[95].
Успех «Мазурки» не повторила ни одна из пяти выпущенных в скором времени картин с участием Негри. В 1936 году она снялась в фильме «Москва — Шанхай», темой которого стали Октябрьская революция и белая эмиграция в Шанхае. Партнером актрисы выступил Густав Диссль. Режиссер Пауль Вегенер снял в картине уже получивший всемирную известность хор донских казаков Сергея Жарова. Геббельс отмечал в записке, что фильм «плохой, безвкусный и неестественный», однако, касаясь Полы Негри, написал, что она «играет великолепно и захватывающе». Гитлеру фильм явно не понравился — увидев фрагмент, он не стал досматривать его до конца. При этом у картины была и послевоенная история: под несколько измененным названием, «Путь в Шанхай» («Der Weg nach Shanghai»), она появилась на немецких экранах в 1949 году.
Два фильма 1937 года, «Мадам Бовари» и «Танго Ноктюрн», были сняты в явной спешке. Первый из них, работа Герхарда Лампрехта, не вызвал большого интереса у зрителей, да и в прессе о нем писали не слишком много. Второй был принят значительно лучше. В фильме режиссера Фрица Кирхгофа партнером Полы Негри в очередной раз стал Альбрехт Шёнхальс. Уже само название притягивало зрителей как магнит, ибо танго в то время пользовалось особенной популярностью. Произведение «Танго Ноктюрн» композитора Ганса О. Боргманна стало модным шлягером, который расходился на грампластинках, а его исполнительницей также была Пола Негри.
Последние два фильма, вышедшие в 1938-м, также мелодрамы, «Благочестивая ложь» («Die fromme Lüge») и «Ночь решения» («Die Nacht der Entscheidung»), снял Нунцио Маласомма. Игра Полы Негри, исполнившей главные роли, уже не вызывала восхищения, к тому же ей указывали на патетически-театральный способ раскрытия ее образов.
Гитлер и Геббельс всегда проявляли живой интерес к отношениям, царившим в актерской среде. Фюрер наделил себя правом присуждать актерам, режиссерам, музыкантам и руководителям театров художественные и ученые звания. Многие пользовались его протекцией. Актриса Лола Граль, с которой Гитлер познакомился в театре в Нюрнберге, до конца существования Третьего рейха пользовалась особыми привилегиями при получении работы в театрах. Впрочем, круг актеров, использовавших личное знакомство с Гитлером для продвижения по карьерной лестнице, был довольно широк. Карьерному росту зачастую способствовало и знакомство с Геббельсом. Министр пропаганды относился с живым, а иногда даже слишком живым интересом к молодым актрисам. Принимая во внимание связи министра с актрисами из бабельсбергского съемочного павильона, которые не всегда удавалось объяснить служебной необходимостью, остроумные берлинцы наградили Геббельса «благородным» прозвищем Бабельсбергский бычок (Der edle Bock von Babelsberg), которое никак не принижало его мужского достоинства.
По разным соображениям в кино, особенно в его производственную сферу, брали работать — по специальному разрешению — людей, подпадавших под действие «арийских» законов либо имевших супругов с такой проблемой. В октябре 1936 года был сделан тщательный подсчет, согласно которому в Профессиональном объединении Имперской палаты кинематографии трудились два стопроцентных еврея (Volljude), два еврея на 50 % (Halbjude) и один — на 25 % (Vierteljude), а кроме того, 44 человека, связанных браком с евреями на 75–100 %, и 11 человек — с евреями на 25–50 %[96]. Эти данные лишь в небольшой степени касались актеров, объединенных в Имперской палате театра. Из известных актеров в качестве «полуевреев» в отчетах фигурировали Пауль Хенкельс, Эрнст Шталь-Нахбаур и Урсула Абель, а в качестве «евреев на четверть» — Хорст Каспар, Герта Фейлер и режиссер Эрих Энгель. На стопроцентных еврейках были женаты актеры старшего поколения: Пауль Бильт, Пауль Хенкельс, звезда оперетты Георг Александр, знаменитые комики Ганс Мозер и Лео Слезак; среди более молодых — Йоахим Готтшальк, Отто Вернике и Ганс Мейер-Ханно; из режиссеров — Вальтер Фельзенштейн и Герберт Б. Фредерсдорф. Супругов, подпадавших под «арийские» законы, имели знаменитая звезда немого кино Хенни Портен, а также известные актеры Эдуард фон Винтерштайн, Альберт Шёнхальс, Эрнст Думке, Курт Весперман, Тео Линген и Хайнц Рюман.
Немало актеров по этому «пункту» подвергались ограничениям в праве на занятие своей профессией. Многое в этом случае зависело от доброй или злой воли Геббельса или самого Гитлера. Некоторые, например, могли легитимировать свое положение свидетельствами, гласившими, что их «по приказу фюрера следует считать арийцами». Однако чаще всего в этой среде царил страх перед утратой заработка или более тяжкими последствиями. Абсолютную произвольность в отношении к людям, подпадавшим под «арийские» законы, способен подтвердить факт присуждения Гансу Мозеру звания профессора или, к примеру, признание в апреле 1939 года полных членских прав в Имперской палате культуры за такими актерами и режиссерами, как Эрнс Дубке, Отто Вернике, Йоахим Готтшальк, Ганс Мейер-Ханно и Вальтер Фельзенштейн[97].
