Такое ощущение, что меня сейчас оглушили, застали врасплох, обездвижили. Я вдруг четко поняла, что представляла именно себя – это не сложно, учитывая мое положение, правда, о любви речи не было – был каприз, может жалость… А сейчас захотелось свернуть демону шею, услышав неопределенное «ее»! И себе заодно за подобные мысли. Надеюсь, лицо не выдаст, какой ураган эмоций вскипел внутри. Только не дышать, не смотреть, не поддаваться…
– Меня?! – выдавила из себя нервный смешок. – Абсолютно не волнует. Ни твоя жена, ни твоя жизнь, ни ты сам…
– Знаешь, – губы его дрогнули в полуулыбке, – мне кажется, что ты мне сейчас нагло врешь…
– Тебе кажется!
– …иначе не бесилась бы так…
– Я не бешусь!
– …от одной только мысли, что я кого-то полюблю.
– У тебя охренительное самомнение! – разозлилась я и уперлась двумя ладонями в грудь этой нависшей ухмыляющейся скале в попытке оттолкнуть.
Он усмехнулся:
– Такое романтичное место, а ты так выражаешься. Грубо, Килл… Очень грубо… Тебе стоит компенсировать мой оскорбленный слух сладким поцелуем.
Неисправим.
Сжала ладони в кулаки, ухватив за край кожанки, притянула к себе – решительно, демоновские глаза аж распахнулись от удивления, потом загорелись предвкушением, губы приоткрылись – соблазнительные, влажные, горячие… Дрожь прошла по телу – я слишком хорошо знала их вкус, но вскинула голову выше и поцеловала, нет, чмокнула Макса в лоб.
Компенсация.
Демон тут же меня отпустил, сел рядом, потирая лоб ладонью и хмурясь.
– Килл, так детей целуют… матери! – и такая обида в голосе, что впору бы пожалеть мужчину. Я отвернулась, чтобы не засмеяться – этого он точно не спустит.
– А взрослых и симпатичных демонов целуют совершенно по-другому, – проворковал он, обхватив мою талию и ладонью скользя вверх до самой груди. – Научить?
Чертов провокатор!
– Обязательно, – согласилась я, перехватив его наглющую руку. – Как только встретим взрослого и симпатичного демона, ты покажешь мне высший класс.
Вздохнул.
– Бессовестная. Я тут ей прогулку организовал – в самое, между прочим, уединенное и защищенное место, причем мое любимое, а она меня незнакомых демонов целовать посылает, – беззлобно сокрушался он, пока я усердно прятала улыбку. Забавный он все-таки иногда бывает. И я все чаще забываю, кто рядом со мной. Демон еще немного поворчал для вида и успокоился.
Так и сидели мы молча, наблюдая, как вспыхивают фейерверком цветы нашедших друг друга счастливчиков, как зажигаются новые – несчастных, как гаснут другие, словно отцветая, и освобождают людей от мучительной привязанности.
Возвращаться в серый Аравит хоть и не хотелось, но все-таки пришлось. Шитая проснулась, пробесилась и к нашему возвращению совсем успокоилась и под присмотром Элигора латала свою комнату. Естественно, не шпателем, а заклинаниями. Лекарь ворчал себе под нос, что нянькой-строителем он не нанимался, Шитая возмущалась, что он делает все сам, а ей дает простенькие задания для отвода глаз. Но в целом замок выстоял.
Следующие несколько дней прошли довольно весело – мы с демоницей практиковались в заклинаниях, а мужчины нам помогали, хоть и подкалывали постоянно. Асмодей частенько куда-то улетал, возвращался хмурый – истребители настойчиво пытались любыми способами выманить демонов и поймать. Пока их попытки заканчивались неудачно, но это напрягало, особенно упорство, с которым они взялись за это дело, несмотря на свои потери. Раньше они в Аравит и нашу жизнь не лезли, а разбирались лишь с демонами, ступившими на их территорию. Так что такая активность была очень подозрительна…
А как-то под вечер Макс огорошил меня новостью:
– Нашли твою мать.
Я замерла.
– Где? – спросила осторожно.
И как-то сразу не понравилось, как дрогнули его скулы и взгляд метнулся в сторону.
– Где? – еще тише переспросила я, опускаясь в кресло.
Ответ не понравился еще больше:
– Я думаю, ты мне не поверишь.
Глава 12
Наши шаги гулко отзывались в полумраке коридора Управления. Мне не нравился наш маршрут, не нравился скрытый под землей этаж, на который мы спустились, не нравилось угрюмое молчание демона… Я старалась казаться спокойной, но сердце билось так сильно, что не удивлюсь, если его стук слышал даже Макс. Наконец мы остановились перед тяжелой, обитой железом дверью. Макс оттеснил меня за спину, уперся ладонью в дверь, снимая защитные блоки заклинаний.
– Извини, галантность в этих стенах не в моде, – шутливо оглянулся он, достав из кармана связку ключей. – В допросную я зайду первый.
Улыбка его вышла не натуральной. Я нервно пожала плечами – по большому счету мне было плевать. И камеру называть допросной тоже не имело смысла. Мог бы и не оправдываться, и так понятно, что для него нет разницы, чьим родственником является преступник, а значит и отношение соответствующее. А то, что мою мать по какой-то причине объявили вне закона, сомневаться не приходилось.
Демон отпер замок, толкнул дверь – она открылась медленно, со скрежетом, от которого заломило в зубах. Хорошенькая сигнализация… Незаметно зайти и выйти из помещения с таким звуковым сопровождением нереально.
