Когда он вышел несколько минут спустя, Эд причесывался перед зеркалом.
— Очухался?
— Да, полегчало.
Эд прополоскал расческу и повернулся к Полу.
— Ты только посмотри на себя!
Намочив бумажное полотенце, Эд кое-как стер с пиджака и брюк Пола следы недавней катастрофы. Но осталось жирное черное пятно.
— Эд, что мне делать?
— Идем в бар. Девушки подумают — мы тут вымерли.
Борясь с новым приступом дурноты, Пол ослабил галстук.
— Что мне делать?
— Отправляйся домой. Я скажу, что тебе стало плохо.
— Мне нечем дышать.
Скривив губы в кислой гримасе, Эд начал подталкивать Пола к выходу.
— Наше счастье, что никто не вошел.
Пол обнял его за плечи. Кафельный пол в черную и белую клетку ходил ходуном, точно палуба.
— Ты — настоящий друг. Сейчас я тебе кое-что покажу.
Он достал из кармана небольшой кусочек картона с отпечатанным текстом. Приглашение на свадьбу.
— Кто такая Дженнифер Нейлор?
— Моя бывшая девушка.
— Она тебя бросила?
Пол поморщился, как от боли. Было непередаваемо трудно думать о Дженнифер как о пройденном этапе. Ах, Дженни, Дженни! Оборвалась последняя ниточка, связывавшая его с прошлым. Остается только выпить горькую чашу до дна.
— Ну и черт с ней. Пошли они!..
— Согласен.
— Шлюхи. Все до одной. Не исключая присутствующих. Если бы я захотел, сегодня же переспал бы с Хизер.
— Поговорим об этом утром.
Пол задыхался. Шейла. Шейла тоже его бросила. Эд отдал ему приглашение. Он смял его и хотел было выбросить, но передумал и сунул обратно в карман.
Они вернулись в бар. Пол был пьян. В стельку.
— Эд, знаешь, кого мне по-настоящему не хватает? Мердока. Фрэнка Мердока.
Мимо по узкому проходу протискивался официант; Пол едва не сбил его с ног.
— Эй, мистер, смотрите куда идете!
Эд спросил:
— Ты уверен, что сам доберешься домой?
— Естественно, — ответил Пол. И добавил, чувствуя свою полную беспомощность и зависимость от Эда: — Ты отличный парень. Открою тебе один секрет. Если так и дальше пойдет, все мы кончим, как бедняга Фрэнк. И больше об этом ни слова.
— Тебе нужно выспаться. Завтра увидимся.
Эд помешкал немного и добавил:
— У меня туговато с наличностью. Ничего, если я отнесу расходы на издержки производства?
— Ясное дело.
— Не принимай близко к сердцу, — напутствовал Эд. И вернулся к столику.
Утром, когда Пол приехал в офис, его ждали Эд Сиранни и Рональд Ричардс — обсудить следующий фильм из цикла «История» — по мотивам «Ночи в турецком гареме». Они выбрали эпизод, в котором девушка совокупляется с жеребцом.
— Мне что-то не по себе, — признался Ричардс. — Зоофилия — единственная тема, относительно которой закон высказывается весьма сурово.
— Ты читал сценарий?
Ричардс кивнул.
— Высказал парочку замечаний. Но если даже ты с ними согласишься, не могу дать гарантию. От судей всего можно ждать.
— А ты как думаешь? — обратился Пол к Эду Сиранни.
— Мы и так ушли слишком далеко вперед. А по тем, кто высовывается, палят в первую очередь.
— То есть стоит рискнуть?
— Ага.
— Как будем снимать? Имитировать?
— Зритель всегда это чувствует. Если мы хотим попасть в яблочко, нужно стрелять без дураков.
Ричардс насупился.
— Делайте хоть так, хоть этак, это не повлияет на решение суда.
— Остается один практический вопрос, — сказал Пол. — Найдем ли мы исполнительницу главной роли?
— Я говорил с Линдой Джером, — ответил Эд Сиранни. — Она готова хоть сейчас выстроить в очередь сотню девиц, которые будут лезть вон из кожи, лишь бы получить роль.
— Осталось уломать жеребца.
Все рассмеялись. Ричардс поправил повязку на глазу.
— Не то чтобы я это одобрял… Но раз находятся желающие это смотреть…
— Присоединяюсь, — коротко уронил Пол.
Сиранни с Ричардсом ушли, радуясь тому, что ответственность взял на себя кто-то другой. Пол отправился докладывать Максу Рэнду, что они решили. Тот выслушал и кивнул.
— В нашем деле приходится рисковать. На том стоим. Ты давно разговаривал с Шейлой?
— Да.
— Мне позвонил ее агент, Иззи Танен. Она требует за участие в «Частной жизни Клеопатры» втрое больше того, что мы заплатили ей за «Жен Синей Бороды». Танен выжил из ума. Я не против прибавки, Шейла того стоит. Но за такие деньги я могу нанять кого угодно.
— Тебе нужен «кто угодно»?
— В конце концов, это нечестно. Мы сделали Шейле великолепную рекламу. Кто дал ей право задирать нос? В общем, я попросил ее приехать для личной беседы. Без посредников.
У Пола зашлось сердце.
— Она приедет?
— Сразу после обеда. Постарайся вернуться не позднее двух. Хочу, чтобы ты присутствовал. Может, собьешь с нее капельку спеси?
Когда Пол возвращался после обеда, перед зданием на Мэдисон-авеню собралась толпа. Пол разглядел мелькнувшую меж людьми и плакатами полицейскую форму. Сбившись в кучку в форме эллипса, пикетчики размахивали плакатами: «ГОМОСЕКСУАЛИЗМ — НЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ! НАША СВОБОДА — ВАША СВОБОДА!»
