Свернув в город, он показал стражам золотой знак, дающий право и, получив одобрительный кивок, продолжил путь уже верхом.
Статус боярина позволял ему и по рынку ездить верхом, но это было бы слишком приметно, а позориться потёртой одеждой не хотелось.
Одежду он выбирал тщательно и не спеша. Новый кожаный костюм из пропитанной дёгтем овечьей кожи, новые сапоги и тёплый плащ, волчью меховую шапку с хвостом и такие же рукавицы, две пары нижнего белья. В оплату достал сделанный самодельный золотой.
— Это что за монета?
— Золотой, что не видишь?
— Вижу, боярин, а чья она?
— Не знаю. Той весной трофеем взял несколько.
— Наверное издалека пришла.
— Наверное. Расспросить стайданцев не успел. Померли шибко быстро.
— Ну ладно, — сказал торговец, пряча сокровенный кругляшок.
— Что, сдачи не будет?
— Не серчай, боярин, монета не здешняя, а вдруг с ней что не так?
— А что с ней может быть не так?
— Ну…золото разбавлено, — нашёлся торговец.
— Лукавишь, но хрен с тобой, я не жадный. Легко пришло-легко ушло.
На последок посмотрев в честные, но шибко радостные глаза плута, Серый упаковал свою старую одежду и пошёл дальше по торгу в поисках волчьей безрукавки, стали и кожи. Поношенную одежду можно было продать, но он решил её оставить.
Новую телегу с крепким конём он купил тоже за своё золото и уже на неё приносил покупки, наняв в охрану крепкую горластую бабу, пообещав заплатить ей серебряную монету. Она же предложила ещё за одну монету побыть извозчиком, сопроводив боярина до хутора, на что Серый согласился. Сено, два мешка овса, пара кож, две шкуры медведя, волчья безрукавка, одна крица стали и в кошельке осталось только двенадцать серебряных монет. В принципе успешно сторговался, но главное, ему стал понятен принцип, что торгаши, при разнице в пять монет серебром в их пользу возьмут в оплату всё, что угодно, а остальное ему было неважно.
До отъезда у него было чуть больше десяти дней, которые он решил провести с толком.
Глава 7
Всё оставшееся время до отъезда Серый был занят тем, что готовился к дороге. Он сшил себе широкий пояс с внутренними кармашками, в который уложил золотые монеты, сковал четыре топора и продал их торговцу на рынке, остаток стали пустил на свои любимые метательные штыри. Подготовил к переезду кузнечный инструмент, полётник и домашнюю утварь, закупил в дорогу крупы, сшил спальный мешок из кожи, небольшой тент-палатку и, на случай дождя, пропитал её дёгтем и барсучьим жиром. Да и жерди для палатки и колышки были подготовлены заранее. В дороге эту кожу Серый планировал натянуть над телегой, чтоб дожди не промочили вещи и продукты.
Через день после приезда девчат из столицы прибыли две телеги для обоза, в которые начали укладывать походный скарб все члены отряда. Телеги загрузили с горочкой, и на следующее утро все тронулись в путь.
Своего верхового коня Серый привязал к телеге сбоку, а сам ехал на переброшенной с борта на борт доске, на которую предусмотрительно бросил кусок толстого войлока. Компанию ему никто составлять не спешил, поскольку все молодые бояре ехали во главе колоны на своих конях. Оттуда периодически доносился девичий заливистый смех и практически конское ржание парней.
В дорогу он одел старую одежду, поскольку не хотел угваздаться, на дорогах было ещё грязно. Единственное, что выдавало в нём человека с особого сословия, это был золотой значок, да и то прикрытый тёплым плащом.
Он ехал и жонглировал в воздухе десятью метательными штырями, стараясь расширить свой круг восприятия.
Тем темпом, что ехал обоз, им предстояло трястись только до Смоленя дней пять, и ещё не меньше был путь до Полянска. Мерно поскрипывали телеги, и в районе обеда обоз вырулил на небольшую поляну. Медень крикнул «Обед», и уставшие всадники и обозные мужики принялись поить из ручья коней и кормить их их овсом. Быстро появился костёр, на котором стали готовить кашу с вяленым мясом в очень большом котелке.
Приблизительно через час к ним присоединилось ещё четверо человек с боярскими значками. Старшей у них была молодая красивая женщина, а с ней было два юноши и девушка. С ними была обозная телега. По всей видимости это приехали «огнемётчики».
Серый даже улыбнулся от такого сравнения.
Подвязав коням торбы с овсом, он углубился в лес, чтоб справить нужду. Тут местами ещё лежали сугробы, и он нарубив нижних веток елок вернулся к костру. За кашевара была Веселина, которая с благодарностью кивнула за сухие дрова, и когда ветви были уложены в огонь, создала лёгкий поток воздуха, раздувающий жар пламени.
— Серый! — позвал Медень.
Оторвав взгляд от бурлящей каши, он поспешил на зов.
— Да, наставник?
— Познакомься, это ЖАра — наставница огневиков. Жара, это Серый, самый необычный одарённый из этого потока учеников.
— Здравствуй, Серый, — поздоровалась женщина.
— Здравствуйте, наставница.
— Серый у нас мастер на все руки, если что, обращайтесь за помощью к нему.
