– Не понимаю, – Кельвин лукавил, – зачем теперь, когда нацелились переселиться за рубеж, возвращать деньги в Россию?
– Появилась возможность легко и быстро преумножить капитал, а вывести опять из страны – в нынешнее время не проблема.
– Резонно. – Кельвин не стал торговаться, внутренний голос подсказывал, что информация чрезвычайно важна.
– Осталось договориться, как и где будем производить обмен.
– Что касается денег, через два дня ваш банк сможет перевести эту сумму обратно. Так что закрывайте кредит и начинайте работать. – Кельвин специально дал понять, что ему известно о финансовых манипуляциях Кондратьева и обман будет чреват для генерала серьезными последствиями. – Относительно паспортов. Ваша дочь зарегистрирована в соцсетях – выложите на ее страничке необходимые для них фото. В течение недели перехвачу вас как сегодня, покатайтесь в эти дни почаще.
Глава 40В плену сомнений
Прошла неделя с тех пор, как полученная от генерала Кондратьева информация легла на стол Кроуфорду. Все это время, буквально с первых минут, над ней «колдовали» профильные специалисты. Барлоу относился к категории аналитиков-универсалов, здоровое профессиональное любопытство ковыряло изнутри, хотелось знать, в какой мере его выводы совпадут с тем, что наработают в Лэнгли. В силу этого, лишив себя сна, Кельвин ночами просиживал над имевшейся копией материалов, разрабатывая варианты противодействия наметившемуся ходу событий.
По «сценарию» все действо начиналось с превращения акций ведущих кинокомпаний и известнейших киностудий в бумагу. Их стоимость опускалась до нуля, запуская цепную реакцию по принципу домино, первая волна которой поражала все, что в той или иной мере было завязано на их работу. Падение биржевой стоимости взаимодействовавших с ними фирм порождало такие же цепочки второго порядка. «Ударные» волны от них расходились по секторам экономики, как круги на воде от брошенной горсти мелких камешков. Они были существенно слабее первой волны, но их число, возросшее на порядок, наносило экономике неменьший урон. Но наиболее разрушительным оказалось их наложение, приводящее к многократному усилению по принципу резонанса.
Почему русские вознамерились нанести удар именно в этой сфере, было очевидно. Современное противостояние ядерных держав перетекало в экономическую и информационную плоскости, а кинематограф, как не крути, – один из локомотивов пропаганды. Реализуя свой план, «Кулибин» решил лишить противника сложившегося преимущества сразу в обеих областях.
Единственное, чего не мог понять Кельвин, – как он собрался обрушить акции такого числа компаний. Если бы речь шла об одной, можно было бы пустить в интернете слух о банкротстве. И что?.. Правда всплывет очень быстро, у брокеров свои источники информации, да и основная часть инвесторов – ребята ушлые. Правда, есть и пуганые идиоты, которых охватывает паника при малейших изменениях на рынке, но своими действиями они не способны вызвать такие последствия. Просадить на несколько пунктов стоимость ценных бумаг – да, но не обвалить до нуля…
Мысли в голове Барлоу неустанно сменяли одна другую. А что если он вознамерился организовать реальное банкротство кинокомпаний?.. Потребуется атаковать банки, обнуляя, а то и вырисовывая долги на счетах объектов. Для «Кулибина» это не проблема. Но опять-таки, искусственно созданная ситуация не будет соответствовать реальному положению дел в бизнесе. Информация о хакерской атаке всплывет мгновенно. Образовавшиеся «бреши» сумеют закрыть сами финансовые учреждения, дабы избежать судебных исков – безопасность средств клиентов, как ни крути, их прерогатива. Тем более что в конечном итоге, скорее всего, разберутся, куда уплыли деньги, и вернут. В конце концов «подпереть» банки может государство, суммы для этого понадобятся смешные по сравнению с теми, что вбросили в период ипотечного кризиса. А возможно, ничего этого и вовсе не потребуется, достаточно остановить торги и закрыть биржи на некоторое время, пока паника не уляжется. Как показывает практика, дня два-три, не больше. Если бы были атакованы компании «первого эшелона», с огромным капиталом и значением в экономике, тогда, возможно, что-то бы и получилось, но опять же – не на столь значительный период, как заявлено. Чем дальше, тем больше Барлоу посещала мысль, что представленный ход событий – фальшивка. Неужели Кондратьев решил таким способом вытянуть деньги? Не мог же он не понимать, что подстрахуемся. Собранного на него компромата с лихвой хватало, чтобы подвести не только под криминальную статью, но и обвинить в измене Родине. В случае опрометчивого шага генерала все выходило до примитивного просто, и это настораживало Кельвина. Был и еще момент, который беспокоил – явление резонанса, с которым прежде в экономической сфере сталкиваться не приходилось. Может, его ввернули в переданные документы, чтобы придать им интригу и тем самым заинтересовать противника? Без него и впрямь все было бы слишком банально. По мнению Барлоу, резонанс вполне мог иметь место, но для этого требовалось, чтобы деятельность атакованных компаний была парализована на длительное время. Но как? Отдавая себе отчет в том, какой человек противостоит американским спецслужбам, Кельвин понимал, что предпринятый им ход будет экстравагантным, а он прокручивал в голове стандартные варианты и никак