Гвардейские части, на войну уходя,
Бросили вызов смерти по приказу Вождя,
Американских империалистов сокрушили они,
Победной легендой овеяны родины сыны.
В историю триумфа вплетены их имена,
И славить будут их потомки отныне и всегда.
О, знамя подвига – знамя гвардейских частей,
Вчера, сегодня, завтра и всегда ты гордо рей!
Часто говорят, что в Корейской войне не было победителей. Но был один человек, который многое выиграл от этого страшного конфликта. Война дала Ким Ир Сену возможность постепенно освободиться от абсолютного контроля со стороны СССР. И Ким Ир Сен вскоре использовал появившуюся автономию от Советского Союза, чтобы избавиться от своих оппонентов в руководстве КНДР и стать полноправным и неограниченным властителем Северной Кореи.
Глава 7Враги вождя
Три года войны подошли к концу. Пришло время восстанавливать страну. Кампания ВВС США привела к тому, что большая часть Северной Кореи лежала в руинах, но благодаря широкомасштабной помощи СССР и КНР восстановительные работы шли довольно бодрыми темпами[434]. Ким Ир Сен тоже обзавелся новым домом у холма Мансу в Пхеньяне. Для вождя это было удобное место: ведь неподалеку располагалось советское посольство[435].
Министерству внутренних дел КНДР было поручено, в числе прочих функций, заниматься снабжением Ким Ир Сена всем необходимым – естественно, бесплатно. Фрукты и овощи ему и другим членам высшего руководства выращивали в специальном госхозе, а в дом вождя доставляли минеральную воду из источника в уезде Кансо, которую он очень любил. Куда бы ни выезжал Ким, его сопровождал грузовик, который вез с собой все, что может потребоваться вождю. В сопровождение Ким Ир Сена обязательно входил повар[436]. В пользовании у вождя было восемь машин – пять советского производства и три американских[437].
Ким Ир Сен мог спокойно наслаждаться комфортом послевоенной жизни. Теперь, когда боевые действия подошли к концу, он переключил свое внимание на внутреннюю и внешнюю политику. И здесь его главной целью было избавление от контроля над управлением страной со стороны СССР.
Во многих южнокорейских публикациях времен холодной войны можно было увидеть словосочетание «северные марионетки», подразумевающее, что северокорейский режим не суверенен, а подчинен Москве. До начала войны этот термин, в принципе, был довольно точен – ведь все важные и даже значительную часть не столь важных решений в стране принимала советская администрация, а после 1948 года – советское посольство, а вовсе не Ким Ир Сен. Ситуация изменилась с началом боевых действий. Сталин хотел от Кима, чтобы тот проявлял самостоятельность и инициативу, а не просто ждал, пока решение за него примет посольство или Кремль[438]. Во время предыдущей войны – Великой Отечественной – Сталин понял, что если он начнет отдавать прямые указания на местах о том, как надо вести боевые операции, то, скорее всего, сделает только хуже. Этот опыт кремлевский вождь перенес и на Корею.
Посмотрим теперь на северокорейское руководство послевоенных лет. Его можно было условно поделить на четыре группы[439]. Первая группа состояла из самого Ким Ир Сена и его товарищей по партизанскому движению в Маньчжурии и 88-й бригаде. Вторая группа – из советских корейцев. Третья группа объединяла корейцев из Китая, связанных с Мао; в основном эти люди вернулись в Корею в 1945 году. Наконец, в четвертую группу входили те, кто был связан c подпольем в колониальной Корее.
Эту схему в целом можно признать довольно точной, но, конечно, в ней были и исключения: например, часть элиты составляли люди, не имевшие никакого отношения к партизанам Маньчжурии, но которые стали сразу придерживаться линии на полное повиновение Ким Ир Сену. Наверное, самым известным из них был основатель политической полиции КНДР Пан Хаксе, советский кореец, служивший в прокуратуре в годы Большого террора[440]. Безусловная верность Киму позже спасла ему жизнь.
В целом Ким Ир Сен стремился к тому, чтобы возвышать лично преданных ему людей и избавляться от остальных. До начала войны в верхушку северокорейской элиты входили председатель ЦК ТПК Ким Ир Сен, заместители председателя Пак Хонён и Алексей Хегай, председатель Президиума ВНС КНДР Ким Дубон, министр юстиции Ли Сынёп и министр национальной обороны Чхве Ёнгон. Напомню, что именно эти люди входили в тот внутренний круг, которому была доверена информация о готовящемся вторжении на Юг. К тому времени, когда Ким Ир Сен добился неограниченной власти, все остальные члены этого круга, кроме Чхве Ёнгона, были мертвы, а Чхве Ёнгона лишили звания вице-маршала и перевели на чисто представительскую должность.
