Уже собираюсь удалить все разом, как вдруг замечаю кое-что необычное. Письмо от репортера «Стар», занимающегося рубрикой «Культура и искусство». Спрашивает, правдивы ли слухи, что издательство «Дамокл» расторгает со мной контракт, и если да, как я к этому отношусь, учитывая, что вот-вот начнутся съемки фильма по моей книге. Замираю, не донеся до рта кусочек курицы. Слышу, как на журнальный столик падает капля соуса.
Это еще что за фигня?!
Вскакиваю с кресла. Разъярен настолько, что не знаю, как выпустить гнев. Учитывая, сколько радиации впитал за последние несколько лет, удивительно, что не превратился в огромного зеленого монстра и не разнес сразу полквартала.
Выходит, я недооценил Бенни. Видимо, они с представителями «Дамокла» поговорили по душам и нашли самый безобидный способ от меня избавиться. Теперь не я уйду, а меня выгонят. Некоторое время бестолково ношусь по комнате, топая, как слон. Потом хватаю телефон и звоню мерзкому предателю в офис. Новый секретарь, он же секс-игрушка, сообщает, что мистер Ельчин уехал и, когда вернется, неизвестно. Даю отбой и едва удерживаюсь от желания швырнуть мобильник через всю комнату. Он мне еще пригодится, да и сим-карту собираюсь использовать еще несколько месяцев. Не хватало, чтобы из-за этого мерзавца пришлось раскошеливаться на новый телефон.
Не могу поверить. Хотя нет, вру. Могу. Наши с «Дамоклом» отношения уже долгое время катились под откос. А если скользкому типу вроде Бенни придется выбирать между строптивым клиентом и одним из своих самых стабильных источников дохода, нетрудно догадаться, какого цвета форму он наденет и за какую армию будет сражаться. Конечно, таким образом Бенни поддержит угнетателей и рабовладельцев, но, с другой стороны, свои маленькие недостатки есть у всех.
Первый импульс – прикончить Бенни – пришлось сдержать. Второй – по-быстрому отправить репортеру гневный ответ и разослать копии письма всем представителям издательского бизнеса, которых знаю (таковых, к сожалению, не много). Вдруг кто-то захочет встать на мою сторону? Однако после нескольких медленных вдохов и выдохов снова обретаю способность рассуждать здраво и понимаю, что это тоже не лучший выход из положения. Именно на такую реакцию и рассчитывают Бенни с «Дамоклом». Потому и распустили этот мерзкий слух. Начну бушевать и возмущаться, выставлю себя неуравновешенным скандалистом, а решение меня выгнать будет выглядеть совершенно разумным и оправданным. Нет, надо быть умнее и хитрее.
Пока пытаюсь сообразить каким образом, звонит телефон. Настолько охвачен бурной яростью, что отвечаю не глядя.
– Бенни, презренная ты змея! Встречу, кишки выпущу и на британский флаг порву!
Ответом мне служит испуганная тишина. И тут понимаю, что звонит кто-то другой. Естественно.
– Э-э… это не Бенни. Это Робин. Извини. Наверное, не вовремя позвонила.
С досадой хлопаю ладонью по лбу.
– Робин! Нет, извиняться тебе не за что, это я у тебя прощения просить должен. Просто у меня тут вышли небольшие… мм… разногласия с литературным агентом.
– Вот оно что. На днях проходила мимо вашей редакции и решила заглянуть. РТ сказал, что от тебя уже некоторое время ни слуху ни духу, вот и забеспокоилась. Вдруг что-то случилось и нужна помощь?
Заходила в редакцию? А перед этим несколько раз пыталась до меня дозвониться и отправила имейл? Пожалуй, мои прогнозы относительно примирения с мужем придется пересмотреть. Поправка – с бывшим мужем.
– Нет, все в порядке. Просто уезжал на несколько дней в Европу.
– Круто! Ну как, хорошо отдохнул?
Пытаюсь придумать, как бы получше преподнести новость о предстоящем переезде. Но мысли – будто раскаленная лава, стекающая по склонам вулкана в океан, где ее фрагменты застывают и превращаются в исходящие паром черные островки, на которых, возможно, когда-нибудь можно будет жить, но пока они лишь представляют опасность для всей экосистемы.
– Н-нормально. А у тебя как дела? Как муж?
– Более или менее, – отвечает Робин. – Коди забрала мать, хотя приехала позже, чем обещала. Собирается обращаться в суд, чтобы мальчику окончательно запретили видеться с отцом. Тим очень переживает. Но вообще-то я ее понимаю. Будь я на ее месте, поступила бы так же.
– Могу представить, – машинально отвечаю я, хотя сам в это время представляю кое-что совсем другое.
Бенни и руководитель издательства «Дамокл» Трой Кэмпбелл идут по чистому полю. Сколько хватает глаз, вокруг ни дома, ни деревца. Тут на горизонте показывается маленький самолет, биплан. Подлетев поближе, принимается упорно кружить у них над головами. Затем начинает снижаться. Бенни и Кэмпбелл понимают, что им грозит опасность, и, петляя зигзагами, пускаются наутек. Биплан летит следом, но на шоссе врезается в автоцистерну и взрывается. Не успевают Бенни и Кэмпбелл порадоваться своей ловкости, как из клубов дыма выныривает автомобиль. Бенни с Кэмпбеллом размахивают руками, надеясь, что водитель согласится их подвезти. И тут из машины вылезаю я… с автоматом… и разряжаю всю обойму…
– Еще раз извини, что так внезапно сбежала.
– Ничего страшного.
