Невеселые размышления Яны были прерваны стуком открывающегося засова. Она подняла глаза и увидела Патрика в сопровождении двух полицейских.
— Что же вы за птица такая? — как всегда, улыбаясь, сказал он. — Стоило посадить вас за решетку, как ко мне в кабинет ввалилась толпа людей, готовых внести за вас залог. Они просто вынудили меня позвонить прокурору с просьбой выпустить вас под залог. И даже размеры назначенной залоговой суммы их не смутили. Конечно, имя и титул просящего за вас сделали свое дело. Но я отдам вас на поруки не Карлу Штольбергу, а вашему законному мужу.
— Ричард?! Он здесь?! — возликовала Яна.
— Дамочка, какой такой Ричард? Господин Шувалов — ваш последний денежный мешочек, ваш законный муж!
— Борис Ефимович здесь?! — Яна чувствовала себя Алисой в Стране чудес.
Полицейский начальник вывел Яну в комнату, полную людей, которые все встрепенулись при ее появлении. Карл Штольберг, причесанный, в белой рубашке и черных брюках, напомнил ей первого пионервожатого в ее зеленой юности. Пара полицейских в форме записывали, вернее, пытались это делать за громко и быстро говорящей высокой дородной женщиной в цветастом сарафане и белой панаме, в которой Яна без труда узнала свою домоправительницу Агриппину Павловну. Борис Ефимович в льняном костюмчике горчичного цвета и соломенной шляпе сидел на стуле и сердито стучал тростью о пол, видимо, этим выказывая свое возмущение сложившейся ситуацией. В платье из кружева ручной работы цвета слоновой кости и ажурных перчатках у окна стояла, словно статуя, Элеонора Мария Штольберг, держа под руку своего мужа князя Франтишека.
Яна в своем нелепом наряде, не принимавшая душ уже целые сутки, со спутанными волосами и в наручниках, чувствовала себя английской королевой…
— Вот она, ваша принцесса! — усмехнулся Патрик. — Сумма залога за вас, госпожа Цветкова, внесена. Можете идти, но думаю, что не стоит напоминать, чтобы вы не покидали территорию нашей страны, а еще лучше — нашего города.
— Вы всегда найдете ее, связавшись со мной, — заверил полицейского Карл.
— Вы-то что здесь делаете?! — наконец обрела дар речи освобожденная, обращаясь к Борису Ефимовичу и Агриппине Павловне.
— Ричард поднял бурю в стакане воды. Он всех поставил на уши, сказав, что ты попала в неприятную историю в Чехии. Сначала сюда уехали Ася с Сергеем, а затем и мы. Как я могу спокойно сидеть дома, думая, что, может быть, тебе нужна моральная или материальная поддержка? — ответила домоправительница.
— Это правда твой муж? — осторожно поинтересовался Карл, разглядывая ветхозаветного Бориса Ефимовича.
— Правда. И еще одна правда, что люблю я другого… — отмахнулась Яна.
— А эта женщина? — перевел взгляд темных глаз Карл на Агриппину Павловну.
— Моя домоправительница, по совместительству любимая женщина моего мужа.
— Она его любовница?! — выдохнул Карл.
— Да, а что тебя так удивляет? То, что Борис Ефимович еще не такой старик, как кажется?
— То, что ты так спокойно говоришь о том, что твой муж живет с другой женщиной.
— У нас, у русских, очень сложные, запутанные взаимоотношения, — снова отмахнулась Яна и обратилась к Агриппине Павловне: — С кем остался мой ребенок?
— Не волнуйся. Он вместе с дочками Аси под присмотром их няни Наташи, а еще я попросила присмотреть за ними и помочь пару моих приятельниц.
— А Ричард? — поинтересовалась Яна.
— Он не изъявил прямого желания помочь тебе или взять Вову к себе на время нашего отсутствия.
— Подлец, — вздохнув, сказала Яна.
— Тот парень, которого ты любишь? — уточнил Карл.
— Он самый.
Когда процессия из полицейского участка вышла на улицу, там ее ожидали три автомобиля на выбор: такси, в котором приехала чета «любовников из России», «Мерседес» Карла и «Фольксваген» Штольбергов.
«Не хватает только освещения в мировой прессе освобождения моей криминальной особы», — подумала Яна, почесывая бок и зевая. Она поймала на себе испуганный взгляд Элеоноры Марии.
— Спасибо вам, Карл, и вам, князь Франтишек, за заботу. Извините, если что не так… Моя совесть чиста, так как я не имею никакого отношения к убийствам, которые произошли у вас в замке.
— Куда ты собралась? — забеспокоился Карл. — Едем все в замок!
Яне показалось, что лицо Франтишека Штольберга исказила гримаса ужаса, или ей это показалось?
— Нет, спасибо, Карл, за все.
— Это он заплатил за тебя выкуп, — прошептал ей на ухо Борис Ефимович, — я хотел сам это сделать, но молодой человек был непоколебим!
— Тем более, Карл, ты сделал для меня все, что обещал и что мог. Но я надеюсь, что ты поймешь меня: я ни за что на свете не хочу возвращаться в замок.
— Хорошо, но я не могу оставить тебя на улице.
— Мы пока нигде не остановились, — предупредила Яну Агриппина Павловна, цепким взглядом осматривая совершенную внешность Карла.