В Северной Корее был один человек, который почувствовал, что ситуация в стране меняется к худшему, еще задолго до того, как Ким Ир Сен начал большую чистку руководства страны: Мун Иль. Мун – секретарь вождя, его доверенное лицо и, возможно, человек, волей или неволей приведший Ким Ир Сена к власти, – обладал непревзойденным политическим чутьем. Когда в 1951 году Мун Иль увидел, что вождь иногда демонстрирует недовольство им, то мудро предпочел покинуть страну и вернуться в Советский Союз[441].
Мун принял совершенно правильное решение: после его отъезда ситуация в Северной Корее начала быстро меняться. Первой целью Ким Ир Сена стал Алексей Хегай. Сразу вычистить Хегая Ким не посмел: Сталин вряд ли бы одобрил ликвидацию неформального лидера советских корейцев в КНДР. Поэтому Ким Ир Сен ограничился понижением в должности своего потенциального конкурента. Это произошло в ноябре 1951 года, когда Хегая перевели с поста заместителя председателя ЦК ТПК на должность зампредсовмина.
Следующими стали Пак Хонён и Ли Сынёп. Оба они были выходцами из коммунистического подполья колониальных времен и, таким образом, входили в единственную конкурентную Киму группу в руководстве, у которой не было своей страны-покровителя. Поэтому справиться с ними для Ким Ир Сена было проще, чем с остальными. Весной 1953 года, еще до заключения перемирия, Пак и Ли были сняты со всех постов и обвинены в измене родине[442]. Ли Сынёп был арестован почти сразу после предъявления обвинений[443], а Пак Хонёна поначалу поместили под домашний арест[444]. Вскоре после смерти Сталина в КНДР выехала советская делегация, которая встретилась с Ким Ир Сеном и попыталась намекнуть ему, что «положение изменилось, старые методы не подходят»[445], но Ким предпочел сделать вид, что намека не понял.
После снятия Пака и Ли Ким Ир Сен вновь сосредоточил свое внимание на Алексее Хегае. Хегай уже находился в состоянии сильного стресса из-за своего понижения в должности, а на заседании кабмина Ким Ир Сен и его подручные снова подвергли Алексея резкой критике, почти прямым текстом сказав, что зампредсовмина могут вскоре перевести на еще более низкий пост. Хегай попросил помощи у советского посольства, но вместо поддержки получил холодный и формальный ответ от его сотрудников[446]. 2 июля 1953 года зампредсовмина нашли мертвым – и, скорее всего, мы никогда так и не узнаем точно, был ли он убит или же покончил с собой[447].
В августе 1953 года, сразу после «победы в Отечественной освободительной войне», был публично осужден Ли Сынёп. В прессе развернулась широкая информационная кампания, целью которой было объяснить читателям, что Ли и его соратники были американскими шпионами[448].
В 1955 году Ким Ир Сен начал нападать и на китайскую фракцию. Пак Иру – ранее министр внутренних дел и позже министр связи КНДР – был арестован и подвергнут допросам[449].
Наиболее прозорливые члены других фракций начали подозревать, что если они не ответят Ким Ир Сену, то их судьба закончится очень печально. Самую серьезную атаку на вождя совершил зампредсовмина Пак Чханок. В апреле 1955 года этот циничный, холодный и в чем-то характером напоминавший самого Ким Ир Сена выходец из СССР, заручившись поддержкой формального главы парламента КНДР Ким Дубона, поставил вопрос об отставке Ким Ир Сена с поста председателя Совета министров. Его аргументация была проста в своей наглости – Ким «слишком загружен» работой. Пост председателя ЦК ТПК при этом должен был сохраниться за Ким Ир Сеном[450].
Как показывают разворачивавшиеся параллельно с происходившими событиями процессы в Болгарии и Венгрии, если бы предложение Пак Чханока удалось претворить в жизнь, оно бы вполне могло в итоге стоить Ким Ир Сену власти. Ведь в двух восточноевропейских странах отстранение диктатора прошло в два этапа, на одном из которых у него отбирали государственный, а на другом – партийный пост.
Позиции главы Болгарии Вылко Червенкова впервые были ослаблены, когда в 1954 году Болгарская коммунистическая партия ликвидировала его пост генерального секретаря. В 1956-м Червенкова понизили в должности с председателя Совета министров до вице-председателя, тем самым отстранив от верховной власти. На смену диктатору пришел более либеральный Тодор Живков