Капитан крейсера быстро смог разобраться в том, что на них напали русские оборванцы, судя по их виду, и шансов у его команды спастись уже нет. А судя по диким крикам и ярости боя, никто брать моряков в плен не собирался. О том, что это русские, ему рассказал вахтенный матрос, пивший с русскими моряками в каком-то порту и запомнивший их ругательства.
— Смит, передайте в радиорубку, что на нас напали русские пираты, и мы ведём отчаянный бой, пусть все, кто нас слышит, идут на помощь.
— Господин капитан, радист доложил, что сообщение передано, — отрапортовал ему через пару минут вахтенный офицер.
— Сколько помещений захватили пираты?
— Капитан! Они уже захватили половину, кроме тех, куда не смогли добраться, в том числе, и в нашу рубку. Что прикажете делать?
— Каковы наши повреждения?
— По внутренней связи докладывают, что у нас большая пробоина ниже ватерлинии. В корабль поступает вода, работа аварийных команд ограничена, в связи с нападением.
— Передайте радисту, чтобы приказал эсминцу открыть по нам огонь на поражение. Всем укрыться.
Получивший приказ по радио, оставшийся единственным на плаву, эсминец затребовал подтверждения. Получив его и оценив обстановку, он открыл беглый огонь по палубе крейсера из всех видов оружия, кроме торпедных аппаратов.
Шквал снарядов и пуль снёс всё на палубе, как крейсера, так и сухогруза, на котором ещё оставались пираты. Развернувшись левым бортом, эсминец послал еще три торпеды.
Не успев даже разогнаться, торпеды ударили в борт сухогруза. Громкие взрывы и столбы воды поднялись вверх. Разорванный напополам, сухогруз затонул в течение минуты, вместе со всей своей командой, оставив после себя только торчащую вертикально вверх корму, да кучу мусора и трупы, плавающие вокруг.
Те из пиратов, кто укрылся внутри, смогли выжить, продолжая биться в узких коридорах с командой крейсера. Наверх они уже подняться не могли, потому, как их там ждали орудия и пулемёты эсминца. Но ночь помогала им и некоторые из разбойников, имеющие навыки обращения с орудиями, разобрались в них, оставшихся без присмотра, и, зарядив, открыли огонь, повредив эсминец двумя точными попаданиями.
Тот, не зная, как поступать дальше, отошёл. Этим воспользовались пираты и стали покидать крейсер, кто как. Кто на шлюпках, а кто и вплавь. Команда миноносца не видела этого, а капитан крейсера не стал им препятствовать, надеясь сохранить крейсер боеспособным. В противном случае ему бы пришлось его затопить или взорвать.
К утру все пираты покинули крейсер и добрались до порта, оказывать помощь своим. В результате ночного боя и последующего захвата города, пираты потеряли треть состава, продолжая грабить и убивать. Никто из них не собирался быстро покидать город. Их главарь, Адольф, собирался двинуться в самый крупный город, расположенный поблизости, Канди, только через двое суток, а потом повернуть в порт Галле, где, как обещал им Мамба, их всех заберут.
А пока эстафетным методом небывалое сообщение летело во все стороны, повергая всех, услышавших его, в шок, будя в разных кабинетах дипломатическую бурю. Громкие заголовки европейских газет подхватили панические призывы к порядку.
«Что твориться на Цейлоне?» «Неужели это русские?» «Это война!».
Общее мнение дипломатических кругов было: что-то будет!
Глава 16 Опиум для народа.
Ричард Вествуд сидел в гостях у лидера крайне националистического движения буддистов-сингалов Мунидасы Кумаратунги. Они расположились в уютном доме, затерянном среди таких же строений в небольшом городке Чилав.
— Я вас уверяю, уважаемый мистер Сандерс, мы ненавидим и тамильцев, и этих поганых мавров. Цейлон должен принадлежать нам. И мы должны полностью владеть всем островом. Тамильцы и мусульмане нам только мешают, они уже и так провоцируют нас на восстание. А мавры напрямую поддерживают колониальные власти.
— Англичане пользуются этим и натравливают их на нас. Колонизаторы засеяли все территории плантациями чая, каучуконосными деревьями и кокосовой пальмой. Люди голодают, им не дают выращивать рис, не дают возможности прокормить свои семьи, у них отобрали их землю.
— Мавры наживаются на торговле продуктами, они сдирают с нас последние деньги. А мы ничего не можем противопоставить им. Это не должно долго продлиться, мы настроены на самые решительные меры!
— Это очень хорошо. Ваши люди подготовлены для вооружённого восстания?
— Да, мы организовали тренировочные лагеря в джунглях. Всё идёт, как мы с вами и наметили.
— Прекрасно! Вы получили оружие?
— Да, но винтовок мало, и нам нужны пулемёты.
— Несомненно, уважаемый Мунидаса. Но в последней партии оружия было три пулемёта.
— Да, но они старые, и мы хотели бы получить ручных пулемётов, которые, я знаю, уже производятся у вас на заводах.
— С пулемётами проблема. На заводах в САСШ их только начали производить, а в Европе их продажа поставлена под жёсткий контроль, и безболезненно передать их вам не получится. Придётся вам довольствоваться трофейными.
