МОНИКА КАСТИЛЬО: ВИКТОРИЯ ПЕЙДЖ («КРАСНЫЕ БАШМАЧКИ», 1948 ГОД)
Я впервые посмотрела «Красные башмачки» еще в детстве, но теперь для меня как для женщины смерть, завершающая фильм, значит совершенно иное. Этот фильм — переработка классической сказки Ганса Христиана Андерсена режиссерами Майклом Пауэллом и Эмериком Прессбургером. Он повествует о Виктории Пейдж (Мойра Ширер), балерине, которая вынуждена выбирать между любовью к композитору и требовательным импресарио, положившим начало ее карьере. Балет — ее истинная страсть, и потому, оказавшись между двумя мужчинами, она в ущерб себе выбирает танец. Грань между реальностью и иллюзией размывается по мере того, как на мистически проклятых балетных пуантах она шагает к настоящей смерти.
Когда-то я любила «Красные башмачки» за изысканный кинематографический стиль и великолепную игру Ширер, но теперь к восхищению примешивается грусть. В свете современных событий эта сказка выглядит аллегорией о женщине, которая мечтала и любить, и состояться в профессии. Ее погубили вовсе не пуанты, а нежелание мужчин увидеть в ней равную себе. И хотя сегодня мы в силах избежать подобного, я не могу не думать о целых поколениях женщин, которые пожертвовали призванием ради любви и о чьей судьбе мы никогда не узнаем.
УЭСЛИ МОРРИС: ЭННИ УИЛКС («МИЗЕРИ», 1990 ГОД)
Знаю-знаю, нас попросили написать о смерти, которая произвела наибольшее впечатление уже в сознательном возрасте. И хотя мне было всего четырнадцать, когда я впервые увидел смерть Энни Уилкс, и я никогда не забуду те двадцать минут чистого ужаса — я посмотрел этот фильм снова, уже будучи взрослым. Его кинематографический механизм всегда казался мне совершенным. Как скоро Пол, автор бестселлеров, которого Энни похитила и пытала, сможет сбежать? Сюжет закипает все сильнее и сильнее, пока не раздастся свисток. Но в 1990 году я рыдал по той же самой причине, что и на прошлой неделе, вновь пересматривая «Мизери». Этот фильм — история любви, нашей любви к тем, кто рождает культуру, и о том, как это прекрасное чувство может исказить, испортить и извратить человека.
Что до «Мизери», то он сработан шикарно. Энни, возможно, была влюблена в Пола, а Кэти Бейтс заставила меня влюбиться в саму Энни. Сейчас я вижу то, что в детстве лишь ощущал на подсознательном уровне: Энни нездорова. Для сюжета необходимо, чтобы она была психопаткой, чтобы он кипел, пока не засвистит. Однако сегодня я испытываю ужас от мысли о том, куда этот фильм может нас завести. Мне ненавистно то удовольствие, с каким Пол убивает Энни, превращая ее в ничто. Каждый толчок, пинок, удар заставляют меня сотрясаться в рыданиях — даже сейчас, когда я вспоминаю об этом. Ведь на самом деле нам предлагается не просто радоваться убийству сумасшедшей, а одобрить гибель женщины, которая, по сути, всего лишь любила литературу. Я плачу, глядя, какой ужасной смертью умирает персонаж, который мог быть кем угодно: моим учителем английского языка, первым редактором, моей матерью. Смерть Энни никогда не казалась мне справедливой — нет, я смотрю на нее как на преступление.
АМАНДА ДОББИН: НОЙ И ЭЛЛИ («ДНЕВНИК ПАМЯТИ», 2004 ГОД)
Пару лет назад мы с мужем пришли вечером в номер в отеле после долгого дня, проведенного с семьей. Мы хотели немного расслабиться перед телевизором, и так как пульт был у меня, в итоге остановились на шедевре 2004 года «Дневник памяти». Я включила его примерно на эпизоде на реке: Ной (в исполнении Райана Гослинга) везет Элли (которую играет Рейчел Макадамс) на лодке, чтобы она увидела очень символичную стаю лебедей, тут начинается дождь, и они кричат друг другу что-то вроде: «Ничего не было кончено!» — и занимаются сексом, и я собиралась выключить минут через двадцать, до того, как начнется вся эта грустная часть со стариками.
Отмотаем немного вперед, на тот момент, когда старики умирают, обнявшись в постели, идут финальные титры, а мой муж просыпается оттого, что я рыдаю, как ненормальная. Я смотрела этот фильм раз тридцать, и он заканчивается, в общем-то, счастливой сценой. (Ной и Элли снова вместе! Они прожили долгую и прекрасную жизнь в том самом доме!) И все же я плачу каждый раз: отчасти оттого, что сама линия с болезнью Альцгеймера выглядит душераздирающе, но отчасти и оттого, что подобный финал — самое настоящее предательство. Такая любовь, как у Гослинга и Макадамс, не заслуживает смерти — даже от самых естественных причин. Они ведь сказали, что ничего не было кончено!
ДОРИН СЕНТ-ФЕЛИКС: МИА САЛЛИВАН («ШАФЕР 2», 2013 ГОД)
«Шафер 2» — это отличный пример игры на эмоциях. Режиссер фильма Малкольм Д. Ли попросту не заботится о психике зрителя. Все начинается как приступ невинной ностальгии: в 2013 году, в момент выхода, казалось, что это будет обычный рождественский сиквел первого «Шафера». Мы ожидали увидеть немного драмы, может, чью-то почти сорванную свадьбу, как это бывает в комедии, или предательство друга — одним словом, нечто решаемое. В конце концов, это же Рождество! А вместо этого получили фильм о мучительной утрате матери, друга и жены. Я взрослая женщина, я в принципе невосприимчива к клишированным фильмам о несправедливости смерти, но есть что-то семейное в атмосфере, которую создает полностью «черный» каст фильма, отчего я становлюсь иррациональна и совершенно беспомощна перед игрой на эмоциях. Уже пять лет прошло, а я до сих пор плачу на этом фильме.
