Вместе с Хаккиненом Арналл завоевал чемпионский титул два сезона подряд: в 1998 и 1999 годах. Затем чаша Мики переполнилась, и осенью 2001 года он объявил о своем временном, а потом и окончательном уходе. Вместо него McLaren перекупил у Sauberа 22-летнего Кими Райкконена, тренером которого автоматически стал Марк Арналл.
– В сравнении с Хаккиненом Райкконен ведет себя куда спокойнее. Как ты это воспринял?
– Тренеру и пилоту полагается с самого начала сформировать хорошие отношения. Если нет контакта, работать очень и очень сложно. К счастью, мне удалось избежать подобного. Он мне понравился уже с первого рукопожатия. У Кими хорошее чувство юмора, просто он к рабочим вопросам относится очень серьезно. Он влюблен в гонки. Он всегда честен и никогда не скрывает, что ему нравится, а что нет. С таким прямым человеком работается комфортно. Особенно приятно мне работалось с Кими и его менеджерами Стивом и Дэвидом Робертсонами. Меня вовлекли буквально во все: и в менеджмент, и в то, что происходит за закрытыми дверями. Скажу так: мы четверо поддерживали очень тесные отношения по всем вопросам. Подобного уровня доверие создать непросто, особенно когда ты знаешь, что происходит за кулисами. Наша четверка была крепко спаянной, мы работали вместе как единый механизм. Доверие возникло с самого начала, со временем оно только крепло.
– Как изменилась тренировочная программа Райкконена в сравнении с Хаккиненом?
– Тренировки меняются постоянно, потому что внутри этого вида спорта происходят постоянные изменения. Когда я начинал, дозаправки были разрешены, что означало то, что болиды были легче, и на каждом круге нужно было показывать лучшее время. Потом на гонку стали выходить с полным баком, получалось, что машина шла на шесть секунд медленнее на круге, чем на квалификации. Нынче Кими так описывает эту фазу гонки: на тяжелой машине мы просто едем по кругу. Не возникает повышенных физических нагрузок на пилота, да и органы управления болида уже совершенно иного поколения. Сцепление с поверхностью трассы тоже другое, ведь и машины стали быстрей. Что изменилось на тяжелых болидах, так это то, что пилоту во время гонки не нужно делать круг на время от старта до финиша.
– По окончании сезона 2016 года завоевавший две серебряные медали в чемпионате Райкконен перешел от McLaren в Ferrari.
– Я узнал об этом заранее. Мы как раз сидели с Кими и Робертсонами, и он пригласил меня с собой, – признался Арналл.
– Что ты чувствовал, покидая McLaren?
– То стало большим шагом, ведь McLaren был единственной командой, с которой я работал. Я знал всё и всех, знал, как механизм работает. Они предложили мне карт-бланш. Мы обсуждали этот момент с Мартином Уитмаршем, тот заверил меня, что команда хотела бы меня оставить. С одной стороны, мы буквально сжились с Кими, а с другой – я в течение десяти лет проявлял полную лояльность к McLaren, а с третьей – моя лояльность к Райкконену и Робертсону была больше, чем к McLaren. В общем, я не терзался насчет перехода. Решение вынес быстро, да и Стив и Дэвид убедили меня в перспективности нового проекта. Тратить время команды мне не хотелось, поэтому я рассказал им, что Кими предложил мне поработать в Ferrari. Они сделали мне встречное предложение, но мне не хотелось вступать в перепалку, поэтому сразу дал понять, что буду составлять договор с Кими. Хотелось начистоту. Тогда Уитмарш поблагодарил меня за службу и сказал, что если я когда-нибудь захочу вернуться, то двери открыты. После ухода остались хорошие чувства.
– Как прошел твой первый день в красной униформе Ferrari?
– Очень странный был день. Я же десять лет носил униформу McLaren, а тут вдруг надел красное. Конечно, я волновался, зная, какая у Ferrari история. Поэтому ощущения были исключительные. Сложно объяснить. Я соглашусь с мыслью: когда ты работаешь в Ferrari, все выглядит совершенно иначе, потому что здесь все большое.
– Кими Райкконен стал чемпионом уже в свой первый сезон в 2007 году. Как ты воспринимал эту победу в сравнении с двумя предыдущими, завоеванными с Хаккиненом?
– Не могу сказать, что воспринимал по-другому. Всякая подобная победа – факт, безусловно, фантастический. Ты имеешь возможность быть частью процесса, происходящее отражается на деятельности всей команды. Само по себе взятие чемпионства – великолепное событие, но то, что Райкконен сумел совершить его в последней гонке, лишь повышает степень великолепия. Я помню охватившее меня тогда в Бразилии чувство. Нечто подобное случилось во время последней гонки в Остине, выигранной Кими. Очень праздничное настроение.
– Перечисли, на твой взгляд, лучшие победы в «Формуле-1».
– Двойной обгон Мики Хаккинена в Спа в 2006 году, когда он обошел Михаэля Шумахера и Риккардо Зонту. В один ряд я поставил бы победу Кими в 2005 году в Судзуке, когда он, стартовав с 17-го места, поднялся до поула благодаря обгону на последнем круге. Невозможно передать словами то, что ты ощущаешь после подобных побед. Результат достигается магическим образом, и ощущения на максимуме.
