В судебном иске было выдвинуто предположение, что Бохана физически истязал Джексон на протяжении четырех часов и убил ее, удерживая голову под водой в плавательном бассейне. Затем он позвонил в службу спасения и сказал дежурному оператору, что в его бассейн упал человек.
Джексонам пришлось ждать до 1997 года, пока дело добралось до слушания в лос-анджелесском Верховном суде. Бохана был признан виновным в убийстве второй степени и приговорен к пятнадцати годам тюремного заключения. Тито говорил: «Она была любящей матерью, и у наших детей просто взяли и украли то, что невозможно вернуть».
Ким в то время была тринадцатилетним подростком, и она разрывалась на части, одновременно утешая скорбящего бойфренда и отца, отчаянно пытавшегося помочь «дядюшке О. Джею». Тот вскоре должен был предстать перед судом за убийство одной из лучших подруг ее матери, тети Николь. Вот такой неласковый прием оказал ей мир взрослых.
Трагическая гибель Ди-Ди очень сблизила Ти-Джея и Ким. Ти-Джей был вежливым, обходительным, с мягкой манерой речи. Он очень нравился ее родителям, хотя отец предостерегал Ким насчет опасностей межрасовой любви, даже в таком толерантном месте как Беверли-Хиллз. «Он объяснял мне, что у него самого множество друзей с другим цветом кожи и эти отношения бывают не самыми простыми. Он говорил, я должна приготовиться к тому, что обо мне станут говорить всякое», – рассказывала Ким.
Одна из привилегий девушки, которая встречается с членом клана Джексонов, проявилась, когда Ким праздновала в октябре 1994 года свое четырнадцатилетие. Вечеринку устроили в Неверленде, на знаменитом 3000-акровом ранчо Майкла Джексона, неподалеку от Санта-Барбары, примерно в ста милях к северу от Лос-Анджелеса.
Хотя Ким росла в привилегированном окружении Беверли-Хиллз, где дни рождения и другие важные события всегда праздновали с размахом, не жалея денег, эта вечеринка представляла собой нечто совершенно иное – и совершенно потрясающее. Дорогостоящая причуда Майкла Джексона была сущим раем для детей, неудивительно, что все ее друзья сгорали от желания получить в этот день приглашение. Ти-Джей и его братья тоже присутствовали на празднике, а Крис с Брюсом катали всех на машине и участвовали в веселье.
В парк развлечений от главного здания гостей доставлял «Неверленд-экспресс», ярко-красный поезд, курсирующий по собственной железной дороге ранчо. Майкл назвал его паровоз «Кэтрин» – в честь своей матери. Ким и ее друзья катались на «чертовом колесе», на каруселях, водяной супергорке и самых разных американских горках. В частном зоопарке ранчо содержались жирафы и попугаи, альпака и слоны. Это был мир фантазий Майкла Джексона, ставший реальностью. Когда он сам был маленьким, ему не досталось настоящего детства: все время уходило на записи и туры. Ему не довелось спокойно праздновать Рождество или дни рождения, как другим детям. Он объяснял: «Я хотел, чтобы у меня было место, где я смог бы создать все, чего у меня не было в детстве».
Ким была в восторге. Она вспоминала: «Когда подъезжаешь, видишь слонят и шимпанзе в костюмчиках, и все эти аттракционы. Там было все, что только можно себе представить. Воспоминания об этом месте останутся со мной на всю жизнь».
Хотя Ким не раз встречалась с Майклом, на празднике он не присутствовал. Весь тот год ему пришлось оправдываться в связи с обвинением в сексуальном насилии над тринадцатилетним мальчиком, так что, пожалуй, было бы не самым тактичным ходом играть роль хозяина во время вечеринки четырнадцатилетней девочки, на которой было полно детей.
В предыдущем июне Майкл женился на Лизе-Марии Пресли; этот брак оказался недолговечным. Как ни иронично, Майкл и Лиза вели переговоры по поводу своего предполагаемого участия в качестве «звезд» реалити-шоу «Молодожены», в котором в конечном итоге снялись Ник Лаше и Джессика Симпсон.
Неверленд подарил Ким прекрасную вечеринку, и она до сих пор тепло вспоминает ее: «Там были только я и мои друзья. Этот день я никогда не забуду». Отец не присутствовал на праздновании, что разочаровало Ким. Вместо этого он оплатил ей учебный курс макияжа – что, пожалуй, в долгосрочной перспективе оказалось более ценным подарком.
Прекрасные дни вроде той поездки в Неверленд укрепляли ее расцветающие отношения с Ти-Джеем. Ким нравилась стабильность их отношений, несмотря на ее юность. Ти-Джей даже ненадолго переехал в дом Крис и Брюса, пока пытался справиться со смертью матери.
После того как они встречались уже около года, Ким обратилась к матери, чтобы обсудить с ней противозачаточные средства. Она впоследствии рассказывала Опре Уинфри: «Когда мне впервые по-настоящему захотелось заняться сексом, мне было почти пятнадцать». Крис, которая в то время была на последних месяцах беременности пятым ребенком, с поддержкой и пониманием отнеслась к дочери, когда та сообщила, что собирается спать со своим бойфрендом. «Она сказала что-то типа: “Вот что мы с тобой сделаем: подыщем-ка тебе противозачаточные”, – и была со мной по-настоящему честной и открытой», – вспоминала Ким.
