— Я звонил, — туманно сообщил он Танену. Эта лаконичная фраза требовала ответа.
— Мы сошлись потолковать о делах. Можешь ее поздравить.
Пол откашлялся.
— С чем?
— С тем, что я согласился заняться ее делами. Она засиделась на одном месте. А чтобы двигаться вперед, нужно быть клиенткой Иззи Танена.
Наверное, он ждал одобрения, но, не дождавшись, продолжил:
— Мы только что из Си-Айленда. Знаешь отель на пляже? Городок в городке. Мы все спланировали — всю ее дальнейшую жизнь. Новенькую, с иголочки. Немного поснимается для видеокассет — просто чтобы не терять связи. Но вообще-то ее ожидает кое-что получше. Новая постановка «Женщин». Несколько песенок, немного трепа насчет женского равноправия и обилие плоти. Чего еще можно желать? — Он расплылся было в улыбке, но, видя, что Пол не собирается отвечать тем же, согнал ее с губ. — Хотите, чтобы она и дальше снималась в ваших сериалах, — придется раскошелиться. И нечего…
— Что «нечего»? — спросила, входя в гостиную, Шейла. Она была босиком и куталась в большое банное полотенце. И вдруг заметила Пола. — Посмотрите, кто пришел!
— Он сказал, вы договорились о встрече, — сказал Иззи Танен и посмотрел сначала на Шейлу в расчете на подтверждение, а затем — с мрачным вызовом — на Пола. — Ясно. Я не должен был его впускать.
— Ничего, дорогой, — ответила она, вытирая голову. — Пол, тебе что-нибудь нужно?
Она собиралась в Си-Айленд и не предупредила. Не хотела, чтобы он знал, или ей было плевать на его чувства? Их неравенство с новой остротой царапнуло Пола по сердцу. Иззи Танен. Вот дешевка! Он представил себе два дня, проведенные Шейлой в обществе Иззи Танена. Представил их в постели. А телефон надрывается. Звонит и звонит…
— Мне нужно поговорить с тобой наедине.
Она в последний раз энергично потеребила волосы полотенцем.
— Нечего переливать из пустого в порожнее.
— Мы не можем разговаривать в такой обстановке.
— Последний шанс, старина! — вмешался Иззи Танен. — Послезавтра я забираю ее в Голливуд.
— Вы ее любите?
Иззи вытаращил на него глаза, а затем повернулся к Шейле, словно за поддержкой.
— Он шутит?
— Вряд ли. Слушай, Пол, если ты собираешься предъявлять претензии, я не знаю, смеяться или плакать. Все кончено. Прекрасный повод проститься. Я знаю все, что ты можешь сказать. Но ты меня больше не интересуешь.
— Ты говоришь это для него, — сказал Пол. — Но не стоит беспокоиться. Я не стану закатывать сцены. Просто мне нужно с тобой поговорить.
Ее поведение ужасно, но объяснимо. Дело не в Иззи Танене и даже не в обещанном им успехе. Здесь что-то другое, темное, коренящееся в глубине ее натуры. Возможно, неуверенность в своих чарах или в серьезности чувств…
Иззи Танен начал мрачнеть.
— Слушай, кончай ее доставать. И не звони. Она сама позвонит.
Пол смотрел на него как будто сквозь увеличительное стекло. И почему-то явственно видел одну лишь щетину на подбородке.
— Я не с тобой разговариваю.
— Пол, прошу тебя, уйди, — сказала Шейла.
Нет, это просто поразительно, как он видит ее насквозь! Слова говорят одно, а интонация — другое. Это Иззи Танена она не хочет видеть, а не его, Пола!
Он сказал Танену:
— Одевайся и уматывай. Я останусь с Шейлой.
— Ну ты, тормоз! Девушка ясно сказала — не слышал? Могу повторить. Она хочет, чтобы ты выметался.
Пол не удостоил его ответом. От слов никакого толку. Пора перейти к делу.
— Пол, пожалуйста! — подала голос Шейла.
Он сделал шаг вперед. Иззи вперил в него немигающий взгляд.
— Слушай, я старше тебя, но смотри не ошибись. В молодости я работал на стройке, таскал бетонные плиты — по нескольку тонн в день. Я еще о-очень могу справиться с такими, как ты.
Пол нанес ему не особенно ловкий удар кулаком в живот. Иззи пожал плечами и вдруг сделал ответный выпад. Полу показалось, будто в его грудной клетке разорвалась бомба. Шейла пронзительно вскрикнула.
Иззи снова на него налетел. Пол пошатнулся. В недрах его существа взорвалась вторая бомба. Он отскочил к двери. Его догнал мощный кулак Иззи Танена. На этот раз ощущение было таким, словно у него голова слетела с плеч. Он коснулся губами пола. В глазах поплыл розовый туман.
— Иззи, не надо…
— Да. Пожалуй, с него достаточно.
Глава 24
Они сидели в баре ночного клуба в Гринвич-Виллидже. На эстраде красотка в серебряном платье с блестками пела в голубых лучах прожекторов. Ее голос перекрывал разговоры и смех посетителей, расположившихся за тесно поставленными столиками, и оркестр из пяти человек, злоупотреблявший ударными.
Пол был недоволен.
— Здесь толку не будет. Только даром тратим время.