– А разочарования?
– В 2003 и 2005 годах мы с Кими подобрались совсем близко к чемпионству. У нас была машина, достойная того. После этого в подсознании засела мысль, что Кими уже должен бы стать чемпионом мира. В 2007 году случилось что случилось. И когда пилот сделал то, что должен был сделать несколько лет назад, это стало для всех облегчением.
– В 2008 году вы вели в серии этапов чемпионата мира, но машину начали строить под Фелипе Массу?
– Да, это был удар. Кими казалось, что он едет на двух машинах сразу, потому что нос и зад были как будто от разных болидов. Провели совещание с инженерами. Тот год вообще принес много неудач. Например, в Спа Кими мог победить, закончив гонку даже на втором месте. Было еще несколько потенциально хороших гонок, но они закончились неудачно, определив направление в борьбе за чемпионский титул. В 2009 году Кими хорошо гонялся на своей машине. Команда сосредоточилась полностью на машине 2010 года, должны были появиться Алонсо и Santander, но Кими сумел выжать многое из машины. Так что победа на ней в Спа стала уникальным достижением.
– Как ты воспринимаешь его переход в ралли в 2010–2011 годах?
– Думаю, увидеть, как устроен другой класс, – это в любом случае полезно. Там я понял, что «Формула-1» неспроста занимает вершину автоспорта в технологическом и всех остальных смыслах. Кими мне говорил, что ему физически на семьдесят процентов проще участвовать в ралли. Требования совсем иного уровня.
– А NASCAR?
– Кими просто наслаждался. Ему хотелось веселиться вне ралли, и он это получил, когда ехал колесо в колесо с другими по овалу. Он получал желаемое удовлетворение, да и к тому моменту, пожалуй, настало время взять паузу, отдохнуть от «Формулы-1», чтобы вернуться в Lotus. Ралли стало интересным опытом, но мои специальные знания больше пригодились в «Формуле-1», а не в ралли. Переход в Lotus пришелся вовремя. Конечно, следует отдать должное огромной работе, проделанной Стивом Робертсоном. В помощь Кими в качестве консультанта назначили Джеки Стюарта. Машина была вполне конкурентоспособная, да и вообще Lotus стал просто фантастической командой на некоторое время. Случившееся после этого возвращение в Ferrari стало для меня и, пожалуй, для Кими полной неожиданностью. Мы застряли там на целых пять лет.
– Насколько разочаровывает период в составе Alfa Romeo, ведь уже не было побед?
– Кими знакомы такие ожидания. Я уверен, он достаточно силен, чтобы побороться за призовые места. Его установка такова: я отсюда ушел и пришел, чтобы помочь команде. Было бы неплохо что-то отдать взамен. Я не верю, что Кими пришел в команду дожидаться подиума, хотя где-то в глубине он на это надеется. Он доволен 6–7-м местом, потому что расставил правильно все точки над i. Если шесть лучших машин доходят до финиша, то ты идешь вслед за ними и седьмое место – это лучшее из возможных. Для Кими важно сделать лучший результат. Представь себе: ты выступаешь за Mercedes или Ferrari и не попадаешь в лучшую тройку, а ты знаешь, что на машине можно достичь большего, и тебе начинает казаться, что уикенд прошел ни к черту. Если спросить у Кими, доволен ли он вторым местом в Ferrari, он ответит отрицательно, потому что на болиде можно было достичь большего.
– В начале сезона 2020 года Арналл не задумывался над тем, как долго его приятель планирует еще оставаться в «Формуле-1»?
– Пока что Кими наслаждается гонками. Ему доставляет удовольствие уже сам процесс вождения. И тут возраст – это просто цифры. Он точно так же ненавидит все передергивания и политиканство, его интересует только возможность сосредоточиться на работе в Alfa Romeo.
– Как и Кими, ты очень мотивирован. Собираешься ли работать до пенсии?
– Ни малейшего представления. Мне нравится работать с Кими, мне нравится то, что мы делаем. Если он решит закончить свою карьеру, не могу представить, чем я буду заниматься. Есть кое-какие идеи. Интересно посмотреть, как долго Кими собирается работать. Я счастлив в свой работе и жизни.
– Должен ли тренер сам находиться в хорошей спортивной форме?
– Знаешь, если есть задача натаскать кого-то другого, то ты должен сам быть способен выполнить то же самое. Если вы вместе тренируетесь, а тренер не в форме и отстает, это несправедливо по отношению к спортсмену. Такова жизнь. Разумеется, есть вещи, на которые я не способен так же, как Кими. Например, он гораздо лучше плавает. Я стараюсь изо всех сил, но не получается. Суть в том, что я не хочу тренировать его с помощью видеороликов. Тут нельзя показывать фильмы о том, какие упражнения спорсмен должен выполнять. Все же Кими не спринтер, он не может тренироваться в одиночку. Там если бегун талантлив, то тренеру не нужно даже изображать из себя супергения. Есть некоторые, кто утверждает, что тренеру необязательно находиться в отличной форме, но мне кажется, это зависит от того, кто говорит: тренируешься ли ты вместе со своим подопечным или же показываешь ему инструкции к действию на бумаге.