— Я не помню… Мы о другом, кажется, говорили.
— Ну в общем, я действительно не женат.
— Как же так?
— Для вас это настолько удивительно?.. Я ведь не такой еще старый.
— Конечно, вы не старый! — засмеялась Варя. — Вы же с Валерой ровесники. И вы даже моложе выглядите, — польстила она мне.
— Спасибо, — хмыкнул я. — Ну так, стало быть, и удивляться нечему, нет?
— Я не то чтобы сильно удивляюсь, но просто вы же режиссер. Сколько актрис, наверное, у вас снималось…
— Варя, должен вам признаться, — сказал я, наконец тронувшись с места, — я не слишком высокого мнения об актерах. Ну и об актрисах тоже… Только к вам это не относится! — немедленно добавил я.
— За что же мне такая честь? — смущенно пролепетала Варя.
— Потому что вы не похожи ни на одну актрису.
— Так, наверно, можно сказать про любую из них…
— Вовсе нет. В том-то и дело, что они все одинаковы. Это словно какая-то особая порода — они как будто по одному образцу скроены. И мне этот покрой не близок… Но в вас — в вас я не вижу ничего этого. То есть я сегодня убедился, что вы прекрасная актриса, но вы же еще и прекрасный человек.
— Почему вы так уверены? — совсем засмущалась Варя. Я бы, может, и сам заразился ее смущением, если бы смотрел прямо на нее, а не на дорогу.
— Когда я вчера с вами познакомился, — продолжал я, — то сразу это понял. Сомнений быть не может. По-настоящему прекрасные люди — большая редкость. И если посчастливилось такого человека встретить, это сразу бросается в глаза. Уж поверьте…
25
Я так увлекся общением с Варей, что даже забыл купить сигареты. Утром слишком спешил, чтобы приехать раньше ее, а теперь… теперь у меня, кажется, вовсе не осталось.
— Извините, я сейчас, — остановил я машину у первого попавшегося ларька.
Через минуту я вернулся уже с распечатанной пачкой «Явы» и любезно протянул ее Варе.
— Нет-нет, спасибо, — замахала она рукой. И, заметив недоуменное выражение моего лица, добавила: — Я курю, только когда выпью.
— Ах, вот как! — понимающе протянул я, садясь обратно за руль. — Что ж, это хорошо. Наверное.
— «Артистическое» уже близко? — спросила Варя.
— Да, мы уже почти приехали. Оно ведь рядом с МХАТом.
— А, — сказала Варя.
— Вы, кстати, не там учились? Не в школе-студии?
— Нет, я в «Щуке».
— Тоже неплохо.
Мы подъехали к кафе. Я вышел и сразу закурил. Уже когда зажженная сигарета была у меня во рту, я обратился к Варе:
— Не возражаете?
— Ну что вы, нет, — сказала она. — Вы могли бы и в машине.
— Не хотел беспокоить вас дымом.
— Меня это не беспокоит. Валера ведь тоже курит.
Я сразу внутренне помрачнел, хотя виду не подал.
— Ладно, пойдемте, Варя. — Я бросил окурок в урну — и чуть было не взял девушку под руку. Нет, ну с какой, спрашивается, стати у меня уже появляется к ней некое чувство собственности?..
Мне почему-то захотелось, чтобы в «Артистическом» сейчас был хоть один известный артист, который бы меня знал, и чтобы он со мной поздоровался. Я с большим неудовольствием поймал себя на этом тайном желании. Ведь я же искренне убежден, что даже средний режиссер вроде меня намного значительнее даже самого так называемого крупного актера. Это только обывателям, как правило, плевать на режиссеров, а перед артистами они млеют. Но Варя-то — не обыватель. К тому же она сама актриса. Зачем же мне так хочется пустить ей пыль в глаза, причем теми методами, которые я считаю пошлыми?..
Умом понимая все это, я тем не менее разочаровался, не увидев внутри ни одного знакомого лица.
Мы присели за столик. Вновь досадуя на самого себя, я принялся пускать Варе пыль в глаза другим способом, раз уж не удалось продемонстрировать ей «живую звезду». А именно — заказал чуть ли не все блюда, которые были в наличии.
— Зачем так много? — шепнула Варя.
— А вы не проголодались?
— Не очень.
— Аппетит приходит во время еды, — парировал я и чуть не покраснел от собственной пошлости.
— А кто здесь бывает? — спросила Варя, пока мы ждали заказа.
— Да много разных, — небрежно отвечал я. — Ну вот Смоктуновский, например… — сказал я, вспомнив, что как-то видел его здесь.
— А это кто? — невинно спросила Варя. Я решил, что она шутит, но глаза ее говорили об обратном.
— Вы правда не знаете? — недоверчиво спросил я.
— Нет, извините. — Варя как будто смутилась. — У меня плохо с фамилиями. Это актер?
— Это актер, — подтвердил я.
— Где я могла его видеть?
— Если в кино, то в «Гамлете», «Берегись автомобиля»… Черт, сам уже не помню, где он играл.
— Эти фильмы я не видела, — вздохнула она. — А театр я, честно говоря, вообще не очень.
— Я тоже, — с радостью отреагировал я.
26
Вскоре наш столик весь был заставлен скромными порциями скромных яств.
— Ну вот, видите, — окинул я рукой это богатство. — Как раз на двоих.
