«Мы жили в общежитии в двух комнатах – Эльдар Шенгелая, Георгий Шенгелая, Отар Иоселиани, я… Располагались эти комнаты напротив. Это было непрерывное общение, непрерывный обмен узнанным – постоянное взаимное обогащение… Если бы не было нашей коммуны во ВГИКе, если бы не было этого взаимного обогащения узнанным, вряд ли был бы возможен тот феномен в грузинском кино, который называют феноменом “шестидесятников” – огромный скачок в развитии. Каждый из членов той коммуны, возвратившись в Грузию, стал родоначальником определенной индивидуальной идеи, стиля в кино. В результате сформировался исключительно богатый спектр грузинского кино – Эльдар Шенгелая, абсолютно на него не похожий его брат Георгий, абсолютно другие, друг на друга непохожие – Отар Иоселиани, Лана Гогоберидзе, Миша Кобахидзе… В то же время все это было стопроцентно грузинским кино»[159] (Мераб Кокочашвили).
Из записки А.В. Романова Отделу культуры ЦК КПСС по поводу увеличения производства фильмов на киностудии «Грузия-фильм»
1965
[РГАНИ. Ф. 5. Оп. 36. Д. 153. Л. 3, 4]
Я писал сценарии для республиканских студий и не только для «Беларусьфильма». Для студии «Грузия-фильм» не довелось. Но среди тех, кто перечислен в интервью Мераба, мои близкие друзья и знакомые. Я видел их и в работе, когда приезжал на проспект Плеханова, 164 – писать для журнала очерк о студии.
Не все упомянуты в интервью. Среди них режиссер Тамаз Мелиава. С ним Эльдар Шенгелая сделал картину «Белый караван», в которой уже была заявлена новая стилистика.
И оператор этой картины Георгий Калатозишвили, и оператор Леван Пааташвили, снимавший с Ланой Гогоберидзе и Эльдаром Шенгелая. И сценарист Эрлом Ахвледиани – «Апрель» Отара Иоселиани и «Пиросмани» Георгия Шенгелая.
Позже – Резо Габриадзе. Начавший со сценария к фильму Эльдара Шенгелая «Необыкновенная выставка». И потом долго веселивший зрителей забавными и трогательными новеллами из цикла короткометражных фильмов о веселых приключениях трех дорожных мастеров в блистательном исполнении Кахи Кавсадзе, Баадура Цуладзе и Гиви Берикашвили.
Особенно любима зрителями была новелла «Бабочка».
В 1970 году Габриадзе пишет сценарий «короткометражки» «Кувшин» для сразу ставшего после этого знаменитым Ираклия Квирикадзе.
Но, конечно, режиссером, утвердившим и прославившим в советском кино «короткий метр» не как формат, а как самостоятельный полноправный жанр, был Михаил Кобахидзе. Его многократно награжденные «Зонтик» и «Свадьба» сравнивали – по впечатлению – с «Красным шаром» Альбера Ламориса.
Резо Габриадзе
Фотограф А. Гращенков
1983
[РИА Новости]
Лидером «компании», в 60-х годах «завоевавшей» студию при поддержке старших – Чхеидзе и Абуладзе, был, конечно, Эльдар Шенгелая. Но лидерство организационное не означало подчинение только одним формам и стилям.
Неожиданной для всех нас стала «Алавердоба», первая картина младшего Шенгелая, Георгия, его диплом. И не только неожиданной. Мы увидели совершенно новые, даже революционные возможности кино.
Алавердоба – традиционный религиозный грузинский праздник, посвященный сбору урожая. На этот праздник попадает молодой журналист, который приезжает в Кахетию, в долину Алазани.
На экране соединение в каком-то вдохновенном контрапункте голоса героя с необычайно точно – документально – наблюденным недолгим существованием праздничной «неорганизованной» массы с ее вспышками веселья и усталости, с мгновенно и ярко запечатленными народными типами…
Все это было поистине удивительно и ново. Георгий Шенгелая как будто предвосхитил что-то в будущем кино… А сам – к удивлению многих – со своей идеей такого кино сразу же расстался.
Представители киностудии «Грузия-фильм» кинорежиссер Эльдар Шенгелая (слева), режиссер Гизо Габискирия (2-й слева) и директор киностудии «Грузия-фильм» Реваз Чхеидзе (2-й справа)
Фотограф Г. Кмит
1987
[РИА Новости]
Кадр из фильма «Алавердоба»
1962
[РИА Новости]
Следующая его картина «Мелодии Верийского квартала», стала первым грузинским мюзиклом. И украшением его – Софико Чиаурели в роли прачки Вардо. Ее красота, обаяние, темперамент «используются» режиссером в полной мере. И – откроем «секрет» – поет она голосом певицы Нани Брегвадзе…
Словом, у каждого из этой «компании» был свой путь в будущее.
У Отара Иоселиани совсем уж особый. Кто-то сказал о нем: «Совершеннейший поэт, постоянно лукаво рифмующий драму жизни с ее легкостью».
«Апрель», первый фильм после ВГИКа, куда на курс Довженко он поступил в 1954 году. 1961 год. «Длительность 46 минут». Вот аннотация из «открытых источников»:
«Молодая счастливая пара переезжает из бедного района в новый жилой комплекс. Их отношения постепенно ухудшаются по мере того, как увеличивается их комфорт и имущество».