У входа его перехватил полицейский.
— Я здесь работаю, — объяснил Пол.
Его пропустили внутрь. Он кое-как втиснулся в переполненный лифт и вскоре уже входил в приемную. Хизер тревожно вскинула голову, а увидев Пола, с облегчением вздохнула.
— Ах, это ты.
— Макс уже пришел?
— Да. Он у себя в кабинете.
— Давно началось пикетирование?
— Я обратила внимание полчаса назад. Полиция задержала пару хулиганов на лестнице — норовили ворваться к нам. Все время идут телефонные звонки — мол, в здании бомба. Сейчас полицейские ее ищут. Как только людям не стыдно?
Макс Рэнд разговаривал по телефону. А закончив, в сердцах швырнул трубку на рычаг.
— Я звонил мэру. Потребовал арестовать эту шайку.
— А он что?
— Его обязанность — следить за порядком, этим он и будет заниматься. Ей-богу, он их боится!
— Он — политик. А они — избиратели.
— Это политиканы их распустили! Несколько лет назад гомики были счастливы, если их хотя бы не трогали. А теперь от них больше шума, чем от всех остальных. Я попробовал поговорить с их главным, знаешь, что он сказал? «Гомосексуалисты — тоже люди. У них такие же права». Все мои доводы — как горох от стенки. Заладил: «Гомосексуалисты — тоже люда». Что такому докажешь?
Ничего, мысленно согласился Пол. Гомосексуалисты — действительно люда. Крыть нечем.
Жирное лицо Макса Рэнда побагровело от возмущения.
— Мы раскопали, кто за всем этим стоит. Член муниципального совета.
— Откуда ты знаешь?
— Ричардс смекнул: их кто-то натравил на нас. И точно! Сейчас он ведет переговоры с этим ублюдком.
— Каковы их требования?
— Чтобы мы отказались от реализации этих кассет.
— Дорогое удовольствие!
— Я подсказал Ричардсу сунуть ему пару тысчонок. И пообещать поддержку на выборах.
— А если он откажется?
Макс скривил губы в усмешке.
— Пустим в ход угрозу. Скажем, что подадим в суд и потребуем миллион за причинение убытков. Пусть даже у нас не будет доказательств, защита дорого обойдется этому мерзавцу. Нам есть что терять, а что выиграет он? Вот смотри — я собрал на него досье. В долгу по самые уши. Каждый раз вносит плату за аренду дома с опозданием в два-три месяца. Я выкуплю его закладную и, если придурок не уймется, выброшу его с семейством на улицу.
— Думаешь, этим все и кончится?
— По крайней мере нагоним на голубых страху. Я их проучу! Они убедятся, что на нас где сядешь, там и слезешь. Хотят неприятностей — они их получат. В огромных количествах.
Спустя полчаса, выглянув в окно, Пол увидел все тех же пикетчиков. Они маршировали и скандировали свои лозунги. Приглушенные расстоянием и толстым стеклом, их голоса странным образом напоминали птичий щебет. Улица стала походить на помойку: протестующие опрокинули стоявшие у служебного входа контейнеры с мусором, так что прохожим приходилось смотреть под ноги.
Двое парней начали отвинчивать водоразборный кран. Туда тотчас метнулся полицейский, но они его опередили — и хлынули пенистые потоки! Полисмен схватил обоих за шиворот. Их тотчас окружила кучка разъяренных пикетчиков.
У входа в здание остановилось такси. Оттуда, открыв заднюю дверцу, вышла Шейла. Не успела машина тронуться с места, как один пикетчик шарахнул щитом по заднему крылу.
На Шейле был темный плащ; она подняла воротник, чтобы не быть узнанной. Поколебавшись, она быстро пошла к крыльцу. На полдороге ее заметил один пикетчик и кликнул товарищей. Те зловеще уставились на нее. Они ее узнали, понял Пол. Шейлу блокировали с двух сторон: спереди и сзади. Возбужденные пикетчики зловеще размахивали своими щитами.
Пол почувствовал нутряной, животный страх. Он опрометью выскочил из кабинета и нажал на кнопку лифта. Выбежал в вестибюль. У парадного входа толпились пикетчики. Полицейские попытались их разогнать. Самые рьяные бешено сопротивлялись.
Толкнув вращающуюся дверь, Пол услышал резкие, злые голоса. Кто-то вырвал у полисмена дубинку и начал избивать незадачливого стража порядка. На помощь поспешил другой полицейский — его огрели сзади. С опущенной головой Пол вклинился в толпу, чтобы по-змеиному протиснуться к Шейле.
Толпа то разбухала, то съеживалась. Пол увидел Шейлу. Какой-то худой тип в сером комбинезоне, с всклокоченной шевелюрой злобно заорал на нее и схватил за руку. Пол одним прыжком очутился рядом и стал отдирать руку хулигана. Его с размаху ударили по голове. Он рухнул на асфальт.
Дальше все словно происходило не с ним, а с кем-то посторонним. На бровке, средь битого стекла, валялся одинокий красновато-коричневый кирпич. Качались уличные фонари. И все время слышались полицейские свистки. Крик. Пола охватила паника. Он поднялся и, еле держась на ногах, стал прокладывать себе путь в толпе. Улица покрылась ковром из битого стекла. Двое полицейских с дубинками волокли троих или четверых пикетчиков. В воздухе летали камни и прочие «снаряды». Что-то угодило Полу в плечо.