— Я очень мало ем, — покачала головой Варя.
— Вы прямо как балерина, — отозвался я, вспомнив, что именно Волнистый сравнивал ее с Одеттой и Одиллией.
— Балеринам надо поддерживать форму, — улыбнулась Варя, — а мне это ни к чему.
Я слегка откинулся назад, словно оценивая ее тоненькую фигурку:
— Мне кажется, даже если бы вы захотели, вы бы не потеряли свою прекрасную форму.
— Я очень худая, — возразила Варя.
— Нет, вы как раз такая худая, какая надо. Без «очень». Человек должен быть худым. А молодая красивая девушка — и подавно.
— Совсем меня засмущали. — Варя опустила глаза и пододвинула к себе первую попавшуюся тарелку с салатом.
— Даже то, что вы смущаетесь, мне нравится, — продолжал я ее нахваливать. — Это тоже редкость в актрисах.
— Да нет, по-моему, большинство из нас как раз очень стеснительные, — не согласилась Варя. — Может, поэтому и идут в эту профессию. Чтобы преодолеть себя…
— Своеобразная причина, — заметил я. — Но уверен, что не ваша.
— Почему уверены? — Варя подняла голову от тарелки.
— Режиссерская интуиция, — в который уж раз в разговорах с ней ответил я этой самодовольной репликой.
— Вы правы, — кивнула Варя. — Я пошла в актрисы только потому, что не знала, куда еще… То есть меня ничего особенно не привлекало, но вот я любила кино — и подумала: а почему бы не сюда?..
— Верный выбор, — одобрил я. — Это ваше. Хотя и на многих других поприщах вы наверняка тоже бы преуспели.
— А вот я сомневаюсь.
— Напрасно.
— Мне даже Валера говорит: «Актрисулька, — говорит, — ты моя, и куда б ты только подалась, если бы кино на свете не было?»
Я еле слышно фыркнул, но Варя это заметила.
— Нет, вы не думайте, — поспешила она оправдать мужа, — он очень ласково это произносит. В шутку даже… В смысле — он действительно так думает, но относится к этому нормально и даже говорит мне об этом таким беззаботным тоном…
Я покачал головой:
— А я бы это назвал — подчеркивать свое превосходство. И неважно, насколько шутлив при этом тон.
Варя озадаченно хмыкнула:
— Я думала, вы, наоборот, проявите мужскую солидарность.
— Ненавижу это выражение, — вновь помотал я головой. — И никогда не проявляю никакой такой солидарности.
— Нет, ну все-таки… — растерялась Варя. — Разве у вас не бывает желания защитить друга от чьих-то нападок?
— А разве сейчас такой случай? — засмеялся я. — Вы ни на кого, кажется, не нападали… Да даже если бы и напали…
— То есть чтобы я ни сказала о вашем друге, вас бы это не задело?
— Варя, — вздохнул я, — если честно, не такие уж мы с вашим Валерием друзья. Просто учились вместе.
— И даже во время учебы не дружили?
— Вот именно что так. У него были свои друзья, у меня свои…
— А мне он сказал, что вы большие друзья, — с огорчением и недоумением произнесла Варя.
27
Мне сразу захотелось утешить девушку:
— Видите ли, у меня просто слишком большие требования — к друзьям и чему-то такому. То есть я не разбрасываюсь такими словами, как «дружба», «любовь»… Допускаю, что Валерий искренне считает меня своим большим другом. Просто он такой человек — очень открытый, и этих больших друзей у него, видимо, крайне много…
— А я вот слышала, — вспомнила Варя, — что если человек говорит, что у него много друзей, то на самом деле нет ни одного. Я и Валере это говорила, но он только посмеялся, как обычно…
— Он что — постоянно над вами смеется? — не выдержал я и вновь сказал о ее муже таким тоном, что трудно было подумать о большой моей к нему симпатии.
— Да нет — не надо мной, — оправдывающимся голосом сказала Варя. — А просто он смешливый, веселый… Характер такой.
— Ясно, — сказал я столь мрачно, что опять же не оставалось сомнений в противоположности моего характера характеру Волнистого. — И вам это, конечно, нравится?
— Такой характер? — переспросила Варя. — Да, конечно… Но не всегда… Иногда я просто не понимаю, шутит он или нет…
— Если он такой развеселый, — хмыкнул я, — то, видимо, шутит. Все время. Перманентно.
— Но это же невозможно, — прошептала Варя.
— Как знать, — пожал я плечами с напускным равнодушием.
— Нет, я в том смысле, — тут же поправилась Варя, — что если это и возможно, то это немного… невыносимо иногда…
Я чуть не поперхнулся от этих слов. Впервые Варя сказала о Волнистом что-то критическое! А до этого вечно высказывалась о нем с такой любовью…
Так, так, только спокойно… Это еще ничего не значит. У меня здесь нет шансов. И быть не может. Даже если бы мне этого очень хотелось… Черт, ну кого я обманываю — мне ведь этого и в самом деле очень хочется! Но даже несмотря на это, я не позволю себе опуститься до такой пошлости, как адюльтер с замужней актрисой, чей муж к тому же — мой однокашник. Это уже просто бульварный роман какой-то…
И тем не менее мне было приятно услышать намек на то, что и Варя может видеть в Волнистом нечто невыносимое. Пусть даже изредка.