Генерал отвел взгляд от слепящего глаза усеченного шара и глянул на противоположный край поляны. Начавшееся в стане грабителей смятение переросло в панику. Разбойники разбегались в разные стороны, что-то громко выкрикивая. Трудно было понять, всю фразу доносил ветер или лишь отрывок; казалось, кричат «торо-торо». Возможно, так они называли явление, открывшееся взору генерала или воина, способного реализовывать его. Продвинувшись немного вперед, накрывающий воина купол исчез намного быстрее, чем появился. Мечи синхронно, словно по команде, вошли в ножны. Наблюдая за сим действом, Богатов упустил момент, когда картина поменялась – леса и поляны как не было. Теперь они стояли на скалистом берегу огромной реки, словно змея скользившей от горизонта до горизонта. Тор (Богатов так окрестил воина), ласково потрепав гриву лошади, опять что-то шепнул ей на ухо и зашагал в сторону утеса, величественно возвышающегося над остальной частью берега. Следуя за ним, Богатов только теперь заметил человека, сидевшего на камне в позе «лотоса». Одинокая неподвижная фигура была почти неразличима на фоне окружающих валунов, обратить на нее внимание было сложно.
Чем ближе подходил Тор к незнакомцу, тем тише старался шагать, но он не подкрадывался, а пытался до поры не нарушать уединения, хотя понимал – его появление не осталось не замеченным. В метрах десяти он и вовсе остановился и, склонив голову, стал терпеливо ждать, когда с ним заговорят.
– Давно не было… забываешь старика.
– Проблемы одолели, суета съедает жизнь.
– Это из-за времени… течет быстрее.
– Такое возможно?
– Грядут важные события… вы должны быть готовы.
Разговор шел на непонятном Богатову языке, но он понимал, о чем речь, информация перетекала к нему с уровня генерации мыслей мозгом. От такой возможности генерал впал в ступор, но быстро справился с навалившимся на него чувством.
– Повелитель прислал за советом. У нас самое сильное войско, напасть никто не решится, но тревога нарастает, будто в преддверии войны.
– Война – основная забота государства, ее не следует бояться, она не останавливается ни на миг, как эта река.
– Как так?
– Вы принимаете за войну лишь крайнее проявление, где льется кровь, к нему и готовы; та же часть, в которой не притупляют мечей, намного опасней. Отсюда и тревога. Интуитивно повелитель чувствует опасность, но не ведает, откуда она исходит.
– Я воин, мне непонятно, о чем речь.
Старец задумался, с минуту смотрел на клонившееся к горизонту солнце, затем продолжил.
– Есть человек физически сильный, но никчемный духом. Получится из него воин?
– Нет.
– Преграды, как и врагов, ломают в самом слабом месте. Ваше царство похоже на такого человека – могучее войско – это его сила, но у вас нет стержня, объединяющего народ, нет пути.
– Постой, о каком пути речь?
– Путь – это когда достигают того, что мысли народа одинаковы с мыслями правителя. Когда народ готов вместе с ним умереть, готов вместе с ним жить, когда он не знает ни страха, ни сомнений.
– Учитель, прости, мне сложно будет донести твою мысль до правителя в таком виде, я солдат, а не философ. Поясни проще.
– Когда есть цель, каждый день делаешь нечто, приближающее к ней. Эти шаги, ведущие к цели, образуют путь. Если цель достойная, то и жизнь человека, шагающего по пути к ней, заслуживает уважения. Если цель – сытно есть и сладко спать, жизнь превращается в выгребную яму, а человек в сосуд для нечистот. Также происходит и с государством, у которого нет пути. Алчность и пороки, которым в этом случае подвержены как простые миряне, так и знать, словно ржавчина разъедают его изнутри, порождая духовную пустоту. Рано или поздно эта гниль доберется и до войска. Такие царства долго не живут, не найдете путь – время растворит вас. Умные враги не станут испытывать силу вашей армии, а будут всячески способствовать внутреннему разложению.
Внимая словам мудреца, Богатов поймал себя на мысли, что ему знакома эта концепция.
«Сунь-цзы – “Искусство войны”», – мелькнуло в голове генерала.
Остро захотелось взглянуть на старца, до сих пор стоявшего к нему спиной, и в следующее мгновение на него смотрело открытое лицо, излучавшее внутреннюю мудрость и непреклонную воинскую силу. Раскосые глаза и характерные черты говорили о том, что Богатов не ошибся.
– Вам не надо ничего искать, – с улыбкой произнес он.
– Почему? – спросил генерал, не открывая рта, чему немало удивился.
– В вашей стране есть человек, нашедший путь. Народ без проблем примет его, но лишь после того, как по нему пойдут властитель и знать. Сделать это будет непросто.
«Интересно, кто он?» – скользнула мысль, и тут же, повинуясь желанию, картина сна трансформировалась.
В крохотной комнате у окна, занавешенного плотной шторой, за письменным столом сидел молодой человек. Читая увесистую книгу, мужчина то и дело делал какие-то пометки в лежавшей на столе тетради. Низко опущенная настольная лампа хорошо освещала лишь столешницу, отчего разглядеть хозяина комнаты было сложно, тем более что видел его Богатов больше сзади и лишь слегка сбоку. Любопытство генерала дало толчок, и картинка плавно стала проворачиваться. Наконец, можно было увидеть сидящего за столом человека; черты его лица были до боли знакомы.
