские рыдания, смешиваются в безнадежную какофонию, звучащую все громче на разные голоса прямо в голове. Зажмурилась. Все стихло.
Нет все-таки в Аравите ничего хорошего, даже красота с болезненным оттенком. Как можно наслаждаться, смотря на чужие страдания? Ощущая, что именно кроется за теплым мерным огнем.
– Что будет, если сломать цветок? – задумчиво взглянула на ближайший.
– Ты избавишь человека от мучений, – тут же отозвался демон, словно ожидал мой вопрос.
Я, злобно сощурив глаза, решила вытоптать хотя бы поляну – а вдруг и Мишка перестанет страдать по Альке, он заслужил избавление. Кто знает, может мне повезет, и я раздавлю именно его цветок? Решение пришло мгновенно и так же мгновенно я соскочила с камня, занесла ногу над первым – надеюсь, не обожгусь, и штанина не загорится от соседних пламенных лепестков.
– Не надо, – остановил меня Макс, за рукав потянув обратно.
Я раздосадованно обернулась:
– Почему?
Демон, покровительственно приобняв за плечи, опять усадил меня на камень.
– Смотри внимательнее, – таинственно заговорил он. – И тогда заметишь, что они ведут себя по-разному. Вот этот погас, оставив кучку золы, и этот, и этот… Человек сам излечился от зависимости, справился, на этом месте теперь может вырасти новый цветок. Может, и не вырастет, конечно… Но ты бы лишила его этой возможности, уничтожив самое сокровенное. К тому же у каждого должен быть шанс…
– Шанс пострадать подольше? – горько усмехнулась я. Чужие страдания редко тревожат демонов, особенно человеческие, но я прожила среди людей целую маленькую и счастливую жизнь, обрела там друзей – за одно это была благодарна и не могла уже относиться с прежним равнодушием.
Макс осекся, недовольно сощурил глаза, выдержал показательную паузу, но потом продолжил по-прежнему спокойно, словно я его и не перебивала:
– Шанс обрести взаимность.
Широкий взмах рукой:
– Только взгляни, как ярко и внезапно вспыхивают некоторые из них… Думаешь, сгорают бесследно? А вот и нет – превращаются в настоящую любовь, взаимную, жизнеутверждающую… И растут уже не здесь – нет, в Аравите свое они уже отстрадали, а переносятся в другой мир, где их охраняют ангелы. И наверняка перерождаются во что-то более красивое…
Странно и непривычно было слышать рассуждения демона о любви, воплощенной в цветах. Я напряженно вслушивалась, ловя необычные интонации, – как же он мягко рассказывает, вкрадчиво, прочувствованно, голос словно журчит, рисуя в моем воображении картину, как два цветка одновременно взрываются, рассыпаясь сотней искр, как искры эти устремляются вверх, исчезают… И появляются вновь там, где никогда не ступит нога ни одного демона, соткутся вместе, образуя единое целое, и бережно накроет это чудо широкая ладонь… Встрепенулась – о чем я думаю? Поди дурит мне мозги, усмехается про себя, наблюдая за моим выражением лица. Посмотрела на него украдкой – ни малейшего намека на ложь, ни капли цинизма в глазах. Удивил – да, несомненно… Я смягчилась. Но эту тему он сам поднял, первый…
– Ты так легко рассуждаешь о любви, а сам-то любил? – хитро прищурилась, пытаясь представить его влюбленным. Почему-то это вызвало болезненный укол ревности.
– Уверяю, если б любил, то был бы уже глубоко и безнадежно женат, – открыто улыбнулся он. Я смерила его взглядом, представив теперь женатым… Не представила, не смогла, но самоуверенную ухмылку с губ захотелось стереть прямо сейчас.
– Да-а? – ехидно протянула я и махнула рукой в сторону одного из цветков, огненные лепестки встрепенулись от моего движения. – А если бы ты тоже внес вклад в прекрасное?
Демон надменно приподнял бровь, выражая полнейшее изумление, как такая мысль могла прийти мне в голову, потом еще раз взглянул на цветок – уже с неприязнью, и резко нахмурился:
– Это не имело бы никакого значения.
Ушам своим не поверила – после такой проникновенной и чувственной речи вдруг увидеть демоновский эгоизм во всей красе…
– То есть плевать ты хотел даже на мнение любимой? – уточнила я. – Да уж… Это, конечно, так… по-мужски…
Издевка не осталась незамеченной. Макс совсем помрачнел, но постарался сохранить невозмутимый вид.
– А что по-мужски? – меланхолично задал он встречный вопрос. – Сидеть и рыдать? – поморщился, а самого аж передернуло – представил себя, видимо. – Плыть по течению? Или все-таки что-нибудь предпринять?..
– Ага, изнасиловать девушку, – мило подсказала я. – Физически и морально.
До моей фразы он собирался что-то еще добавить, но после – захлопнул открывшийся было рот и воззрился на меня так, что даже кожу зажгло.
– Килл… – прозвучало тихо, но угрожающе.
– Милая… – черт, еще хуже. Он еще и подался вперед, ладонями уперся в камень по обе стороны от моих бедер, навис так, что не отодвинешься, и прошипел в самые губы: – Я похож на насильника? Правда?
Нет, и он знал об этом. А сейчас так и вовсе больше был похож на змея-совратителя. Опасного, ядовитого, но все равно обольстительного настолько, что хотелось притянуть его к себе и впиться в губы поцелуем, подтверждающим его правоту – ему не потребуется применять силу, чтобы заполучить желанную девушку. Пытливый взгляд я выдержала с завидным самообладанием, игнорируя заплясавшие вдруг в глубине зеленой радужки золотые игривые искорки. Специально не двинулась с места, даже попытки не сделала, чтобы не дать ему почувствовать свое превосходство, лишь судорожно сглотнула, мечтая, чтобы он быстрее меня отпустил на безопасное расстояние.
– Молчишь? – выдохнул он, и не думая исполнять мои мечты. – Вот и не надо меня дразнить. А мне есть, что еще тебе сказать – например, что сдаются и отпускают свое счастье без боя только безвольные идиоты.
– А если цена твоего счастья – чужое? Об этом не задумывался? – я не понимала, почему ввязалась в спор, но почему-то хотелось утереть ему нос, доказать, что не все в его власти, что он ничем не лучше остальных и не вправе распоряжаться чужими судьбами. – Ах, да, ты же не привык проигрывать. Да только силой или принуждением можно получить тело, послушание, ответную, но не искреннюю улыбку. А любовь – нет.
– Я знаю, – резко перебил Макс. – Не требуется объяснять мне очевидные вещи. И вообще, – он прищурился, наклонился ближе, – тебе не кажется, что ты раньше времени обвиняешь меня в несправедливом отношении к гипотетической жене? С чего ты решила, что моя избранница не будет от меня без ума? И с чего вдруг тебя так волнует ее участь?