— Правда?
— Отчасти, наставница. Я кузнец, немного работал с деревом, кожей и глиной. На этом мои достижения заканчиваются.
— А почему знак одарённого не носишь?
— Я в походной одежде и знак держу под плащом. Кому его тут показывать? Белкам?
Наставница звонко рассмеялась.
— Обычно отроки кичатся своими достижениями, а ты, смотрю, скромный.
— Ну, вот еду я на телеге по лесной дороге и каждому дереву свой знак показываю. Деревья ответить не ответят, а вот выглядеть со стороны это будет по-детски.
— А тебе сколько лет? — с улыбкой спросила Жара.
— Не знаю, наставница.
— Опять шутишь?
— Честно не знаю. Память я терял. Помню себя только после битвы при Юзенторе.
— Ты уже был в битве?
— Да, арсом.
— Да ты везунчик, — выразила своё мнение наставница.
— Видимо вы правы, но моя жизнь началась с того момента.
— Значит тебе три года, — улыбнулся Медень. — Для трёх лет у тебя неплохие достижения.
— Ну да, в штаны уже не писаюсь.
Звонкий смех женщины снова прокатился по верхушкам елок.
— Ладно. Серый, ты не будешь против, если твоя телега так и останется замыкающей?
— Нет, наставник.
— Нам важно, чтоб надёжный человек за тылами поглядывал.
— Могут напасть?
— Такой вероятности никогда исключать нельзя, но нападение на шестнадцать бояр — это полное безумие.
— Буду присматривать.
— Вот и хорошо. Веселина, как наша каша?
— Почти готова, наставник Медень.
— Тогда можно доставать миски, — проговорил он.
— Жалко, что у нас водников с собой нет, — проговорила «огнемётчица».
— Почему? — задал глупый вопрос Серый и тут же сам ответил. — А, ну да. Свежая вода и мытьё посуды.
— В корень зришь, трёхлетний, — с улыбкой прокомментировала наставница.
Обеденная остановка осталась позади, и вот уже увеличившийся обоз бодро тронулся в путь.
Смеха в начале отряда прибавилось, а Серый по-прежнему продолжил занятия на контроль. Под вечер бояре ускорились, не желая ночевать среди леса, а обозные так и шли, пока глубокие сумерки не стали накрывать дорогу.
— Боярин, мы на ночь тут вставать будем или так и пойдём до постоялого двора? — спросил один из возниц.
— А сколько нам до него?
— Да ещё не скоро.
— Тогда встаём на ночь, а утром продолжим путь.
— Вот это правильно, а то в темноте и коням беда, да и мы не железные, — пробухтел себе под нос мужик и начал сворачивать в лес.
Телеги поставили квадратом и посередине поставили коней. Рядом развели костёр и начали варить кашу. Спать предстояло под телегами, поэтому сразу начали рубить лапник.
Кашу сварили с запасом на утро и стали тянуть жребий на ночное дежурство. Серому выпала последняя смена, под утро, и он сразу после еды рухнул на лапник, втиснувшись в спальный мешок.
До утра спать не получилось, поскольку ночью на запах каши и лошадей вышел голодный медведь, и дежурный заорал на весь лагерь:
— Мужики, атас, косолапый! — и со всех ног дал дёру.
Серый в очередной раз поставил себе плюсик, поскольку рядом положил швырковые ножи, которые и улетели в сторону медведя. Один нож воткнулся в глаз, второй пробил лобную кость и, Михал Потапыч, рыкнув, завалился наземь.
В лагере он остался один и, подкинув веток в почти погасший костёр, принялся звать разбежавшихся лошадей и мужиков.
Постепенно стало светло, и к костру вышел один из возниц с двумя конями.
— А я уж думал, что вы не спаслись.
— Хорошо, что хоть пара коней есть, — ответил Серый.
— Я сейчас ещё поймаю, только овёс взять надо.
— А остальные возницы где?
— Не видел.
К счастью Серого, коней и вправду привели всех, а куда делись возницы они так и не узнали. Медведя он положил аккуратно на свою телегу и, составив телеги поездом, они отправились дальше в путь.
Ножи намертво застряли в черепе медведя, а вытаскивать их времени не было, нужно было догонять бояр. Так и доехали с поверженным зверем до самого постоялого двора.
— Вот это да! — раздался голос Меденя при виде обоза. — Возниц-то побило или сбёгли?
— Удрали, наставник.
— Ну так мы теперь с мясом?
— С мясом.
— Отлично! Голодные?
— Нет, по пути вчерашним перекусили. Нам только воды в бурдюки набрать, и можно ехать.
— Отлично. Давай мишку освежуем, Снежень его заморозит.
— А шкуру?
— И шкуру заморозит.
Серый кивнул, и Медень поднял косолапого силой. Острый нож вскрыл добычу от горла к животу и, помогая себе руками Силы, Серый быстро лишил мишку шкуры. К моменту, когда тушу заморозили и весь обоз уже собрался в путь, на дороге появились грязные возницы, которые бежали трусцой с сильно уставшими лицами.
— Так, быстро умыться и выезжаем, — громко сказала им Жара.
— Мы мигом, боярыня.
— Серый, а может это ты их так напугал? — проводив возниц глазами, сказала наставница.