– Не стоило беспокоиться, здесь хорошо кормят.
– Ага, конечно… рассказывай… – Розалия махнула рукой. – А то я не знаю, чем кормят в больницах…
– Хм, естественно, трeхмесячных рябчиков здесь не подают.
– Я смотрю, ты уже язвишь… Значит, действительно идeшь на поправку. К твоему сведению, у нас произошли ужасные…
– Розалия Станиславовна!
– Молчу, молчу.
– Что произошло? – Наталья напряглась.
– Не обращай внимания, – поспешила вставить Ката. – Просто Парамаунт опять чуть было не позавтракал Арчибальдом.
– Да, верно, – закивала, как китайский болванчик, свекровь, – но я его, паразита, засадила на целый день в кладовку.
Наталья засмеялась.
– Придeтся подвешивать клетку с Арчи под потолком.
Катарина пошатнулась.
– Катка, ты чего?
Копейкина молчала.
– Эй, Ката… Ты впала в транс? – Розалия провела рукой перед глазами невестки.
– Господи…
– При чeм здесь Господь?
– Розалия Станиславовна, вы не будете возражать, если я сейчас уеду? Вам придeтся возвращаться домой на такси.
– Езжай. А что случилось-то?
– Я увидела свет в конце тоннеля.
– Что?
Ката уже скрылась за дверью палаты.
– Чего она увидела?
– Свет. В конце тоннеля.
– Господи Иисусе… – Розалия перекрестилась. – Иногда мне кажется, что там не все дома.
– У кого?
– Да у Каты в голове, мать твою! Что ж ты такая бестолковая…
Из больницы, где лежала Наталья, Ката поехала в больницу, в которую отвезли Соню, искренне надеясь, что женщину удалось спасти. Но надежды не оправдались. Там ей сообщили, что Софья Перфильева умерла в машине «Скорой помощи» – женщина потеряла слишком много крови. Тело Сони перевезли в морг, похоронами занимается супруг Перфильевой.
Выйдя на улицу, Ката села на скамейку. Кружилась голова, хотелось спать, да ко всему прочему новоявленную мисс Марпл почему-то начало подташнивать.
Что ж, ситуация резко изменилась… Катарина посидела-посидела, а потом запрыгнула в машину и помчалась к Марии.
Влетела в подъезд и, не тратя времени на ожидание лифта, понеслась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. За дверью квартиры Перфильевой царила тишина, на звонок никто не открывал. Копейкина решила дождаться сваху, чего бы ей это ни стоило. Пусть хоть ураган, хоть землетрясение начнется, пока она с ней не переговорит – не сдвинется с места, и точка.
Ката села в «Фиат» и включила радио.
Примерно час спустя Катарина стала свидетельницей следующих событий. Шустрый мальчуган, на вид лет десяти-одиннадцати, подбежал к идущей по тротуару женщине и, выхватив у той из рук сумочку, рванул на детскую площадку. Потерпевшая закричала и кинулась за малолетним воришкой, но, поскользнувшись, упала. Копейкина быстро вышла из машины и догнала юного негодника.
– А ну стой, паршивец! Ты что ж такое творишь?
Пацан стал вырываться.
– Помогите! – все кричала женщина. Наконец увидела, что мальчишку поймали, и подбежала к Копейкиной.
– Ах ты, паразит! Маленький ублюдок! Надо немедленно вызвать милицию! Такой сопляк, а уже ворует… Тюрьма по тебе плачет!
Ката протянула ей сумку.
– Спасибо вам большое, – рассыпалась в благодарностях женщина. – Всe произошло так внезапно, я даже не поняла что к чему. Надо милицию вызвать. У вас есть с собой телефон?
– Тeтенька, отпусти, – заныл парнишка.
– Ишь ты, какой шустрый, отпусти его… Как сумки у людей таскать, так смелый, а как до милиции дело, сразу отпусти… Нет уж, голубчик, не выйдет. Так у вас есть телефон?
Ката посмотрела на паренька: рваные потрепанные джинсы с протeртой, не для модного шика, дыркой на коленке, грязная рубашка с короткими рукавами, на ногах старые кроссовки, которые давно просились на помойку…
– Я сама работаю в милиции, – выпалила Копейкина.
– Да? – обрадовалась тeтка. – Как хорошо! Вот вы и разберитесь с ним, накажите по полной программе, чтобы в следующий раз неповадно было.
– Не волнуйтесь, можете идти, мы разберeмся.
Но тeтка не спешила уходить.
– Если надо написать заявление, то я пожалуйста…
– Не стоит.
Женщина погрозила парню кулаком и наконец пошла своей дорогой.
– Ну, что делать будем? – спросила Ката.
– А вы правда из милиции? – прогнусавил мальчик.
– Испугался?
– Ага.
– Зачем же ты сумку выхватил? Разве не знаешь, что так поступать нельзя?
– Знаю.
– Тогда почему?
– Отпустите меня, тeтенька… я не хотел… я просто думал достать немного денег…
– Зачем они тебе понадобились?
– Как зачем? Я бы купил чего-нибудь поесть.
– Ты голодный?
– А то! Я-то ещe ладно, но у меня дома маленькая сестрeнка, ей молока надо, а купить не на что. Мамка сейчас не работает, а папка с нами не живeт.
– А где он?
– В тюрьме, за кражу посадили.
– Вот видишь! И ты хочешь отправиться туда же? Если будешь продолжать в том же духе, так и будет.
– Не-а.
– Что не-а?