Я негнущимися ногами переступила через порог и наконец увидела ее силуэт, стоящий у маленького зарешеченного окна, расположенного под самым потолком. Сложив на высокой груди руки, демоница ждала, пока мы войдем, с таким видом, словно мы запоздалые гости, а она хозяйка.
Мы встретились взглядом молча.
– Это шутка? – замерла я на месте, узнав ту, что всю жизнь ненавидела.
– Ну, и что ты на меня так смотришь? – Надин и не думала делать вид, что рада встрече.
Я развернулась, намереваясь выскочить наружу – меня затрясло от одного только вида этой твари, но Макс не имел привычки держать дверь в камеру распахнутой, еще и на пути у меня стоял.
– Что за дешевые розыгрыши? – выпустила я на него свою злость. – Это не она!
– Риттана, может ты сама расскажешь? – великодушно предложил Асмодей, взглянув поверх моей головы, а ледяные, звенящие в голосе нотки явно указывали, что это не просьба, а приказ. При прозвучавшем имени лицо мачехи болезненно исказилось.
– Давненько меня так не называли…
И мой мир рухнул окончательно.
Нет, я не надеялась, что встреча с матерью пройдет бурно: в слезах и лобзаниях, но… Она? В воспоминаниях Риттана сохранилась другой: с нежными глазами, ласковым голосом, заботливыми руками… Она совсем не походила на эту надменную мегеру. А может, это детский разум подменил желаемое за реальность? Я до последнего надеялась – пусть втайне от самой себя, пряча эту надежду в глубь сердца, что обрету любящую мать, которую суровые обстоятельства заставили от меня отказаться. А она все время была рядом и втаптывала меня в грязь каждым словом! Нет, невозможно…
Я всмотрелась внимательнее в ее черты, пытаясь уловить наше с ней сходство. Точнее, очень надеялась не уловить его.
– Не старайся, – усмехнулась она невесело. – Это личина Надин, а свой истинный облик я теперь и сама не вспомню.
Личина… Теперь понятно, почему она здесь… Принимать чужой облик запрещено. Да и сам обряд, насколько я слышала, связан с неустойчивыми энергиями, очень опасными и для их стабилизации приносится как минимум кровавая жертва…
– Так это правда, – упавшим голосом проговорила я, не смея поверить до конца.
Демоница передернула плечами.
– Какая разница? Все равно все оказалось напрасно. Меня раскрыли перед Арохнитом! – она уронила лицо на ладони, но рыданий не последовало. – Прямо при нем! Он все узнал… Он не простит, никогда… Это конец!
Ее держат в заключении, а она переживает из-за папаши?
– Хммм… А зачем вообще был весь этот маскарад? – вопрос прозвучал довольно цинично, даже издевательски – с показным равнодушием я переборщила.
Она отняла лицо от ладони, взглянула на меня… Гневно, с неприкрытой яростью…
– Ма-ска-рад? – прошипела новоявленная мать и сорвалась на крик: – Маскарад?! Да я теперь всю жизнь буду выглядеть, как его бывшая любовница! Всю жизнь! Да он теперь близко ко мне не подойдет, никакие чары не помогут! Ты, это все ты виновата! Если бы ты снова не появилась, никто не стал бы меня сейчас искать… Двадцать лет… Двадцать лет конспирации – и все насмарку! Ты мне всю жизнь поломала…
Ну, это уж чересчур…
– Я?! Да что я тебе сделала, что ты меня так ненавидишь?
– Родилась! – потряс меня истеричный вопль, после чего она в упор посмотрела полыхающим ненавистью взглядом и, словно сломавшись, опустила голову и принялась шептать – тихо-тихо, сбивчиво, сглатывая так и не выступившие на глазах слезы.
– Точнее, я родила себе несчастье… Я люблю Арохнита, всегда любила, и он меня… Ты и не подозреваешь, каково это – испытывать такую силу чувств, такое безграничное счастье. Все сломалось после твоего рождения. Он так ждал наследника, так ждал! А родилась ты… Да еще такая… Ну, ничего, Надин за свою проделку получила сполна! – Лицо ее снова ожило, и она зловеще усмехнулась.
– Что? – вырвалось у меня хрипло, несмотря на все деланое равнодушие. – Да кто такая на самом деле эта Надин? Что она со мной сделала?
Лжемачеха презрительно поморщилась.
– Не с тобой – со мной… Гадина паршивая… – Глаза демоницы затуманились от воспоминаний. – Она пыталась извести меня до свадьбы, не успокоилась и после. За высших демонов борются, за них перегрызают глотки… Я была уже беременна, когда ей удалось заманить меня в ловушку. Как у нее получилось перенести меня на Землю, я так и не узнала, вероятно, украла у кого-то амулет переноса. Но факт остается фактом – там, внизу, я впервые в жизни столкнулась нос к носу с истребителем! Мужчина тоже не ожидал, что я свалюсь прямо ему на голову в темном переулке, а я без лишних слов с перепугу проткнула его грудь когтями, прежде, чем разобралась, кто передо мной. Это и спасло мне жизнь… А вот его смерть чуть не забрала с собой… Убийство всегда сопровождается выплеском нерастраченной энергии, а уж убийство истребителя тем более. Вместе с последним вздохом из амулета на его груди вырвался ярко-синий столп, направленный прямо в меня. Меня трясло, словно выжигало изнутри, а потом я потеряла сознание… Арохнит нашел меня быстро, не знаю, как иначе я бы смогла вернуться… Сейчас, по прошествии времени, я уверена, что именно этот случай и повлиял на твою внешность и способности, но, когда ты родилась, у нас был шок – без хвоста, без крыльев, без рожек… Позорище…