«Так это же Григорий Иванович, только лет на тридцать моложе», – успел осознать генерал, уже просыпаясь.
Спустив ноги с кровати, Богатов подвел итог увиденному. Получалось, что разработанная Яценко экономическая теория раскрывала ход социальной эволюции, по сути – научно обоснованный путь, следуя которому, страна будет пребывать в русле общественного развития, предопределенного действием законов природы. Только на этом пути можно достичь максимального экономического и духовного роста, что соответствует интересам как отдельного индивида, так и человечества в целом.
Эти выводы поставили два вопроса. Как заставить элиту страны принять новую социально-экономическую парадигму, когда в ее интересы не входило что-либо менять? И было неясно, сам он каким боком ко всему этому?
Глава 33Вводная для генерала
Последний сон не давал покоя. Зная, что Лана обладает всей полнотой информации, генерал решил пообщаться, в надежде, что если не многое, то хотя бы что-то прояснится. В этот вечер по маршруту следования пробок не было, и служебная машина без проблем домчала до «Синей птицы». Пробираясь по залу к столику, за которым расположилась Лана, он отвечал на приветственные жесты завсегдатаев.
– Добрый вечер, Солнышко! – поздоровался Сан Саныч на выдохе, опускаясь в кресло. – Похоже, становлюсь своим человеком.
– Я предупреждала, – расплылась в улыбке девушка.
– Надеюсь, поможешь старику, снимешь с души камень?
– Нет! – Теперь озорница и вовсе весело рассмеялась.
Богатов так и не понял, шутит Лана или говорит всерьез.
– Вот значит как… – Генерал, как мог, принял обиженный вид.
– Теперь вашим душеприказчиком будет другой человек, мне остается лишь быть хорошим другом.
Сан Саныч был ошеломлен таким ответом.
– Знаю его?
– Как бы да… вам нужно встретиться.
– Заинтриговала… Кто же он?
– Тот, кого ищет Барлоу.
– «Кулибин»? – Барышня кивнула.
– Встречу с ним надо серьезно готовить? – озадачился генерал.
– Это не ваша забота. Завтра в десять у памятника Пушкину, – безапелляционно отрезала она. – Прогуляетесь в округе, сядете на свободную скамейку.
– Ланочка, не ты ли сказала, что после налаживания наших отношений я для них – источник информации, позволяющий выйти на искомый объект?
– Что, ошиблась?
– Да нет. Водят меня плотно, пока не мешают – не трогаем.
– В управлении тоже присматривают. Последнее время мальчиши-плохиши растут как грибы после дождя.
– Даже так? Зачем тогда рисковать, устраивая встречу в людном месте?
– Не беспокойтесь… все будет нормально.
– «Кулибина следует беречь как зеницу ока; пожалуй, я своих ребят подтяну, чтобы хоть как-то подстраховаться.
– Не возбраняется, – во взгляде Ланы промелькнула лукавая улыбка, – можете еще видео снять.
– Это лишнее – там вся площадь камерами утыкана, да и на безопасность это никоим образом не повлияет.
Сан Саныч на минуту задумался, прокручивая в голове полученную информацию и выстраивая алгоритм дальнейших действий.
– Отойду на пяток минут, надо позвонить, отдать распоряжения. Не против?
– Дело прежде всего, какие могут быть возражения.
Добравшись до ожидавшей на стоянке служебной машины, Богатов связался с Крохиным.
– Витя, завтра у меня важная встреча в десять у памятника Пушкину, ты с ребятами страхуешь. Основная задача – безопасность собеседника. Самсонов и его люди отсекают приставленные ко мне и вам ноги. В способах не стесняйтесь, цена вопроса высока.
– Сан Саныч, так может…
– Витя, без вариантов.
– Понял, товарищ генерал.
– Завтра на службу к шести, отзвонись всем. Мне пора.
Опустившись на кресло напротив Красногоровой, генерал попытался взять себя в руки и не думать о предстоящей встрече, но ничего не получалось.
– Сан Саныч, вы зря вернулись; времени, чтобы отдохнуть, осталось немного. Не рвите душу, завтра получите ответы на все вопросы.
– Сомневаюсь, там такой ворох… – Богатов закрыв глаза и покачал головой.
– В шею-то никто не гонит – посидите, побеседуете, сколько нужно.
– Вот это и напрягает, место неподходящее.
– Место встречи не играет никакой роли, поверьте на слово.
У генерала не было оснований не доверять Лане, но червь сомнений, взращенный на профессиональном опыте, никак не унимался.
– Ланочка, ты задела больную тему. Хотелось бы знать, у меня в отделе есть завербованные сотрудники?
– Это непростой вопрос, чтобы ответить, необходимо пообщаться с вашими людьми, полистать их «файлы». – Богатов прекрасно понимал, о чем ведет речь девушка. – Мне к вам дорога заказана, а таскать их сюда по одному – представляете, сколько времени понадобится? Да и как это будет выглядеть?