– Меня не посадят, я еще несовершеннолетний, – со знанием дела ответил пацан.
– Умный, я смотрю, очень.
– Отпустите меня, я больше не буду.
– Как тебя зовут?
– Мишка.
– Сколько тебе лет?
– Одиннадцать.
– Вот как мы поступим, Мишка. Скажи, где ты живешь, я хочу поговорить с твоей мамой.
– Это ещe зачем? Не надо.
– Надо, надо. Итак, где твой дом?
Пацан молчал.
– Или тогда придeтся сдать тебя в милицию, они разберутся…
– Не хочу в милицию, – заныл опять мальчик. – Вот мой дом, живу на первом этаже, квартира сто третья.
Копейкина отметила: жил он в том же подъезде, что и Перфильева.
– Ну тогда пошли.
Молча они дошли до двери, где Ката заметила три звонка.
– У вас коммунальная квартира?
– Ага.
– Который звонок ваш?
– Вон тот, самый верхний.
Ката надавила на кнопку.
– Но звонить лучше тeте Наташе, еe звонок средний.
– Почему? Ваш не работает?
– Мама не откроет, она плохо себя чувствует.
Копейкина позвонила в средний. Открыла опрятного вида женщина.
– О, Мишка! Ты где это целый день колобродишь? С Алeнкой гулять пора.
– Я… – замялся парень и покосился на Копейкину.
Соседка по коммуналке вопросительно подняла брови.
– Мне нужно поговорить с мамой Михаила, – заговорила Ката.
– Ну проходите, только… Не думаю, что она сможет сейчас разговаривать.
– Так плохо себя чувствует?
– Да уж хуже некуда, – хмыкнула женщина. – Вон их дверь.
– Может, вызвать «Скорую»?
Соседка перевела взгляд на Мишку:
– Это кто?
– Она…
– Я друг семьи, – быстро проговорила Катка.
Женщина опять хмыкнула.
– Что-то не похоже.
– Пошли. – Ката подошла к обшарпанной двери.
Комнатка оказалась крошечной, обстановка скудная: две кровати, раскладушка и маленький столик. Ни стульев, ни телевизора Копейкина не увидела. На полу, играя с газетами, сидела примерно полуторагодовалая девочка. Заметив брата, малышка заулыбалась. На одной из кроватей лежала женщина, укрытая застиранной простыней. Подойдя ближе, Ката поняла, чем так сильно болеет мать Мишки, – от неe за два метра несло перегаром.
– Она спит, и лучше еe сейчас не будить, а то опять начнeт кричать и ругаться, – сообщил мальчик.
– Почему ты сказал, что мама болеет?
Мишка опустил голову.
– А надо было говорить, что она пьяница? Надо мной и так все ребята во дворе и в школе смеются: отец в тюрьме, мать алкашка. Думаете, приятно?
– Как же вы живeте?
– Так и живeм. Нам очень помогает тeтя Наташа, соседка. И кормит иногда, и ходит с Алeнкой в больницу, когда сестренка болеет.
– Мать совсем не работает?
– Она работала продавцом в магазине, здесь недалеко, а когда полгода назад отца посадили, запила, и ее уволили.
– У вас ещe есть родственники?
– Да, тeтя Рая и дядя Гриша. Но они с нами не знаются, им очень не нравится папа.
Копейкина не знала, как лучше поступить. С минуту она стояла, задумавшись, потом достала бумажник и спросила:
– А тeтя Наташа кем работает?
– Учительница.
– Я тебе сейчас дам денег, ты сбегай в магазин, купи что-нибудь себе с сестрeнкой поесть.
Мишка обрадовался.
– Только смотри, больше сумки ни у кого не срывай! Подумай о сестре. Если тебя в колонию заберут, как она жить будет? Ты теперь в доме мужчина, поэтому держись.
Ката вышла в коридор и прошла в кухню. Соседка стояла у плиты, помешивая варево в кастрюльке. Заметив Копейкину, женщина ухмыльнулась.
– Ну, поговорили?
Катка только вздохнула.
– Дохлый номер, – кивнула женщина. – Танька почти никогда не просыхает.
– Но у неe же крохотная дочь.
– А ей без разницы, совсем опустилась.
– Я вот тут хочу оставить вам денег на продукты для детей. Мишке не стала давать крупную сумму, боюсь, потеряет. Или мать у него заберeт.
Наталья вытерла руку о халат и взяла купюры.
– Вот спасибо так спасибо! Они ох как нуждаются. Мы, соседи, конечно. не оставляем детей, но сами знаете, какие сейчас зарплаты, ни на что не хватает. Я в школе тружусь, а у учителей зарплата, как критические дни – месяц ждeшь, за неделю всe проходит. Своих бы прокормить.
Катарина снова поднялась к Перфильевой, но опять безрезультатно – Мария не появилась. Куда она могла запропаститься? А ведь, помнится, говорила, что целыми днями сидит за компьютером…
В четыре часа начал моросить дождь. Ката упорно продолжала сидеть в машине и смотреть по сторонам в надежде, что Перфильева всe-таки объявится.
В начале пятого из подъезда вышла Наталья. Поравнявшись с «Фиатом», она увидела Катарину и остановилась.
– А вы чего здесь сидите? Кого-нибудь ждeте?
– Да, мне нужна ваша соседка с восьмого этажа.
– Это кто ж? – Наталья нахмурилась.
– Мария Перфильева.
– Ой… так она же…
– Что?
– Умерла она.
Копейкина выскочила из машины.
– Как умерла? Когда?