Саванна не оборачивается, чтобы посмотреть на меня. Она просто молча идет через комнату и забирается в кровать.
Что-то, что звучит ужасно похоже на шепот моей совести, шепчет где-то в глубине моего сознания. Но я научился его очень хорошо блокировать, поэтому я позволил предупреждению ускользнуть, не услышав его.
Я жду, стоя в открытом дверном проеме, надеясь, что она снова на меня набросится. Попробует убежать. Закричит. Что угодно.
Но она просто сворачивается на боку, отвернувшись от меня, даже не потрудившись накрыться одеялом.
Мой язык скользит по передней части моих зубов, воспоминание о ее поцелуе слишком чертовски свежее. Ощущение ее мягкого тела подо мной все еще слишком свежо в моей памяти.
Но эта Саванна, эта побежденная версия, заставляет мою грудь болеть.
И когда ее плечи вздрагивают, я пересекаю комнату.
Я хочу лечь с ней в постель. Обнять ее снова. Дать ей свое тепло.
Но я не настолько глуп, чтобы думать, что она этого хочет. Поэтому вместо этого я хватаю одеяло, смятое в комок у изножья кровати, и натягиваю его на ее тело.
Она не реагирует.
Мне так много хочется сказать.
Это больше для твоей защиты, чем для моей.
Все будет не так уж плохо.
Я буду порядочным мужем.
Здесь все еще можно жить хорошо.
Но я знаю, что она не поверит ни единому моему слову. Не сейчас.
Поэтому вместо того, чтобы озвучить свои обещания, я отворачиваюсь от нашей кровати и выхожу из комнаты. Оставляя дверь приоткрытой за собой.
ГЛАВА 25
Саванна
Я не знаю, как долго я лежала там и плакала, прежде чем уснула. И я не знаю, как долго я спала. Но я знаю, что меня разбудило урчание в животе.
Перевернувшись на спину, я потираю глаза, покрытые соляной коркой.
Глупо чувствовать себя такой грустной из-за того, что, вероятно, никогда не произойдет, но я ничего не могла с собой поделать. С тех пор, как я была маленькой девочкой, я мечтала о своей идеальной свадьбе. Некоторые детали менялись с течением десятилетий, но это всегда было на пляже. Где-то экзотическом и теплом, с качающимися пальмами передо мной и океаном позади меня. Мягкое платье струилось вокруг моих босых ног, мои пальцы ног зарылись в песок. И мои руки сжимали букет тропических цветов. Яркие цвета отражались в заходящем солнце.
Я никогда не думала, что у меня будет много гостей. Даже в детстве я знала, что мы не из тех семей. Но в моих фантазиях там было несколько хороших друзей, свидетелей моего большого дня, когда я дала лично написанные клятвы человеку, который любил меня больше, чем саму жизнь.
Мои глаза не мигая смотрят в потолок.
Вместо этого я сказала «да», будучи физически связанной на диване, в большой мужской черной домашней одежде. Без бюстгальтера. Без макияжа. Волосы в диком беспорядке. Соглашаясь на извращенные клятвы, которые нам произнес дьявол.
Конечно, не стоит перерезать ему горло, пока он спит.
Смех застревает у меня в горле.
Я замужем.
На самом деле я замужем за мужчиной, с которым познакомилась вчера.
Я зажимаю рот рукой, удерживая звук внутри.
Сейчас мне не до смеха.
Мне нужно сохранять спокойствие.
Это всего лишь слова.
Я все еще могу найти выход из этой ситуации.
Но если ты еще раз так посмотришь на мою жену, я вырву тебе глаза из черепа. Понял?
То, что он называет меня своей женой, ничего не значит.
И его угроза ослепить человека, причинив ему боль, не должна вызывать умиления.
Я делаю глубокий вдох.
Что было во время этого сна?
Выдыхая, я сажусь. И вижу дверь. Открытую.
Я снова тру глаза.
Он не запер меня?
Потому что он знает, что ты не сможешь уйти.
Мои губы сжаты. Это, наверное, правда. Я видела охранников снаружи. Я видела замок на входной двери, и, кажется, он сказал, что все окна сделаны из этой же магически небьющейся херни. И даже если я выберусь наружу, мне придется перелезть через чертовски высокий забор и идти… куда-то.
Но все же. Открытая дверь.
Поправка, открывающаяся дверь.
Тени, тянущиеся по комнате, говорят мне, что солнце садится, а это значит, что я проспал большую часть дня.
Дверь постоянно открывается, и мне приходится прищуриваться, чтобы увидеть, кто входит.
Но никто….
Тень, мелькнувшая у земли, привлекает мое внимание: в комнату вваливается та же огромная черная собака, что и вчера вечером.
Мое сердце мгновенно подпрыгивает, когда я откидываюсь на спинку матраса и не останавливаюсь, пока не упираюсь в изголовье.
«Х-хороший мальчик», — выдавливаю я.
Он наклоняет голову в ответ на мои слова.
«Ладно», — шепчу я. «Это твой дом, я поняла».
Его плавные шаги приближают его к кровати, между мной и дверью в ванную.
Я осторожно подхожу к другой стороне кровати. «У нас все хорошо. Ты хорошая собака. Милая собака». Я пытаюсь вспомнить команды, которые Кинг использовал прошлой ночью. Но не могу. Я был слишком напугана, чтобы обращать внимание.
