адиционно закон об абортах — один из самых обсуждаемых законов в США.
Тему аборта отчасти поднимает и дебютный фильм француженки Леонор Серай «Молодая женщина» (Jeune femme), показанный в программе «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля — 2017 и получивший «Золотую камеру», вручаемую за лучший дебют. Он, кстати, тоже стал продуктом коллективного труда выпускниц парижской киношколы Femis, трудившихся на проекте в самых разных качествах. В этом фильме главенствует тема бездомности и бездеятельности молодых горожанок, вынужденных начать жизнь с чистого листа. 31-летняя модель Паула оказывается выброшенной на улицу бойфрендом-фотографом и, оказавшись без средств к существованию, бродит по Парижу в поисках пристанища и работы. В наследство от бойфренда ей достался кот, которого она не решается выбросить подобно тому, как выбросили ее, а присущие героине теплота, озорство и умение вовремя соврать постепенно знакомят ее с людьми, которые дают ночлег и работу. В завершение всей своей парижской одиссеи героиня узнает, что беременна, но за время скитания она не только взрослеет и приобретает осознание, что ей нужна работа и что ей не на кого в жизни надеяться, кроме самой себя, но и приходит к выводу, что не хочет иметь ребенка от мужчины, когда-то выбросившего ее на улицу. В 30 лет она начинает понимать, что, начав жизнь с чистого листа, приобрела силу самостоятельности, без которой современной женщине не обойтись. «Молодая женщина» — не прямой феминистский манифест, а изобретательно сделанная трагикомедия об осознании себя личностью, той, которую еще вчера сексуально и творчески эксплуатировали. Шикарная квартира фотографа, сделавшего себе имя на снимках с участием Паолы, в финале смотрится западней для той, кто все же сумел не отчаяться в своем голодном путешествии по живому и пестрому Парижу, ставшему вторым главным героем фильма.
Пример трех фильмов показывает, что мировой независимый кинематограф, созданный женщинами-режиссерами молодого поколения, вполне отражает новейший гендерный порядок современного западного общества, которому свойственен принцип diversity, то есть разнообразия, в том числе возможных моделей семьи. Молодое поколение женщин сегодня не торопится замуж, строить семью, обрастать детьми. Молодые женщины в массе своей карьерно ориентированы, что дает им автономию и независимость. Они стараются учиться, самореализовываться и понимают, что семья стала роскошью среднего класса, имеющего хороший доход, финансовую базу для жизни. В условиях любви для молодых одиноких женщин скорее характерен hook-up, что грубо можно перевести с английского как «снять кого-нибудь», что радикально противоречит старой романтической традиции свиданий и долгоиграющих отношений. Это привносит свои особенности в гендерный порядок — делает женщин более активными и даже агрессивными, — но и подрывает мачизм мужчин, бросает им вызов, создает новое качество гендерной конкуренции. По сути, это возвращение к матриархатной идее женщин-амазонок на новом витке развития цивилизации — воинственных, амбициозных, сильных, не ждущих, что их завоюют, а завоевывающих. Фильмы о сексуальности открывают дорогу «приключениям Я», а с ней и возможности высказаться по вопросам интимности и сексизма, сделать их предметом дискуссии, а следовательно, и быть услышанными. Представительницы среднего класса более старшего поколения белых в кино, обладающие хорошим образованием и работой, вполне допускают возможность реализации в семье и материнстве, однако сталкиваются со сложностями совмещения многочисленных жизненных задач. В условиях процесса модернизации — перехода общества от традиционного типа к современному — семья все больше рассматривается как личный, индивидуальный проект, направленный на самореализацию и вступающий в своего рода конфликт с профессиональной реализацией. Многозадачность выводится на первый план, равно как и присутствует своего рода урбанистический нарциссизм, также связанный с желанием индивидуальной самореализации. В ситуации современной прекарности семейные связи очень хрупки, поскольку, с одной стороны, держатся прежде всего на доверии, но, с другой стороны, необходимо все время решать новые задачи времени, требующие мобильности и гибкости.
Новые модели гендерных отношений уже начинают демонстрировать не только американские и французские женщины, но и женщины из других, менее экономически развитых стран. Что, к примеру, показывает нашумевший фильм «Люби того, кого любишь» (Love the One You Love, 2014) 28-летней Йенны Басс, уроженки Южной Африки, о которой американский журнал Variety написал, что она «привнесла магию на большой экран». Неслучайно именно этот фильм открывал первую программу «Время женщин» ММКФ. Главная героиня фильма живет в Кейптауне с безработным бойфрендом и сама подрабатывает оказанием услуг «секс по телефону». Однажды ей звонит европеец-айтишник, одиноко живущий в том же городе и страдающий от утраты любимой. Это знакомство поначалу кажется очередным оказанием услуг, которое больше напоминает психологическую помощь онлайн пребывающему в депрессии мужчине. Однако дальнейшее развитие событий показывает, что это начало нового приключения. Наблюдая за тем, как подруга отдается работе, бойфренд не выдерживает, обвиняет партнершу в нехватке любви и в конце концов решает уйти от нее. Но оставшаяся одна молодая женщина, испробовав новые встречи, записывается на работу в программу преподавания английского в Южной Корее, а затем предлагает айтишнику встретиться в реальной жизни.
