Центральной фигурой становится не мужественный советский разведчик, как можно было бы ожидать, а разведчица. Прелестная и даже как будто бы слабая женщина, по легенде эмигрантка, по профессии портниха, модная, обшивающая дипломатических дам. Первая большая роль Ирины Мирошниченко.
А уж каких актеров позвал Квинихидзе!
Братья Стриженовы, Олег и Глеб. Эммануил Виторган. Владимир Заманский. Александр Демьяненко. Олег Видов. Лаймонас Норейка. Елена Добронравова. Владимир Этуш. Михаил Глузский. Владимир Татосов…
Сейчас я отношусь к этому моему первому опыту в художественном кино с некоторой иронией. И все же он особенно памятен для меня тем, что тогда я, к счастью, понял, что, оказывается, пока еще мало понимаю в кино. Несмотря на пять лет обучения и зафиксированную в дипломе квалификацию.
Как нас учили? И как я думаю сейчас, когда уже учу сам?
Нам говорили: вы такие же будущие писатели, как и те, кто учится в Литературном институте. Только вы пишете для кино. Но литература для вас главное.
И в этом, на мой теперешний взгляд, была принципиальная ошибка. Вполне при этом объяснимая.
Во-первых, сильным влиянием театра в начальный период становления кинематографа. И во-вторых, тем, что он только сравнительно недавно научился говорить. Первый советский звуковой фильм «Путевка в жизнь» вышел в 1931 году. Кино, устав от долгой немоты, принялось с необычайным воодушевлением говорить, говорить… Слова часто стали заглушать то, что является его природной сутью – бессловесную выразительность всех изобразительных средств.
Каждый раз, когда в нашу режиссерскую мастерскую (Хотиненко – Финн – Фенченко) на Высших сценарных и режиссерских курсах приходит новый набор, я повторяю им: в термине «кинодраматургия» первое составляющее слово – кино.
Драматургия для кино? Как быть с ней?
Подчиняясь некоторым безусловным общим правилам, она каждый раз зависит от насущной задачи. Она состоит как бы из правил и свободы. От их баланса и приоритета зависит чрезвычайно многое в результате.
Жизнь отличается от искусства тем, что в ней много лишнего. Драматургия существует для того, чтобы избавляться от этого лишнего с помощью определенных правил и приемов. Но при этом никогда не должна забывать, что она не хозяйка, а служанка кино.
После успеха фильма «Верные друзья» один из авторов сценария Александр Галич как-то заметил: «Да, вот напиши хоть сто сценариев… а восхищенный народ будет все равно пялиться только на актера»[113].
«Вообще сценариста узнавать не обязательно. В этом смысле у нас обидная профессия», – печально замечает Наталья Рязанцева[114].
Да, кино прежде всего режиссерское дело. Режиссеры создают направления, школы, стили, влияют на настоящее и будущее. И все же в истории советского кино были сценаристы, чье влияние было, может быть, менее заметно для неспециалистов, но не менее реально.
Евгений Габрилович
1970-е
[ГЦМК]
М.И. Ромм, Е. Кузьмина, Ф. Раневская на съемках фильма «Мечта»
1941
[ГЦМК]
Евгений Иосифович Габрилович. Он прожил долгую жизнь в кино. Начинал в 1936 году, а последнее название в его фильмографии помечено 1988 годом. Влияние в кинодраматургии бесспорно. Именно он смело учил советский кинематограф говорить человеческим языком – от души, от сердца, от ума.
Почему смело? Да потому что его сценарии, на которые в первую очередь нужно сослаться для доказательства, были написаны в эпоху «сталинского» кино. К тому же в тяжелое военное время.
Плакат фильма «Машенька» Мосфильм. 1942 Режиссер Ю.Я. Райзман
Художник В. Шмырин
1968
[ГЦМК]
Борис Андреев и Марк Бернес в фильме «Два бойца»
1943
[ГЦМК]
Сценаристы Юрий Клепиков, Евгений Габрилович, Наталья Рязанцева и Павел Финн
Середина 1970-х
[Из личного архива П.К. Финна]
1941-й – «Мечта», режиссер Михаил Ромм. 1942-й – «Машенька», режиссер Юлий Райзман, 1943-й – «Два бойца», режиссер Леонид Луков.
Впоследствии, когда картины по его сценариям были более удачные, значительные, и менее, он с каждым режиссером упорно утверждал свой стиль. Писал кино, в котором обычные люди вели себя по-чеховски естественно и откровенно.
Еще три имени. Три сценариста, по моему мнению, выразившие в своем творчестве дух того времени, о котором мы сейчас говорим, не в меньшей степени, чем режиссеры. Да и повлиявшие на кино этого времени не меньше.
Двое – из Мастерской Габриловича.
Наталия Борисовна Рязанцева – советский и российский сценарист, профессор ВГИКа. Заслуженный деятель искусств РСФСР. Закончила ВГИК, мастерская Е.И. Габриловича.
