Попытка сблизиться с Эдом Сиранни была заранее обречена на провал. Пол всячески давал понять, что он на стороне авторов, а не администрации, но, пусть даже они и были «в одной лодке», ничто не могло изменить тот факт, что он — у руля. Его потуги привели к тому, что Эд потребовал дополнительных ассигнований. Пол отказал — тем «дружба» и кончилась.
Предоставленный самому себе, он пошел на сближение с хорошенькой рыжеволосой секретаршей. Хизер истолковала это по-своему и принялась усиленно кокетничать. В конце концов Пол решил, что это — слишком высокая цена. Он не мог ответить Хизер взаимностью и не хотел осложнять их деловое сотрудничество.
Он не мог ответить ей взаимностью, потому что хозяйкой его сердца была Шейла. Чувство Пола приняло характер одержимости. Раньше он ни за что не поверил бы, что плотское влечение может так действовать на человека. Он таил свою страсть от всего мира. Дело зашло слишком далеко — он уже не мог отделить от нее свою работу. В любой момент, даже во время деловой беседы, в голове вспыхивали воспоминания о том, как с ее совершенного тела — мраморной груди, гладких, точеных бедер — спадают одежды.
Он жил словно в двух мирах, из которых один был реальной действительностью, а другой — темными закоулками души, где существовали свои, неисповедимые законы. Все, о чем он мог думать, это как бы поскорее отдаться новой вспышке чувственности, позволить ее колдовским чарам довести его до еще более сладкой и невыносимой агонии. Шейла стала воплощенной мечтой. Желанная и неотразимая.
Его отвлекло от этих мыслей гудение интеркома. Хизер доложила: пришел Гарри Кайеш.
Пол вздохнул. Гарри Кайеш был венгерским эмигрантом, продуктом городской цивилизации, многоопытным светским циником. Он начинал сценаристом у себя на родине, но его карьера была прервана вторжением советских войск. В Штатах ему пришлось опуститься ступенькой ниже — он стал штатным сотрудником «Конфиденциальных кассет». Пол поручил ему сценарий полноформатного комедийного фильма, который должен был открыть новое направление и послужить приманкой для подписчиков. Идея принадлежала Кайешу. Группа беглых каторжников похищает самолет. Отсутствие психологического и сексуального понимания между людьми приводит к тому, что самолет разбивается. Пол смотрел на эту ленту под сугубо коммерческим углом. Цель похищения — устроить фантастическую оргию на высоте десять миль. Захватчики-мужчины вступят в половую связь с самыми красивыми пассажирками, а две женщины — члены шайки — станут развлекаться с экипажем.
Первоначальный вариант Кайеша никуда не годился — напыщенная мелодрама с неестественными диалогами. Благодаря последующим правкам сценарий удалось довести до такого состояния, что его уже можно было включить в план. И вот теперь пришло время заняться им вплотную.
К полудню они освободились. Кайеш забрал сценарий для дальнейшей шлифовки. Пришел Эд Сиранни и плюхнулся в кресло сбоку письменного стола.
— Я откопал идеальный сюжет для «Подлинных событий». Слышал о салонах массажа с мужским персоналом?
Пол кивнул. В этом году некоторые салоны с массажистками-женщинами переключились на мужское обслуживание. Естественно, это были проститутки-мужчины. Что же касается посетителей, то им было нужно только одно.
— Есть зацепка. К нам обратился один такой «мистер мадам». За деньги он может помочь нам организовать съемку.
— Каким образом?
— Мы снимаем квартиру в соседнем здании, убираем часть стены и заменяем их зеркало своим — односторонним. Это можно будет сделать ночью, когда салон закрыт. Утром они откроются — а мы тут как тут с камерой.
— Сколько он хочет?
Небольшая заминка выдала Эда Сиранни с головой.
— Два куска.
Ясно — часть суммы обломится ему.
— Нельзя ли скостить?
Сиранни с притворным сожалением пожал плечами.
— Пытался. Сначала он загнул больше. Остановились на двух тысячах. Лично я считаю, овчинка стоит выделки. А твое мнение?
Пол никак не мог сосредоточиться: одна его половина не участвовала в разговоре. Наконец он взял ее под контроль.
— Звучит заманчиво.
Эд ликовал.
— Вот и я говорю! Как раз то, что нам нужно.
Ближе к вечеру Пол отправился в зал для просмотра: намечалась демонстрация очередного фильма из цикла «Медицинский журнал». Он был посвящен теме венерических заболеваний и содержал эпизоды, от которых Пола начало мутить. Непрекращающийся поиск новых шокирующих подробностей уводил режиссера Боба Джереми все дальше в область гротеска. Тем не менее Пол проконсультировался с ответственным за реализацию — тихим, похожим на кролика человечком — и с удивлением услышал, что существует прямая зависимость между степенью патологии и числом новых подписчиков. Поэтому когда Боб Джереми спросил, как ему понравилась новая лента, Пол был вынужден ответить:
— Так держать!
Придя домой (он теперь занимал трехкомнатную квартиру на одном из верхних этажей фешенебельного дома, с окнами на Центральный парк), Пол позвонил в Суитцер. Все это время он не реагировал на предложения Дженнифер навестить его в Нью-Йорке и не говорил, где работает. Вот и сейчас он, как обычно, уклонился от прямого ответа на вопрос, когда вернется в Суитцер.