Миа Салливан, которую играет Моника Кэлхун, — идеальная домохозяйка из сказок. Она никогда не повышает голос. Она убеждает команду сексуальных и учтивых черных профессиональных спортсменов (и одетого в шелковый халат Терренса Ховарда) собраться вновь — в память о прежних временах — в ее семейном особняке. Ее муж, звезда НФЛ Лэнс Салливан (в исполнении Морриса Честната) весь фильм выглядит сердитым, и мы узнаем, почему: на самом деле это воссоединение есть не что иное, как церемония прощания. Поначалу она просто кашляет, затем мешки под глазами Мии становятся все глубже, а кожа сереет. Она успевает пожить достаточно, чтобы увидеть, как ее мужчина одерживает победу в этой невозможной игре. Она так хотела, чтобы он победил! До наступления рождественского утра она скончалась, и Салливан рухнул на ее могилу. Финал фильма несет в себе надежду и смех, там есть ребенок, но, честно говоря, к этому моменту от слез я уже не могу ничего разобрать.
ДЖЕЙСОН КОНЦЕПСЬОН: РЯДОВОЙ СТЭНЛИ МЕЛЛИШ («СПАСТИ РЯДОВОГО РАЙАНА», 1998 ГОД)
Смерть рядового Стэнли Меллиша никогда не сотрется из моей памяти. Дело даже не в жестокости: события разворачиваются во время Второй мировой войны, так что это естественно. Нет, что меня действительно тронуло, так это то, что за секунду до того, как нож вонзается в тело, Меллиш кричит: «Подожди! Стой!»
В этой сцене Меллиш и его товарищ держат точку в жилом доме, оснащенном пулеметной установкой. Немцы вот-вот выбьют их с позиции, у них кончились боеприпасы, и они посылают солдата за патронами, но, прежде чем тот успевает вернуться, немцы уже штурмуют квартиру. Товарищ Меллиша умирает быстро, от выстрела в шею, а Меллиш бросается вперед, чтобы прикончить хотя бы одного врага. Но тот оказывается силен. Они сражаются врукопашную, Меллиш пользуется секундным преимуществом, выхватывает нож, а немец разоружает его. Он обращает острие ножа к Меллишу и, навалившись всем весом, вонзает оружие в грудь сопернику.
Я, безусловно, всегда вовлекаюсь, если персонажи делают что-то такое, что сделал бы я сам. Очень удобно наблюдать за теми, кто проявляет храбрость перед лицом опасности. Что до меня, я никогда не сражался насмерть с немцем в разбомбленной французской деревне под обстрелом со всех сторон, но, уверен, ответил бы на подобный вызов — энергично обосравшись. Принимая во внимание всю абсурдность ситуации, я бы попытался, подобно ребенку, заигравшемуся в салочки, запросить тайм-аут. «Подожди! Стой!» — орал бы я.
Прямо как Меллиш.
Так и вижу себя в его роли.
ДОННИ КВОК: СМЕРТЬ ОТНОШЕНИЙ ГЛАВНЫХ ГЕРОЕВ («ДРЯННАЯ ДЕВЧОНКА», 2001 ГОД)
Цитируя великого поэта Омарион, «у меня ледник на месте сердца». Ну, по большей части это так. Я никогда не плакал из-за смертей в кино, но меня доводило до слез расставание главных героев. Ближе к концу корейского ромкома «Дрянная девчонка» девушка и парень решают пойти разными дорогами. Они пишут письма друг другу и отправляются в горы, чтобы заложить «капсулы времени». (Повторяю: это корейский ромком.) Когда дело сделано, она просит его прогуляться до другой вершины горы, а когда парень оказывается там — выкрикивает слезное извинение, которое он с такого расстояния не может расслышать.
До этого момента она проявляла себя сильной, мужественной, «нахальной», как и гласит название фильма (ориг. My Sassy Girl. — Прим. пер.), но здесь показывает хрупкость и уязвимость. Я не мог спокойно смотреть на ее эмоциональный всплеск: вспоминал, как сам когда-то печально расстался, и слезы катились по щекам. На самом деле это было довольно здорово.
ЖАСМИН САНДЕРС: РОЗИ («ДЕРЗКИЙ», 1994 ГОД)
Фильм «Дерзкий», написанный и срежиссированный Боазом Якином (в главной роли — Шон Нельсон), повествует о тинейджере-наркокурьере посреди кипящего Бруклина 1994 года. Главный герой влюблен в Рози — девочку из его школы. Как-то днем посреди парка старый наркоторговец пришел в бешенство оттого, что молодой баскетболист выделывается перед ним, и выхватил пистолет. Он стреляет несколько раз, мальчик умирает быстро, скрючившись на асфальте, и камера благородно обходит стороной его лицо. Что до Рози, то шальная пуля попала ей в горло. Умирает она медленно, хватаясь за шею, откуда хлещет кровь, и Фрэш кладет ладони поверх ее рук.
Я была маленькой, и именно эта сцена осталась у меня в памяти после просмотра фильма. Может, мне казалос