— Придётся, — грустно повторил за ним цейлонец.
— Сколько у вас уже подготовлено людей?
— Пять тысяч воинов.
— Этого очень мало, — в свою очередь грустно сказал мистер Сандерс.
— Да, но мы не можем подготовить пока больше, соблюдая обстановку секретности.
— Но тогда попробуйте создать курсы выживания или фехтования, охоты, наконец. Привлеките туда как можно больше людей. И пусть они тренируются. Выдайте им старые охотничьи ружья, для отработки элементарных навыков стрельбы. Это лучше, чем ничего.
— Хорошо, мы так и сделаем, но когда к нам придёт помощь, которую вы нам обещали?
— Скоро, очень скоро. Эти люди захватят порт и вызовут на себя полк сипаев. Результата схватки я предугадать не смогу, но ваши воины должны ударить в спину сипаям, когда они завязнут в бою. Для этого следуйте со всеми своими силами позади них.
— Но, если они нас заметят?
— Не заметят, собираться они будут в спешке, и им будет не до вас. Вы должны ударить им в спину и решить ход сражения в свою пользу. Дальше, оставшихся в живых иностранцев вы вольёте в свои ряды и продолжите сражаться за свою независимость. Они вам помогут. Вам предстоит ещё много дел, пока вы сможете сбросить с себя колониальное иго.
— Это надёжные люди?
— Я бы так не сказал, скорее, авантюристы, но в случае непредвиденных осложнений вы всегда сможете уничтожить их, ведь они будут здесь одиноки. Они не знают вашего языка, не умеют жить в джунглях. Без вас они погибнут. Поэтому вам следует им это объяснить, и они примут вашу сторону, что бы изначально они там себе не думали. Назад их никто не заберёт, это невозможно. Для них это дорога в один конец.
— Так всё сложно?
— Безусловно. Вся наша жизнь наполнена сложностями, но мы успешно преодолеваем их, несмотря ни на что. Рождение, детство, юность, зрелые годы, и наконец, старость.
— А вы философ, мистер Сандерс!
— Мы, русские, все философы.
— А вы русский?
— Да, пройдёшь всякое, станешь и философом, и русским, впрочем, это не важно. Думаю, что все детали предстоящего восстания мы обсудили. Разрешите с вами попрощаться.
— Да, да, конечно. Прошу вас, мистер Сандерс, рикша уже ждёт вас. Приятного путешествия. Спасибо и прощайте.
— Надеюсь, что мы с вами, всё же, сможем увидеться.
— Возможно, но вряд ли.
Ричард Вествуд, живший здесь по документам Роберта Сандерса, подхватил со стула шляпу и вышел из домика, где происходила беседа. Сел в повозку и, расплатившись с рикшей через пару кварталов, тихо растворился в мелких улочках, ведущих в сторону побережья.
Повергнув в шок и трепет в течение двух суток всё население города Коломбо, двухтысячный отряд Адольфа направился на поезде в сторону города Канди, не подозревая, что навстречу им движется встречный состав, заполненный до отказа воинственными сипаями.
Позади остался полузатопленный крейсер, с которого расстреливали город англичане. Уцелевший эсминец ушёл за помощью в порт Галле, а жители разбежались или попрятались. Найдя состав и машиниста, пираты заставили его раскочегарить паровоз и на нем отправились в путь. И теперь они ехали в поезде, высунувшись от восторга в окна и, сидя на крышах вагонов, подставляли свои разгорячённые лица ветру и солнцу.
Каждый из них был по-своему счастлив, каждый из них получил почти всё, что хотел, и верил, что впереди его ждут ещё больше денег, удовольствий, преклонения слабых англичан и жалких индийцев, чьи женщины оказались очень хороши.
Весело болтая языками и ногами, сидящие на крыше заметили идущий навстречу им состав. Заметил его и машинист, и резко стал тормозить, по приказу Адольфа, желавшего ограбить идущий навстречу состав.
То, что он оказался до отказа набитый вооружёнными людьми, оказалось полной неожиданностью, как для тех, так и для других. Первыми сориентировались пираты, открыв огонь из всего, что у них было. А потом им уже стали отвечать и индийские солдаты.
Сипаев было около трёх тысяч и их состав, заскрежетав тормозными колодками, стал останавливаться. Грохот выстрелов в упор поглотили звуки паровозного гудка и шум состава, и дикие крики стрелявших. Пулемётные очереди прошивали вагоны насквозь. Попадая в тела, они отбрасывали их на стенки вагонов, опрокидывали на пол и пробивали насквозь.
Но сипаи были солдатами, а не обычными гражданскими пассажирами и стали стрелять в ответ из винтовок. Их пулемёты и орудия на отдельных грузовых платформах не были пока готовы к бою. Пираты, почувствовав, что они не смогут с ходу одолеть индийцев, начали бросать ручные гранаты в вагоны и в ряды уже шедших врукопашную.
Всё же, бандиты и кадровые солдаты, это несколько разные вещи. И одно дело, нападать на безоружных или слабо вооружённых людей, и совсем другое — на готовых сражаться солдат, отлично вооружённых и не обременённых добычей и трусостью.