А вот то, что, спустя пять лет Иоселиани, уже известный режиссер, по поводу своего дебюта говорит в интервью журналу «Экран»: «Жажда приобретательства убивает в людях хрупкие и нежные чувства способность радоваться, грустить, то есть, иначе говоря, способность жить». Собственно говоря, все кино Иоселиани, отличающееся его неповторимым «акцентом», об этом – о способности жить.
Однако тогдашнему Первому секретарю ЦК партии Грузии Мжаванадзе что-то в этом не понравилось. И вместо того, чтобы фильмом «Апрель» защитить диплом, Иоселиани – по указанию Первого секретаря – был отправлен «для перековки» в Рустави на металлургический завод.
Но, как говорится, нет худа без добра. После года работы на заводе в доменном цеху появляется замечательный документальный фильм «Чугун». Об одном дне работы рабочих-доменщиков. Без единого слова, только пластика.
Кстати, Иоселиани в своих «художественных» фильмах практически никогда не использовал специально написанную музыку. Наверное потому, что его кино уже и есть само по себе музыка.
Документальный «Чугун», получивший восхищенную рецензию Григория Чухрая, и стал дипломом Отара Иоселиани.
Дипломированный режиссер за 13 лет снимет на студии «Грузия-фильм» три «художественных» фильма. «Листопад» – о тех, кто делает вино. «Жил певчий дрозд» – о трагической судьбе молодого музыканта. «Пастораль» – о молодых музыкантах, приехавших в глухую грузинскую деревню.
Отар Иоселиани
Фотограф И.И. Гневашев
1977
[РИА Новости]
«Листопад» к показу в Грузии был запрещен. «Жил певчий дрозд» пролежал два года «на полке». На «Пастораль» раздраженно обрушился председатель Госкино Ермаш. По словам Иоселиани, ему заявили, что он «больше не будет снимать кино», фактически наложив запрет.
Сменивший Мжаванадзе на высоком партийном посту Эдуард Шеварнадзе, в 1984-м «под свою ответственность» выпускает Иоселиани во Францию. Но связей с Родиной он не разрывал никогда. Снимал и во Франции, и в Грузии. И всегда со своим неизменным «акцентом». «Геройство сегодня заключается в том, чтобы оставаться самим собой», – говорил он. Жил в Париже, а умер у себя – в Тбилиси.
В свое – советское – время существовавший тогда Кинофестиваль республик Закавказья и Украины объединил по «географическому признаку» три, в общем, мало друг на друга похожие кинематографии Армении, Азербайджана и Грузии. И присоединил к ним еще и Украину. По не очень сейчас понятным причинам.
Гела Канделаки (справа) в роли Гии Агладзе в фильме «Жил певчий дрозд»
1970
[РИА Новости]
Символическим центром этого весьма условного объединения сейчас может быть назван один человек.
Родился в Тбилиси, жил в Киеве. Начинал на Киностудии им. Довженко, принес мировую славу украинскому кино картиной «Тени забытых предков».
На Арменфильме снял не менее знаменитый «Цвет граната» («Саят Нова»), на студии Грузия-фильм – «Легенда о Сурамской крепости» и «Ашик-Кериб».
Сергей Параджанов.
На Бакинской студии Параджанов не работал, но Азербайджан любил.
«Ашик-Кериб» снят по мотивам сказки Лермонтова, написанной на основе азербайджанской народной сказки-дастана. Эпизод «восточный базар» снимался в Баку, в Старом городе, на фоне Девичьей башни.
Сцена из фильма «Легенда о Сурамской крепости»
1984
[ГЦМК]
«Для съемок ему потребовались верблюды и караван-сарай. “Там все есть, едем в Баку!” – спорить с Маэстро было бесполезно. Съемки на фоне Девичьей башни прошли великолепно. Да и верблюдов нашли где-то – то ли из зоопарка привели, то ли из какого-то питомника. Когда Параджанов увидел их, величественной походкой шествовавших друг за дружкой к съемочной площадке, он готов был расцеловать каждого»[160].
Никто в киногруппе не удивился, если бы он действительно расцеловал верблюдов. Он совершенно на это был способен.
Х Московский международный кинофестиваль. Георгий Данелия (в центре) с исполнителями главных ролей в фильме «Мимино» заслуженным артистом Грузинской ССР Вахтангом Кикабидзе (слева) и народным артистом Армянской ССР Фрунзиком Мкртчяном
Фотогрф И.И. Гневашев
1977
[РИА Новости]
Когда картина была готова, Параджанов настоял, чтобы она была дублирована на азербайджанский язык…
Три закавказские кинематографии в то время часто «обменивались» актерами. Было время, когда советское кино, его производство, было не только демократичным, как уже говорилось здесь, но и интернациональным.
Два замечательных актера немало сделали для этого.
Кто не помнит роль Фрунзе Мкртчяна в фильме Данелия «Мимино», снятом на «Мосфильме», но совершенно при этом «грузинском»?
Бог дал ему удивительную внешность. Он как бы соединял в себе одном двух клоунов, смешного и печального. Сам к себе относился с юмором.