Ти-Джей оставался неизменно галантным в рассказах о том, что происходило между ним и его подругой, и поэтому до сих пор является желанным гостем в доме Кардашьянов. Единственное, что он позволял себе сказать: «Мы стали еще ближе с тех пор, как умерла моя мама. Ким все бросила, чтобы быть со мной».
3T завершили запись своего первого альбома, получившего название «Братство», который оказался намного более громким хитом в Европе, чем в США. В чартах Британии он добрался до одиннадцатого места, а сингл «Anything» едва не занял первое, уступив лидеру лишь чуть-чуть. Может быть, 3Т и не были суперзвездами, но школьница Ким Кардашьян встречалась с членом настоящего бой-бэнда. Ее одноклассницы сгорали от зависти.
Из милой, но обычной девочки Ким постепенно превращалась в куда более узнаваемую фигуру. Она не просто встречалась с одним из Джексонов; ее отец каждый божий день стал появляться на ТВ, когда 24 января 1995 года начался «судебный процесс века». Его события заворожили всю страну и стали причиной глубокого раскола в ее собственной семье.
С одной стороны, мать Ким была убеждена в виновности О. Джея и с удовольствием озвучивала это свое мнение. Тем временем ее отец грудью защищал своего старого друга. Крис не могла не заметить, насколько растеряны были ее дети из-за того, что их родители оказались по разные стороны баррикад в «этой безумной ситуации».
Масштаб общественного интереса был огромен. Сидя в тюрьме, О. Джей получал в день примерно по три с половиной тысячи писем со словами поддержки. Около ста миллионов человек посмотрели знаменитую погоню на автомобилях. Газета «Вашингтон Пост» сообщала: «Никогда еще в истории этой страны ни один столь же известный и прославленный человек, как Симпсон, не обвинялся в подобном преступлении».
В центре внимания оказался Роберт Кардашьян, которого газеты окрестили «персональным адвокатом» О. Джея, ежедневно сидевший бок о бок с обвиняемым в суде. Еще до начала слушаний новостные программы показывали его регулярные визиты в тюрьму к О. Джею. Когда Роберт ходил обедать в какой-нибудь фешенебельный ресторан Беверли-Хиллз, вроде «Спаго», гомон в ресторанном зале стихал, и все оборачивались, чтобы поглазеть на него, словно порог заведения переступил Том Круз. Он с удовольствием болтал с доброжелателями и любопытствующими. Однажды вечером кто-то спросил его, как выглядит камера О. Джея. «Это клетка размером два на три метра», – ответил он.
Перед тем как разгорелись страсти судебного разбирательства, отец Ким, похоже, пребывал в приподнятом расположении духа по поводу дела. На одной из своих вечеринок в Энсино он спросил гостей, хотят ли они увидеть, как О. Джей ускользнул из дома перед своей знаменитой погоней. Он кивнул Элу Каулингсу, который, красуясь, неторопливо откланялся, сел в свой белый «Форд бронко» и уехал.
Объяснить детям, что происходит с «дядюшкой О. Джеем», было труднее, особенно учитывая, что и Крис, и Брюс открыто говорили о его виновности. Роберту приходилось прибегать к старинному аргументу: «невиновен, пока не доказано обратное». Его подбадривали дочери, пожелавшие написать человеку, с которым провели в детстве немало счастливых дней и праздников. Ким поддерживала отца. Она утверждала: «Я, не задумываясь, приняла папину сторону. Просто мы всегда считали папу самым умным человеком на свете, а он по-настоящему верил своему другу».
Роберт, судя по всему, осознавал возможности для бизнеса, которые могли возникнуть в результате скандальной известности этого дела. Он помог добиться миллионного аванса за книгу О. Джея «Я хочу рассказать вам», которая была опубликована через три дня после начала судебного процесса. О. Джей, по-видимому, написал эту книгу по двум причинам: ради финансовой выгоды и из желания ответить на те триста тысяч писем, которые получил с момента своего ареста. Он писал: «Я хочу без обиняков заявить, что не совершал этих ужасных преступлений. Я любил Николь. Я ни за что не смог бы на такое пойти».
Разумеется, деньги были ему нужны. Когда они с Николь в 1992 году развелись, он зарабатывал по миллиону долларов в год. Теперь же ему грозило банкротство в любом случае, каким бы ни был судебный вердикт, и еще приходилось платить по пятнадцать тысяч долларов в день команде адвокатов. Бесплатные услуги оказывал ему только Роберт.
По крайней мере отцу Ким не приходилось давать показания в суде, поскольку он был защищен привилегией отношений «адвокат – клиент». Обвинение отчаянно хотело допросить его насчет чемодана О. Джея, с которым того видели в день убийств.
Между Кардашьянами был такой же раскол в зале суда, как и за его пределами. Ким и Кортни оказались в трудной ситуации: «Мы с Кортни ходили на суд вместе с папой и сидели на его стороне. А моя мама была на другой стороне, сидя рядом с родителями Николь, и это было такое напряжение…» Девочки боялись, что мать разозлится на них за то, что они сидят рядом с отцом.