— Трудно сказать, дорогая. Я, как внештатник, получил несколько важных заданий. Вдруг повезет и в одном из этих мест мне дадут постоянную работу?
— Я звонила тебе днем.
— Я уходил брать интервью. Приходится постоянно встречаться с людьми.
— И вчера вечером.
— Я был в библиотеке — собирал материал.
— Ты должен хотя бы изредка отдыхать. Две недели назад Беверли, жена одного из наших профессоров, была в Нью-Йорке и видела тебя в шикарном ресторане с красивой девушкой.
Пол пошутил, стремясь не допустить ссоры:
— Что делала скромная жена профессора в шикарном ресторане?
— Беверли говорит, она похожа на актрису или модель.
— Совершенно верно. Модель и актриса. Но твоя подруга Беверли выпустила из виду тот факт, что вышеупомянутая дама работает в фирме видеокассет. Я брал у нее интервью. Все — в рамках служебных обязанностей.
Кончилось тем, что Дженнифер извинилась, но у Пола было стойкое предчувствие беды. Чтобы по-настоящему успокоить Дженнифер, нужно было назначить день свадьбы, а этого он всеми силами стремился избежать. Он внушал себе: женитьба на Дженнифер — его единственная надежда. Ее любви достаточно, чтобы брак оказался удачным. Но как только наступал момент сделать ей определенное предложение, он шел на попятную. Связь с Шейлой роковым образом отразилась на его отношениях с женщинами. Сама мысль о том, чтобы лечь в постель с каким-нибудь наивным существом, пыхтеть и терзать бедную девушку в то время, как она будет, наподобие астматика, хватать ртом воздух, наполняла его ужасом, и он вновь убеждался: для него не существует других женщин. Однажды вечером, в кафе, чтобы избавиться от наваждения, он позволил одной красотке «снять» его, но, очутившись на улице, посадил ее в такси и отправил домой, а сам остался — с изумленным и горьким чувством одиночества. Его страсть к Шейле была слишком сильна, чтобы размениваться на мелкие интрижки. Плохо то, что он все безнадежнее увязал в этой страсти.
На следующий день, в полшестого, Пол должен был встретиться с Эдом Сиранни в вестибюле административного здания, где располагался их офис. Сиранни уже ждал.
— Поедем на моей машине. Это недалеко.
Они остановились перед многоквартирным жилым домом на Амстердам-авеню, имевшим общую стену с четырехэтажным строением, над дверью которого красовалась вывеска: «Массаж по-американски. Все виды».
— Что там Сэм Джонсон говорил о патриотизме? — спросил Пол. — Кажется, он назвал его последним прибежищем негодяев?
Эд неуверенно улыбнулся.
В вестибюле жилого дома швейцар поздоровался с ними и провел к служебному лифту.
— Я ему сунул пятьдесят, — пояснил Эд. — Он позаботится, чтобы нам не мешали.
Скорее всего, двадцать, подумал Пол.
Из лифта они вышли в коридор с серыми стенами. Эд постучался в одну дверь. За ней полным ходом шла съемка. По полу змеились провода, снабжавшие электрическим током камеру и юпитеры. На складных стульях валялись пустые банки из-под пива; пепельницы до краев полны окурков. Один из работавших был в наушниках. Его товарищ менял бобину. Пол поздоровался.
Звукооператор ухмыльнулся.
— Клиент только что ушел. Через минуту-другую начнется новый сеанс.
— Этот массажист на сегодня закончил, — подхватил оператор. — Заболело горлышко.
Все загоготали. В дальнем конце комнаты висело зеркало. Эд Сиранни щелкнул выключателем, и оно стало прозрачным. Они увидели комнату за стеной — с кушеткой, зачехленным креслом и умывальником. На полочке лежали мыло и несколько полотенец.
Вошел симпатичный блондин в обтягивающих белых парусиновых брюках, сандалиях и белой майке, не скрывающей мускулистых предплечий.
— Видали? Другой массажист! — воскликнул оператор.
Пол надел наушники.
Появился человек с бочкообразной фигурой и завивкой «помпадур». Они поздоровались. Массажист предложил клиенту снять цветастую тенниску и брюки. Сбросив также туфли и носки, клиент растянулся на кушетке вниз лицом.
Массажист начал искусно обрабатывать ему спину — с абсолютно бесстрастным видом. Зато клиент то и дело вертел головой и отпускал замечания, рассчитанные на установление дружеских отношений. Изредка массажист позволял себе улыбнуться.
— Я бы попросил вас обработать мне перед, — с льстивой интонацией произнес человек-бочонок.
Он повернулся на спину и как бы невзначай спустил трусы. Массажист упорно хранил молчание — словно участвовал в пантомиме.
— Он не имеет права на первый шаг, — объяснил Эд Сиранни. — Иначе это расценят как приставание. Вдруг этот жирный — коп?
Массажист закончил процедуру и вытер лоснившиеся от крема руки.
— Как — это все? — подал голос человек с кушетки.