— Я отвезу вас в приют, там вполне можно остановиться на первое время, у вас будет крыша над головой, кухня, кровати и холодильник, набитый продуктами.
— Хорошо! — согласилась Яна с радостью, так как уже знала приют, знала, что он недалеко от замка и в то же время стоит обособленно. А общаться с кем-либо она сейчас хотела бы меньше всего.
— Я подвезу, — предложил Карл и отпустил такси.
Яна еще раз попрощалась с княжеской четой и уселась рядом с Карлом, сзади в машине разместились Агриппина Павловна и Борис Ефимович.
— Где Кристин? — поинтересовалась Яна.
— В замке…
— Ха! Как на это смотрят твои родители?
— Они говорят, что решать мне.
— Прелестно! Сама тактичность. Мне бы в свое время таких родителей…
Агриппина Павловна с заднего сиденья зонтиком постучала по плечу Карла.
— Извините, граф.
— Он князь, — поправила ее Яна.
— Да хоть царь! Я хочу предупредить вас, молодой человек. У Яны замечательный муж, умный, состоятельный, красивый, и главное, что Ричард очень сильный и ревнивый.
— Правда? — Карл покосился на Бориса Ефимовича, которого укачало почти сразу же, как только они отъехали.
— Я не о нем говорила, а о человеке, с которым Яна прожила несколько лет, от которого родила ребенка. Это была сумасшедшая любовь, и я не уверена, что она закончилась!
— Зачем ты говоришь все это Карлу? — обернулась к ней Яна.
— Он знает зачем! И я тебя предупреждаю тоже, не наделай глупостей.
— Агриппина Павловна!
— Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я говорю! Он красив, этот барон.
— Князь.
— Да хоть папа римский! Когда он на тебя смотрит, у него глаз горит, уж я-то кое-что понимаю в этой жизни! Но я за вами пригляжу!
Карл поежился, стараясь смотреть только на дорогу.
— У вас в России так принято, чтобы любовница мужа приглядывала за женой любовника?
— Да он мой, можно сказать, сын! Я его в обиду не дам! — воскликнула Агриппина Павловна.
— Кто?! — испугался Карл.
— Ричард!!
— Да кто такой этот чертов Ричард? — взмолился Карл.
— Молчать всем! — перекрыла всю эту ругань Яна своим пронзительным криком, чем вывела Бориса Ефимовича из безмятежного сна. — Сами не знаете, о чем говорите!
— Я просто надеюсь на то, что вы воссоединитесь с моим мальчиком, — простонала домоправительница.
— Ваш, извините за выражение, мальчик недвусмысленно заявил, что больше во мне не нуждается! — фыркнула Яна.
— Он погорячился, — осталась при своем мнении Агриппина Павловна.
Карл резко затормозил у своего приюта для животных и птиц.
— Вот мы и приехали! — Он помог дамам выбраться из машины и повел всех в дом.
Навстречу им вышла молодая женщина весьма блеклой наружности и с потухшим взглядом. Ее фартук был испачкан птичьим пометом. Яна заметила, как просветлела она, увидев Карла. Женщина смотрела только на него и не замечала вокруг больше никого. Она начала судорожно приглаживать свои русые волосы, взлохмаченные и непослушные. Она даже не заметила, что перемазала их пометом, в котором у нее были и руки тоже.
— Знакомьтесь, — представил ее Карл, — это Рената — моя помощница, вернее, помощница моего друга. Рената — чудный и добрый человечек, именно она научила меня правильно ухаживать за животными. Она понимает и говорит по-русски, вам будет легко с ней.
Рената обнажила в улыбке широкие желтые зубы.
— Рената, размести этих людей в приюте.
— Эта девушка, кажется, жила в замке, — произнесла Рената, осматривая Яну.
— Теперь там живет другая! — отмахнулась Яна. — Карл — такой красавец! — пошутила она, подмигивая ей.
Шутка Ренате явно не понравилась, лицо ее перекосила недовольная гримаса.
— Вы нечестно поступили со мной, — обратилась к Карлу служащая приюта, — вы не сказали мне, что вы — Карл Штольберг, вы жили здесь, говорили всем, что вас зовут Марк…
— Да брось ты, Рената! Что бы это изменило?
«Она так говорит, словно влюблена в него, — промелькнула мысль у Яны, и она предположила: — Он — ее тайное желание».
Карл поморщился:
— Предлагаю всем присутствующим разместиться вокруг кухонного стола. Яна, ты можешь спать на кухне, раскладушка за буфетом с посудой, твой муж… — Карл запнулся.
— Борис Ефимович спит со мной! — громогласно заявила Агриппина Павловна.
— Вы можете спать в комнате, где ночевал хозяин приюта, а затем и я.
— А Рената?
— Рената — местная жительница. Она на ночь уходит к себе домой.
— А еще у меня есть небольшая конура за клетками с птицами в сарае для хозяйственного инвентаря, — вступила в разговор Рената, с обожанием и почтением глядя Карлу в рот.
— Конура? — переспросила Яна.
— Ну да, каморка.
— Постой! — вдруг опомнилась Яна, разворачиваясь к домоправительнице. — Ты сказала, что Ричард навел на всех панику, и первыми мне на выручку поехали Ася с Сергеем?! Где же они?
— А ты с ними не встретилась? — удивилась Агриппина Павловна.
— Нет… я даже не знала, что они поехали ко мне… Может быть, с ними что-то случилось по дороге?