не мог вырваться из этого заколдованного круга. И вдруг его осенило. «Кулибин» не ограничится одной атакой, а организует сколь угодно длинную цепь, не позволяя восстановить нормальную работу компаний. Причем программист его уровня способен провернуть это с участием программ-роботов, которыми, возможно, уже инфицированы необходимые локальные сети. Чтобы начать действовать, они лишь ожидают наступления заданной даты. По-хорошему, уже сейчас следовало затеять проверку всего программного обеспечения банков, но в положительный результат Барлоу верил слабо. Спецы ЦРУ до сих пор не смогли разобраться с тем, как обычное письмо, присланное дирекции телеканала, в итоге парализовало их компьютерную сеть. Выходило, противопоставить такому штурму, чтобы не допустить или прервать его, пока было нечего. Оставалось работать против последствий, ликвидируя их с максимальной скоростью. В этой связи можно было создать подставные фирмы, которые перечисляли бы и принимали средства от своего имени, но на самом деле от пострадавших компаний. Это давало возможность лишь частично использовать систему взаиморасчетов, а недостающее заменить телефонной линией, когда команды на транзакции поступали бы с номеров, связать которые с работниками компаний было бы практически невозможно. Был еще один допотопный и трудноосуществимый вариант. До начала атаки можно было закрыть счета, сняв средства, и дальше работать с наличкой. Сложно, рискованно при переброске больших сумм, зато сломать такую схему расчетов, опираясь на компьютерные технологии, было нереально.
Глава 41Момент истины
Кроуфорд выдернул Кельвина из Москвы. После перелета Барлоу третьи сутки безвылазно сидел на службе, даже спал в кабинете, пару часов, не более. Все это время к нему стекалась информация о событиях, обусловленных предпринятой атакой на экономику страны. Все шло строго по плану, который удалось заполучить через Кондратьева. Срочно требовалось понять, чем это все грозит и что можно предпринять. К вечеру текущего дня необходимо было иметь хоть какие-то наработки, ожидалось совещание узкого круга лиц, Кельвина пригласили как специалиста по России. К этому моменту господин директор, почуяв, что при нынешнем положении дел занимаемая должность стала «токсичной», превратившись из поплавка в грузило, способное утащить вниз по карьерной лестнице, подал в отставку. Разгребать нарастающий ком проблем оставили Стива, не помочь Барлоу не мог.
К сожалению, прервать разворачивающийся сценарий возможности не было. Механизм, запустивший ход событий, был попросту немыслим, предположить подобное могли разве что писатели-фантасты. «Кулибин» разработал устройство, считывающее микрогенерации головного мозга, и создал сложнейшую программу, анализирующую и декодирующую их с переводом в цифровое изображение высокой степени разрешения. Причем не имело значения, каким образом в голове возникала «картинка» – формировалась в результате внутренней работы в виде мыслеобразов (сюда можно было отнести и увиденное во сне) либо являлась отражением действительности зрением. Теперь ситуация с подставой на телеканале прояснилась. Но этот «сумасшедший» не только выложил в интернет в свободном доступе описание конструкции чудо-устройства, а также необходимое для дальнейшей работы программное обеспечение, но и провел массированную пиар-акцию своего детища. Огромное число роликов, выскочивших в топы буквально из ниоткуда, демонстрировали его возможности, попутно сообщая, что это совершенно новая веха в кинематографе. Ныне для создания фильма отпадала нужда в киностудиях с их павильонами, оборудованием, административным и прочим персоналом; бесполезными становились даже актеры, все что требовалось – богатое воображение. Инвесторы мгновенно сориентировались, осознав, что всплывшее в интернете новшество, по сути, убивает кинематограф в его прежнем виде. Акции связанных с ним компаний превратились в пыль в течение суток. При этом спасать то, что многие именовали Голливудом, не имело смысла – целая область человеческой деятельности, в том виде, в котором к ней привыкли, по сути, уходила в небытие.
Барлоу прибыл в кабинет Кроуфорда за пять минут до назначенного времени. Большинство собравшихся были ему знакомы. Стив ценил время и не тратил его впустую, поэтому предложил собравшимся по очереди изложить соображения и предложения, опуская общеизвестные детали произошедшего. Кельвин превратился в слух, поняв маневр шефа, целенаправленно усадившего его в конец стола, вознамерившись выслушать последним, справедливо полагая, что времени для анализа сказанного будет достаточно.
Предложения лились как из рога изобилия. В основном они были обусловлены обидой и злостью, которые сплавлялись в месть, чувство, как правило, далекое от здравого смысла. Все крутилось вокруг того, как наказать Россию, дабы впредь было неповадно что-либо затевать против Америки. Предлагались меры, способные нанести урон, кратно превышающий потери экономики Штатов. В довесок вознамерились провести информационно-пропагандистский удар, обвинив Россию в разрушении мировой экономической системы. Единственно дельное предложение, по мнению Барлоу, состояло в том, чтобы немедленно, опираясь на господдержку, организовать производство устройств, разработанных «Кулибиным», захватив тем самым зарождающийся сегмент рынка, обреченный н