Их было четверо: Пол, Хизер и Эд Сиранни с женой, высокой ширококостной женщиной. Жаклин славилась тем, что у нее обо всем было свое мнение. Она уже высказалась о Виллидже, хиппи, сексуальных меньшинствах, длинноволосых молодых людях и рок-музыке. Жена Эда Сиранни считала себя либералкой — только потому, что жила в микрорайоне, густо — хотя и в пределах квоты — населенном чернокожими, и прекрасно с ними ладила.
— Я бы выпила еще, — сказала Хизер, облизывая губы. Она явно скучала. Это была не ее идея — вечер в обществе «пожилой» супружеской пары.
Мимо прошел официант с подносом, заставленным не особенно чистыми бокалами. Пол попытался привлечь его внимание, но официант, ловко лавируя в почти неразличимых проходах между столиками, устремился в другой угол зала — чтобы раствориться в сизых клубах дыма.
— Эй, вы! Эй! — крикнул вдогонку Пол.
Его голос утонул в окружающем гуле. Он хотел встать, но недостаточно далеко отодвинул стул и смог только чуточку приподняться — чтобы тотчас плюхнуться обратно. Он был навеселе. И это еще мягко сказано.
— Оф-фициант! — рявкнул Пол.
Люди начали оглядываться.
— В этом чертовом притоне не продохнуть. Идемте в какое-нибудь другое место.
— Я принесу твой напиток, Хизер, — сказал Эд Сиранни.
Появился официант — убрать пустые бокалы. На поверхности стола остались мокрые круглые следы.
— По новой, — возвестил Пол.
— Тебе хватит, старина. Утром на работу.
— Обо мне не беспокойся. Подумай лучше о себе.
По потолку метались разноцветные огни. Такой же хаос царил у Пола в голове. Да, он пьян. Пропьянствовал, не просыхая, целую неделю. С того самого вечера у Шейлы он страдал от нервного перенапряжения и бессонницы. Пришлось искать хоть какое-то средство для разрядки.
— Я хочу танцевать, — объявила Хизер.
Пол скользнул по ней отсутствующим взглядом.
— Надо идти в зал?
— Почему бы и нет?
— Мне и здесь хорошо. Сейчас принесут еще выпить.
Ему попалась на глаза висевшая на стене абстрактная картина. Пол вроде бы различил очертания дома в окружении деревьев, но потом его что-то отвлекло, и все линии и краски снова смешались. Он поймал на себе взгляд Жаклин и выдавил:
— Довольно интересно.
— Ты и впрямь так думаешь?
— Ну, если хочешь знать правду, я тут ничего не разберу.
Жаклин тотчас оседлала любимого конька: закатила тираду о шарлатанах от искусства, которые вешают публике лапшу на уши и гребут деньги лопатой. Одна ее подруга купила «сущий гуляш» — и при этом с нее содрали тысячу долларов.
— А мой муженек сказал, что ему нравится. Из-за скрытого символизма. А сам даже не знает, где верх, где низ.
Интерес Жаклин Сиранни к вопросам культуры был своего рода противовесом одержимости Эда сексом. И на весах правосудия чаши идеально уравновешены. Не хочешь попасть в рабскую зависимость от секса — ищи в жизни другие интересы. Иначе он разрастется, как гигантский гриб, заполнит собой все уголки и поры твоего существа. Секс должен служить развлечением, хобби — а никак не целью жизни, ее единственным смыслом. Не случайно именно необразованная беднота больше всех занимается сексом. У этих людей нет других интересов. Мужчина берет женщину, только чтобы показать, что он на это способен. Пыхтит ради самоутверждения, доказывает себе и другим, что он — мужчина. И умирает, как некогда первопоселенцы — застолбив участок и отстаивая свое право собственности перед захватчиками.
А что потом? Пустой мусорный контейнер. Что остается от человека после гибели души? Порнография. Настоящая порнография — это когда человек выполняет недостойную работу, производя бессмысленную или даже вредную продукцию; торгует собой, как проститутка, на грешных улицах коммерции; говорит то, во что не верит, и дает заведомо ложные ответы. Все мы — порнографы.
Эд обратился к Хизер:
— Потанцуем?
У нее заблестели глаза.
— Минуточку! Одну минуточку!
Насквозь прокуренная комната качнулась у Пола перед глазами, но тотчас встала на место. Эд отодвинул стул, помогая Хизер подняться. Пол тоже встал.
— Она хочет танцевать со мной.
— Ты не в форме, — упрекнула девушка.
— Я вполне могу танцевать. Идем.
Он споткнулся о ногу Жаклин и свалился между столом и стулом. Женщина вскрикнула и пролила вино себе на платье. Эд бросился поднимать Пола. Тот приложил к губам палец.
— Где?
— Что «где»?
— Мне нужно…
— Идем. Я отведу тебя.
Жаклин проводила их взглядом, полным ледяного презрения. И подвинулась к Хизер.
— Как только ты терпишь? Только потому, что он — босс?
— Твоя жена — та еще штучка! — сказал Пол Эду, когда они остались одни в мужском туалете. — Где ты ее откопал?
— Не бери в голову.
— Воображала. Маленькая сучка.
— Давай, Пол, облегчайся.
Немного не дотянув до цели, желтая струя ударила в белый фарфор с внешней стороны и растеклась по полу.
— О Господи, — со вздохом произнес Эд. — Тебе нужно протрезветь, а уж потом возвращаться в бар.
Оттуда доносилась какофония звуков.
— Я не хочу возвращаться. Меня сейчас вырвет.
— Вот монетка.
Эд опустил двадцатицентовик в щель платной кабинки. Пол рванул туда. Опираясь одной рукой о стену, склонился над раковиной.