Юрий Николаевич Клепиков – советский и российский сценарист, актер. Заслуженный деятель искусств РСФСР. Лауреат Государственной премии СССР, лауреат кинопремии «Ника», лауреат Государственной премии РСФСР. Награжден Специальным призом Совета академии Ника «За выдающийся вклад в отечественный кинематограф. Выпускник Высших сценарных и режиссерских курсов, мастерская Е.И. Габриловича.
Третье славное имя – Геннадий Шпаликов. Не из мастерской Габриловича, ни званий, ни лауреатских медалей. Единственная награда, и не как сценаристу, а режиссеру, – главный приз «Золотой щит» на Первом кинофестивале авторского кино в Бергамо за фильм «Долгая счастливая жизнь».
Геннадий Федорович Шпаликов – советский киносценарист, кинорежиссер и поэт. Первый сборник его произведений «Избранное», включающий сценарии, стихи, песни, вышел посмертно в издательстве «Искусство» в 1979 году. В 2017 году в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга «Шпаликов». В память о нем установлена мемориальная доска на доме в Москве.
Объективистская сущность кинодраматургии всегда находится в разладе с вечным субъективным стремлением художника выразить свою личность, свое я. Все имеют естественное право на самовыражение – прозаики и поэты, даже театральные драматурги. И только мы, сценаристы, должны растворять свое «я» в режиссуре, которая далеко не всегда отвечает нашим желаниям.
Я уже писал здесь, что ведущей темой Рязанцевой всегда была – женщина, женская душа. И она то ли подсмотрела где-то в жизни, то ли интуитивно почувствовала новый тип «советской девушки», которому суждено было утвердиться в нашей реальности. Так возникла Зинка Бегункова из картины «Чужие письма».
До сих пор в фильмах и сериалах я встречаю женские образы с чертами этой Зинки. Авторы этих произведений, скорее всего, даже и не понимают, чем они обязаны давнему открытию Рязанцевой.
Когда она сочиняла сценарии, как будто вообще не задумывалась об особенностях и потребностях кино. Но вот удивительно, что-то необычайно важное именно для этого искусства, как будто поднималось из глубины ее литературы на поверхность, и в руках Киры Муратовой или Ильи Авербаха оказывалось настоящим кинематографом.
Стенограмма заседания Секретариата правления Союза кинематографистов Критика со стороны Ф.Т. Ермаша в адрес фильма «Долгая счастливая жизнь» Геннадия Шпаликова
16 мая 1968
[РГАЛИ. Ф. 3055. Оп. 1. Д. 372. Л. 58–59]
Светлана Смирнова в роли Зины Бегунковой в фильме «Чужие письма»
1975
[РИА Новости]
Совсем другой сценарист Юрий Клепиков. Он тоже, как и Рязанцева, замечательно владел словом. Кто-то точно сказал о нем, что он был из тех сценаристов, которых интересно не только «смотреть», но и читать. При этом был абсолютно конкретен и лаконичен в сценарной записи.
Со своим первым сценарием, дипломным на Высших курсах, он сразу же навсегда вошел в наше кино. Конечно, во многом благодаря тому, что режиссером картины по этому сценарию был Андрей Кончаловский.
«История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж».
«В эту первую встречу Андрон объявил мне, что займется моим текстом через год, а пока отправляется на съемки своего первого большого фильма – “Первый учитель”… Не скрою, “Первый учитель” меня потряс. Я понял, мой сценарий – в надежных руках. Андрон по-хозяйски, авторитарно разместился в пространстве моего текста. Именно из сотрудничества с ним я вывел свою формулу работы сценариста с режиссером: делай все, что считаешь нужным с моим сценарием, – но сделай лучше, чем у меня… Настоящая режиссура – акт одухотворения…» (Юрий Клепиков)[115].
Юрий Клепиков в роли режиссера Фёдора Игнатьева в фильме «Начало»
1970
[РИА Новости]
Георгий Рерберг и Андрей Михалков-Кончаловский на съемках фильма «История Аси Клячиной»
Фотограф М. Озерский
1 ноября 1966
[РИА Новости]
Удивительный этот и совершенно новаторский фильм, названный шедевром, но пролежавший «на полке» 20 лет, заслуживает отдельного разговора. Для Клепикова это стало пропуском в «большое кино», где он сразу оказался нужен режиссерам, начиная с Алексея Германа.
Для многих – и хороших – сценаристов совершенно законна всеядность, то есть способность и возможность переходить от драмы к комедии, от «производственного» сценария к лирическому о любви, от оригинальной истории к экранизации.
Клепиков не такой, у него всегда одна цель. Он каждый раз создавал свой особенный мир, рожденный чувством и мыслью. Звал в этот мир режиссеров – Андрона Кончаловского, Динару Асанову, Семена Арановича, Виталия Мельникова… И уходил в тень, давая им возможность утверждать свое режиссерское «я» на фундаменте, который мог заложить только он.
В списке его работ два названия экранизаций. Фильм «Даурия» по роману К. Седых, режиссер Виктор Трегубович. Хороший режиссер, однако этот его фильм, собравший 49,6 миллиона зрителей, большого резонанса у критиков не имел.