Собака приближается, и когда она опускается на задние лапы, словно собирается запрыгнуть на кровать, я выбрасываю руки вперед. «СИДЕТЬ!»
Я выкрикиваю это слово, одновременно закрывая глаза и готовясь к тому, что меня растерзают.
Но ничего не происходит.
Открыв один глаз, я вижу огромного пса, сидящего рядом с кроватью. Его подбородок покоится на матрасе.
«Ладно…» Я облизываю губы, оглядывая комнату. «Ладно». Мне не нужно выходить из комнаты, мне просто нужно добраться до шкафа. Я знаю, что собаки быстрые, но кровать находится между ним и открытой дверью шкафа. Я могу это сделать. «Сидеть», — повторяю я, придвигаясь ближе к дальнему краю. «Стой». Я держу руку, ближайшую к собаке, поднятой в универсальном символе остановки. «Стой…»
Достигнув края, я опускаю руки и прыгаю на пол.
Это всего лишь несколько шагов. Всего несколько шагов.
Кажется, я кричу, и я смутно помню, как Кинг говорил что-то о том, что не стоит убегать от этой собаки, но теперь уже слишком поздно это делать!
Мои ноги скользят по этому проклятому скользкому полу, но я сохраняю равновесие и проскальзываю в шкаф.
Мои пальцы ног цепляются за ковер, о котором я забыла, что он находится в центре огромного шкафа, но прежде чем упасть, я отступаю назад и захлопываю дверцу.
Я неловко приземляюсь на правую руку и слышу, как за мной захлопывается дверь.
Я плюхаюсь на спину. «О, спасибо, черт возьми». Облегчение почти заставляет меня снова смеяться.
Пока тусклый свет не перекрывается гигантской мохнатой мордой, наклонившейся ко мне.
Я замираю, слишком напуганная, чтобы даже отреагировать, а зверь опускает морду, чтобы… лизнуть меня.
Его мерзкий язык скользит от моего подбородка к брови, и я вскрикиваю по совершенно новой причине.
«Ааа!» Я толкаю его в шею. Короткая шерсть оказалась намного мягче, чем я ожидала.
Он лает, всего один раз. И это прозвучало… игриво?
Собака отступает на шаг, опуская переднюю часть туловища к земле, но задняя часть все еще поднята, а ее короткий виляющий хвост выставлен напоказ.
«О, боже», — стону я, поднимая голову, а затем опуская ее обратно на ковер. «Ты ведь не злой, правда?»
Словно поняв меня, собака снова гавкнула, а затем подпрыгнула и снова попыталась лизнуть мое лицо.
Он успевает еще раз неаккуратно облизать меня, прежде чем я успеваю его отпихнуть. «Ладно, ладно! Ты победил». Я освобождаю достаточно места, чтобы сесть.
"Сидеть."
Он сидит.
Любопытствуя, я протягиваю ладонь. «Пожать».
Большой мальчик хлопает меня по руке своей большой лапой, и я не могу сдержать улыбки, сжимая его мохнатые пальцы и дважды крепко встряхивая их.
Я отпускаю его лапу, и он опускает голову, чтобы подтолкнуть мою руку. Поняв намек, я поднимаю руку и глажу его по макушке.
Не знаю, как он превратился из ужасающего в милого, но он это сделал. И это хорошо, поскольку сидящая вот так чертова тварь выше меня.
«Довольно хитро, что ты успел сюда зайти до того, как я закрыла дверь», — говорю я ему, потирая за его короткими заостренными ушами, в то время как другая моя рука прижимается к моей груди, мое сердце все еще бешено колотится. Клянусь, в следующий раз, когда мне придется бежать, спасая свою жизнь, я просто сяду на землю. Что бы ни случилось, случится. «Хорошо, что у тебя нет длинного хвоста, ага. Он, вероятно, разбился бы о дверь, и это было бы больно».
Собака прохрипела в ответ, и в тот же момент я слышу, как в спальню входят тяжелые шаги.
«Саванна!» — разносится по помещению голос Кинга.
Я сжимаю губы и молчу.
Пусть переживает, что его чудовищная собака съела меня.
Он топает по спальне, и я представляю, как он проверяет ванную.
«Саванна!»
Собака поворачивается, как будто собирается царапать дверь. Поэтому я наклоняюсь вперед и обхватываю ее шею руками, удерживая на месте.
Еще один раунд топота, и, как я предполагаю, звук открывающихся дверей патио, прежде чем он снова закричит.
Соблазн поприветствовать своего хозяина становится для демонического пса в моих объятиях слишком сильным, потому что он издает глубокий лай.
На этот раз я занята тем, что успокаиваю собаку, поэтому не слышу шагов, пока не хлопает дверца шкафа.
Я взвизгиваю, смущая и себя, и собаку, если судить по взгляду, который он на меня бросает.
«Что…» Взгляд Кинга мечется между мной и собакой. «Дюк, какого черта ты здесь делаешь?»
У меня отвисает челюсть. «Извини, это имя собаки?»
Кинг скрещивает руки на груди, его тело загораживает весь дверной проем. «Что случилось?»
Если он может проигнорировать мой вопрос, я могу проигнорировать его. «Ты серьезно назвал свою собаку Дюком?»
Услышав свое имя, собака поворачивает голову в мою сторону. Но мне удается избежать его попытки поцеловать меня, когда я падаю обратно на ковер, давая волю смеху, который кипел во мне с самого пробуждения.