Губы Володи на моей шее пришлись вовремя — я отвлеклась от зрелища, но вряд ли остановила этим растущее напряжение. Артем оглаживал мое бедро, не занимая высокий стул, а стоя вплотную ко мне.
Володя отстранился и заявил, бодрым голосом разгоняя окутывавший нас дурман:
— Я здесь был однажды, не сразу вспомнил. Здесь есть и вип-залы, там проводятся масштабные свингерские вечеринки.
— Какие вечеринки? — Я не расслышала из-за шума.
Но Володя решил, что я заинтересовалась:
— Нет-нет, туда не пойдем, потому что мне чужие партнерши не нужны, пока ты на все согласна.
Артем добавил:
— Мы туда не пойдем хотя бы потому, что нас туда не пустят. Мы здесь не свои.
Володя многозначительно улыбнулся — то ли он когда-то туда все-таки попадал, то ли просто оставил мне почву для фантазий. Но я на себя примерить подобного не могла — никакая раскованность в сексе не заставила бы меня спать с совершенно незнакомым человеком. Он мне должен отчетливо нравиться, чтобы я захотела разделить с ним удовольствие…
Удовольствие — это слово здесь будто провозглашалось, проникало в мозг вместе с музыкой и каждым изгибом танцора. Сосредоточиться получалось, лишь изображая болтовню:
— В «Кинке» подобного нет?
— Пока нет, — Артем тоже дышал труднее и слабо терся об меня пахом. — Все не могу придумать, как это организовать со стопроцентной безопасностью… задолбают потом или лишним контролем, или… — он прервался на половине фразы и предложил. — Черт, пойдем хотя бы танцевать…
Мы танцевали втроем — в таком месте это определенно никого не могло смутить. Володя в расстегнутой рубашке сзади, Артем спереди, и каждый все теснее прижимает меня к себе. Развернули резко, Володя сразу наклонился и раздвинул мои губы языком. Я поплыла в пространстве от знакомого предвкушения. Протянула руку вниз между нами и принялась ласкать его между ног через ткань. Грудь моя уже давно мялась ладонями Артема, а ритм музыки нам не мешал набирать свой.
— Пойдем… в отель, — предложила я, поскольку никто из них этого до сих пор не произнес. — Это ведь недалеко?
Но и сама мысленно ответила на свой вопрос — в таком состоянии чрезвычайно далеко, бесконечный путь, непреодолимый. Володя потянул меня на себя, отступая к стене, затем свернул в коридор.
— Здесь? — я очнулась.
Продолжения хотелось, а полный возбужденный зал в метре от нас не останавливал. Останавливали джинсы, от которых намного труднее избавиться, чем задрать юбку. Но Володя, судорожно нашептывая мне в висок, уже расстегнул молнию и запустил внутрь руку. Первое же движение по клитору заставило забыть о последних мыслях. Артем встал так, чтобы закрыть нас от возможных зрителей, но притом сам бездумно проходил по паху раскрытой ладонью, наблюдая.
Володя отстранился, чем заставил меня жалобно заскулить от сорвавшегося удовольствия, и все же занялся джинсами — стянул резким движением вниз, освободил только одну ногу, толкнул меня назад к стенке. Закусил губу, пока раскатывал презерватив по члену, держался, старался не спешить, хотя заводила именно эта спешка. Врезался в меня, перехватил за бедра удобнее, и после этого начал вколачиваться с тихими рыками. Уверена, мы не остановились бы, даже если бы в коридор кто-то вошел — просто продолжили бы движения, а голоса и смех раздавались совсем рядом. Он и до этого был на грани, потому и кончил довольно быстро. Странно, что я успела еще до него. Или нас так сильно подгоняла возможность быть застуканными? Хотя наверняка нас кто-то и заметил, просто не стал приближаться.
Я думала, что теперь они поменяются местами, но Артем качнул головой:
— Хочу в рот.
Мне после оргазма — такого же спешного, как сам процесс — даже в голову не пришло сначала натянуть джинсы. Я просто присела на корточки, вцепилась в его бедра и податливо разомкнула губы, но он еще и надавил на челюсть, чтобы открыла как можно шире. Артем все сделал сам, он интенсивно дергал рукой, пока не выпустил сперму. После присел рядом со мной и, задыхаясь, произнес:
— Теперь, возможно, сможем добраться до отеля.
Добрались мы сначала до туалета — ввалились в один, не обращая внимания на табличку. Там Володя избавился от презерватива, а я поправила одежду и удивилась, насколько пунцовое у меня лицо в отражении. Вот это я устроила… Практически на глазах у десятков людей! Брызнула на себя водой, все еще не в силах прийти в себя, но успокаивалась мыслью, что мы не дома, и даже не в своей стране — не похоже, чтобы в этом заведении водились судьи, а даже если найдутся — плевать. Зато сердце как стучит, не хочет униматься, словно я с гигантской тарзанки рванула и все еще лечу.