Актер Йоахим Готтшальк
Финансовое положение актеров, игравших в кино, было по меркам того времени очень хорошим. Те, кого относили к числу самых лучших и полезных, получали отчисления от выручки фильмов. Первым двенадцати, по довоенным сведениям, платили гонорары по следующим ставкам: Царе Леандер — 150 тыс. марок, Беньямино Джильи — 132 тыс., Эмилю Яннингсу — 125 тыс., Пауле Вессели — 120 тыс., Гансу Альберсу — 120 тыс., Йенни Йуго — 80 тыс., Густаву Грюндгенсу — 80 тыс., Хайнцу Рюману — 80 тыс., Поле Негри — 75 тыс., Вилли Форсту — 70 тыс., Луису Тренкеру — 60 тыс. По 50 тыс. марок получали Густав Фрёлих, Виктор де Кова, Ингрид Бергман, Вилли Биргель, Карл Людвиг Диль, Вилли Фрич, Бригитт Хорни и Луис Ульрих. По 40 тыс. — Лиль Даговер, Пауль Хёрбигер, Марианна Хоппе, Ганс Мозер, Анни Ондра и Ольга Чехова.
Гонорары прославленных оперных певиц Марии Чеботари и Эрны Зак составляли 40–50 тыс. марок, однако за каждый день съемок они получали по 1,2 тыс. марок. Среди мужчин по более высоким дневным ставкам работали только Генрих Георге, Ойген Клёпфер и Ганс Мозер (по 2 тыс. марок), а среди женщин — Кете Дорш и Марианна Хоппе (по 1,5 тыс. марок). Средняя величина заработков наиболее высокооплачиваемых киноактеров показана в таблице 15 (см. в приложении).
Наиболее влиятельные актеры имели право на особые налоговые льготы, которые ввел Гитлер, присвоив группе их пользователей специальный термин: «Талантливые от Бога» (Gottbegnadete). Налоговая уступка состояла в том, что каждый из «одаренных Богом» (на казенном языке — Steuerbegünstigte) мог покрыть за счет своих налогов 40 % расходов, связанных с исполнением профессионального долга (ранее — 20 %). Всего в этом списке, который постоянно расширялся и охватывал также представителей других культурных сфер, оказалось более 770 фамилий. До войны в него среди прочих входили Пола Негри, Марта Эггерт, Ян Кипура, Марика Рёкк, Цара Леандер, Лилиан Харви, Аста Нильсен, Геза фон Больвари, Беньямино Джильи, Лида Баарова, Империо Архентина.
Перед лицом тотальной войны и катастрофы
Первый этап войны не был труден для кинематографистов — серьезные потери несли разве что операторские группы на фронтах. Впрочем, это не значит, что в армию не забирали актеров, особенно тех, что помоложе. Геббельс и Хинкель принципиально не освобождали автоматически актеров от армейской службы — это было продуманным решением с их стороны, позволявшим в любую минуту надавить на тех, кто не проявлял должного послушания. После нападения Германии на СССР воинские призывы проводились все чаще, а с фронтов стали приходить вести о потерях. В 1941 году под Тобруком британский снаряд уничтожил танк, в котором находился молодой даровитый актер Вильмо Шефер. В том же году погибли Ариберт Мог и известный комик Руди Годден. На Восточном фронте в лазарете умер Борис Алекин, а в плен попал Рольф фон Гот.
Особенно суровый режим работы в кинематографии Геббельс установил после поражения немцев в Сталинградской битве. Режиссеры и актеры должны были трудиться не менее десяти часов в день; часто их принуждали ездить на фронт и выступать перед солдатами. В городах, подвергавшихся бомбардировкам, работа становилась все более невыносимой — кинематографисты мечтали о безопасных павильонах Праги. Бегство актеров с территорий, которые чаще других страдали от авианалетов, Геббельс воспринимал как предательство. В 1944 году все больше кинематографистов были вынуждены покидать студийные помещения и одевать военную форму. На Восточном фронте погиб Клаус Детлеф Сирк; в 1945 году жертвой войны пал Ханнес Штельцер, служивший летчиком, — и это лишь отдельные примеры из длинного списка потерь.
В марте 1945 года нью-йоркские газеты распространили сенсационную информацию о жестоких репрессиях, будто бы примененных нацистским режимом по отношению к некоторым немецким кинематографистам. Сообщалось, что Карлу Людвигу Дилю и Паулю Хёрбигеру был вынесен смертный приговор за связи с участниками заговора германского генералитета против Гитлера. Писали также, что в новогодний вечер 1944 года группа режиссеров и актеров якобы собралась в Потсдаме на тайной встрече, в ходе которой прозвучали резкие антигитлеровские выступления. Предательский донос в гестапо обернулся для них многочисленными арестами, причем среди задержанных упоминались такие крупные фигуры нацистской кинематографии, как Карл Фрёлих, Вилли Фрич и Георг Якоби с его супругой Марикой Рёкк. Их якобы заставили наблюдать за казнью одного из актеров. Такой оборот дел должен был вызвать протесты, повлекшие за собой новые задержания. На сей раз в числе арестованных назывались Эмиль Яннингс, Файт Харлан, Рудольф Форстер, Ганс Мозер и другие[98]. Почти все подобные сообщения оказались ложными или, во всяком случае, преувеличенными — всем перечисленным выше лицам удалось пережить падение гитлеровского государства.