Между тем фантазия моя заходит в тупик. Понятия не имею, как перезарядить автомат Томпсона. Что надо делать – вставить новую обойму или вложить патроны в старую? Решаю, что первый вариант эффектнее, быстрее и практичнее, и продолжаю. Теперь Бенни Ельчина и Троя Кэмпбелла ни один патологоанатом не опознает – даже тот, который согласился работать на босса мафии после того, как тот пообещал разыскать подонков, надругавшихся над его дочерью.
– Вот и подумала: надо как-то компенсировать неудавшийся вечер, – продолжает тем временем Робин.
Отвлекшись наконец от мечтаний, неопределенно бормочу:
– Н-ну…
– В субботу у «Гидроплана» концерт в Опера-Хаус. Знаешь эту группу?
«Гидроплан» – манчестерский музыкальный коллектив из шести человек. Относятся к новому движению, которое британская пресса называет «ньюгейз». Как и предшественники, шугейзеры, основной упор делают на гитарный звук, но при этом используют элементы фолка, электронной музыки и традиционного попа. РТ презрительно называет подобные направления «сборной солянкой». Хотя про группу «Гидроплан» слышал, даже под пытками не смогу назвать ни одной их песни.
– Да. Знаю.
– Приезжает моя сестра. Мечтает попасть на концерт. Так вот, у нас есть лишний билетик. Если хочешь, можешь пойти с нами.
В субботу вечером собрание киноклуба. Фильм будет демонстрировать Тео. Казалось бы, идеальная отмазка, однако неожиданно решаю, что не стану пускать ее в ход. У Тео есть неприятная привычка выбирать для показа дурацкие комедии, снятые студией «Эф Икс». Два свежих примера – «Внутреннее пространство» и «Исповедь невидимки». И вообще, давненько не приходилось бывать на живом концерте, хотя в студенческие годы часто ходил на выступления разных коллективов. К тому же присутствие сестры Робин разрядит обстановку, и совместный вечер не будет напоминать свидание.
– А что? Хорошая мысль.
– Вот и отлично! – оживляется Робин. Обещает позвонить на неделе, чтобы договориться о времени и месте встречи. Потом сообщает, что сегодня сдает первую обложку, но волнуется, понравится ли она заказчику – то есть издательству «Дамокл».
– Не беспокойся, – подбадриваю я. – Ты прекрасно рисуешь! Только не говори, что знакома со мной, и все будет нормально.
Робин смеется.
– Вообще-то я серьезно.
– Почему я не должна о тебе говорить? – волнуется Робин. – В чем дело?
– Успокойся, проблема не в тебе, а во мне, – отвечаю я. – Понимаешь, сейчас я у них не в фаворе. А скоро и вовсе окажусь в полной… опале. Вот увидишь. Поэтому Трою Кэмпбеллу лучше не знать, что мы с тобой друзья.
– «Не в фаворе»? «В опале»? – удивляется Робин. – Да что у вас там случилось?
– Расскажу на следующей неделе. Если сильно напьюсь.
– Ну ладно, – настороженно произносит Робин.
Надеюсь, не подумала, что пренебрежительно отношусь к ее творчеству и стесняюсь знакомства с ней. На самом деле стесняюсь я знакомства с Бенни и Троем Кэмпбеллом. Но сейчас вдаваться в подробности не буду. Чем больше времени уходит на разговоры, тем меньше остается на планирование страшной мести. Будьте уверены: по сравнению с моими замыслами то, как расправилась с врагами Ума Турман в фильме «Убить Билла», покажется мультиком канала «Никельодеон».
Не успеваю дать отбой, как мобильник начинает трезвонить снова. На этот раз, перед тем как ответить, внимательно смотрю на дисплей. Звонит РТ.
– Куда ты, черт возьми, пропал? – рявкает в трубку он, едва успеваю подойти к телефону. – Раз сто набирал, не меньше!
– В отъезде был! – рявкаю в ответ я. После предательства Бенни меньше всего хочется выслушивать претензии человека, который собирается связать судьбу с Жан-Клодом Как Дамом и компанией. – Ну, говори, чего хотел.
– Срочно беги в редакцию, и побыстрее! – требует РТ.
– РТ, мне сейчас не до того. Зайду завт…
– Тебе не до того, а Костас, между прочим, заперся в подсобке! – перебивает РТ.
Настолько опешил, что на секунду умолкаю, переваривая информацию. Особенно удивляет, почему эта ситуация является чрезвычайной и незамедлительно требует моего присутствия.
– Ну допустим. И что с того?
– А то, что эта сволочь отказывается выходить! У его отца в тюрьме случился сердечный приступ, и Костаса эта новость сильно подкосила. Представляешь? Все, что можно, поотключал – и отопление, и бойлер! Все, до чего добрался своими волосатыми греческими ручонками!
Опускаю голову и шумно вздыхаю прямо в трубку.
– Тоже мне, нашел проблему. Открой дверь и вытащи Костаса силой. Давно он заперся?
– Не могу, ключ у тебя! – отвечает РТ. – За этим ты мне и нужен. А заперся Костас два дня назад.
– Как – два дня? Почему тогда хозяину не позвонил?
– Потому что не знаю номера! – орет РТ. – Все бумаги у тебя!
На некоторое время задумываюсь. Действительно – копию договора об аренде забрал себе. А еще смутно припоминаю, что хозяин выдал мне маленький желтый стикер. На нем были записаны номера, по которым в случае чего нужно звонить. Сначала прилепил бумажку на холодильник, оттуда она перекочевала в