Не вполне соображала, когда они меня за руки тащили наружу. Володя, кажется, предлагал еще потанцевать, но Артем его чем-то переубедил. Вроде бы. Хотя могла бы в тот момент представить, чем так просто можно переубедить Володю…
Уже через секунду после того, как мы оказались в номере, меня раздели и трогали — не нежно, а очень настойчиво, и такие ласки моментально находили отклик во всем теле. Это адреналин все еще играл в крови, он требовал еще и еще эмоций. Мы даже не говорили — говорить было сложно, срывали друг с друга одежду, целовали в грудь и плечи, прикусывали кожу и выбивали невольные стоны.
Артем, как самый хладнокровный, вспомнил о душе, потянул нас туда. Но через пять минут под струями воды сам не сдержался — развернул меня от себя, заставил упереться руками в бортик и вошел. Вколачивался в меня быстро, ритмично, Володе пришлось перехватить меня спереди, чтобы на ослабевающих руках не рухнула. Сам же он захотел продолжить в постели, вот только вытереться не успели… как, впрочем, и добраться до постели. Володя опустил меня на пушистый ковер, а ноги мои задрал так высоко, что мне стало трудно дышать. Входил под острым, непривычным углом с большой амплитудой, высоко нависая надо мной на вытянутых руках. Я устала считать оргазмы за этот вечер — и все они были разными: то накрывало на несколько секунд, то выкручивало долго, то накатывало в несколько волн. Наверняка, когда мы все-таки доберемся до кровати, у кого-то еще останется необходимая капля адреналина на новый вираж — и она уже неизбежно разогреет остальных.
Вот так и получилось, что мы активно перешли к «дню Володи», который он провозглашал еще в самолете, намного раньше, чем наступил его день. У Артема тоже было непривычное настроение — почти сразу после оргазма он перехватывал мою руку и вынуждал заново его возбуждать. И как только орган наливался, переходил к атаке. После такого приключения все тело уже не было способно напрягаться, потому и двойное проникновение не принесло даже дискомфорта. Артем очень долго не достигал пика, входя сзади, но Володя резко подавался с другой стороны бедрами, как если бы собирался вогнать в меня член с каждым движением все глубже. Это был не осторожный акт, как в первый раз, а гонка на выживание, в которой я и проиграла, потому что могла только принимать их страсть и не имела сил на нее реагировать уже даже стонами. Распалило нас последнее заведение до такой степени, что все стоп-краны вырубились.
Какой-то странный этот ваш Берлин — в жизни не видела места пошлее. А я все-таки бывала в самом «Кинке», встречаюсь с двумя самыми сексуальными и самыми кинковыми извращенцами, я не какая-нибудь девица неопытная… В сон провалилась почти ультиматумом, уже опасаясь, что меня снова понесут в душ, а там неугомонные опять успеют отдохнуть.
Утром разбудил настырный Володя:
— Просыпайся, просыпайся, лежебока. Рейс ночью, у нас остался только один день.
Я промычала нечленораздельно все, что о нем думаю, но он не отстал:
— Лиль, дома выспимся. А сейчас едем на музейный остров.
— Что?! — я от удивления даже глаза открыла. — Но ведь это твой день, мы договорились.
— А еще мы договорились друг другу уступать. — Он подмигнул. — Да брось, всю мою секс-программу успеем реализовать в любом мете, а берлинские достопримечательности с нами в самолет не сядут. Если ты хочешь заниматься туризмом — занимайся. А я буду стоять рядом бетонированным полицаем и делать вид, что ничего краше ни разу не видел. Едем?
— Едем, конечно. Обожаю достопримечательности.
Я обняла его, притянула к себе — в качестве благодарности, конечно, но заодно, чтобы еще несколько минут подремать. Почти мгновенно уснула. Но он от моей груди отстранился, показав этим твердость намерений, и риторически вопросил:
— Почему я люблю эту сонную туристку?
— Почему я люблю невозможного шалопая, не дающего людям спать? — пробурчала в ответ.
— Какая милота спозаранку. А меня? — зевнул у меня за спиной Артем.
Подумав, ответила и ему:
— Зависит от того, организуешь ли ты на всех кофе.
— Спрашиваешь идеального организатора? Тебе латте или покрепче? Володя, я помню, только горький американо, чтобы скулы сводило.
Вздохнула, все еще не желая распечатывать веки и нырять в новый день, а высказалась, чтобы уравнять счет:
— За что я люблю этого зануду, который даже во сне ведет списки?
Наверное, все дело в непредсказуемом Берлине, наблюдающем за нами голубыми глазами и не понимающем нашей речи, — в нем там просто признаваться в самом важном.
Глава 30
Кира блистала. А ведь я вместе с ней это платье выбирала, и все равно была шокирована в приятном смысле: вместе с прической и короткой фатой смотрелось потрясающе. Она всегда была красоткой, каких поискать, но отчего-то и простоватый внешне Кирилл смотрелся рядом с ней уместно. Вероятно, все дело во взглядах, какие они бросали друг на друга — никто в мире не осмелился бы сказать, что один из них не подходит второму.
— Лилька, это ты? Я сразу не узнала! — зашептала сзади бывшая одногруппница. — Вы на машине? Подхватите пару человек до банкетного зала?
— Подхватим, конечно, Тань, — ответила после короткого кивка Володи, который на развоз сегодня взял своего водителя.