Басс показывает, как в южноафриканском обществе, архаика которого замешана на необходимости искать любовь и семью (это акцентируется через постоянное мелькание всевозможных деталей, навязчиво обещающих «любовь», — от подарков в магазинах до названий ночных клубов), выделяются автономные молодые женщины, готовые искать приключения и пускаться в жизненные авантюры, которые обычно ассоциируются с мужской моделью поведения. Этот авантюризм во многом обоснован прекарностью посткризисной жизни. Однако дело не только в ней, а в субъективном желании учиться и узнавать новое, в том числе через сексуальные отношения. Современные автономные молодые женщины, где бы они ни жили, ищут знание о мире и о себе, в том числе через секс, который рассматривается как один из источников познания себя и мира. Западное неолиберальное общество дает им университеты и социальные лифты, менее развитые общества предлагают работу в сфере услуг, однако, исчерпав все внутренние ресурсы, они устремляются за границу — искать приключения и новые социальные позиции. В открытом финале фильма героиня оказывается перед выбором: отношения с европейцем-айтишником или новая работа в Южной Корее. Каков будет ее выбор, мы можем только гадать, но оба варианта — очевидное повышение социального статуса.
В 2019 года новый фильм Иенны Басс открывал программу «Панорама» Берлинале. Он назывался «Флатландия» (Flatland) и опять обладал экранной магией. Но, кроме этого, прибавилось умение режиссерки создавать жанровый гибрид, который прекрасно может сочетаться с феминистской проблематикой. Этот фильм представляет собой квазивестерн, роуд-муви и полицейский фильм вместе взятые. Здесь действуют три героини: одинокая женщина-полицейский, ведущая расследование убийства, в котором обвиняется ее возлюбленный, молодая жена, сбежавшая от мужа после первой брачной ночи, и беременная молодая женщина, еще не осознающая ценность предстоящего материнства. Рассказывая историю трех женщин, Басс рисует Южную Африку после Нельсона Манделы, в которой царят беззаконие, архаика, жестокость по отношению к женщинам, а также отчаянное желание женщин бунтовать в духе культуры феминизма второй волны, по модели, обозначенной в фильме «Тельма и Луиза» (Thelma & Louise, 1991) Ридли Скотта. Равно как и желание женщин объединяться и помогать друг другу по принципу ощущения сестринства. Бунт и энергия дороги сделали этот фильм по-настоящему зрительским. Он также был показан на ММКФ.
Когда смотришь современное фестивальное кино, сделанное женщинами, невольно обращаешь внимание на то, что оно ориентировано на маленькие гетеросексуальные женские истории. Больших, универсальных обобщений женщины-режиссеры практически не делают и акцентируют чувственную сферу. Женщинам свойственна повышенная чувствительность, что подчас делает их фильмы в чем-то похожими друг на друга, вне зависимости от страны-производителя. Но это не только их выбор. Это и результат политики фестивалей, которые упорно выбирали в свои программы фильмы с гетеросексуальными моделями гендерных отношений, а если делали исключения, то, как правило, эти исключения были связаны с фильмами мужчин. Иные, более квирные 25 модели гендерных взаимоотношений, разрушающие господствующий дискурс гетеронормативности, на фестивали попадали чаще всего при условии мужской режиссуры — или отправлялись на площадки специальных ЛГБТ-фестивалей 26. Хотя иногда бывали и исключения, как, например, нашумевший в 2011 году фильм шведки Лизы Ашан «Обезьянки» (Apflickoma), получивший главный приз Гетеборгского кинофестиваля, а затем прокатившийся по миру. Этот разрушающий табу фильм о взаимоотношениях двух девочек-тинейджеров неожиданно смело рассказывал о том, как секс может быть и формой соблазнения, и формой контроля, и формой саморазрушения. Другой, более свежий пример — «Портрет девушки в огне» (Portrait de la jeune fille en feu, 2019) Селин Сьямма, получивший приз за сценарий на фестивале в Каннах и премию Cesar в той же категории. В фильме предпринята попытка убедить зрителя в том, что молодая незамужняя девственница-аристократка может быть музой и объектом сексуального желания художницы, а брак, который предписывают общество и семья в условиях западно-европейского патриархата XVIII века, делает ее жертвой гетеронормативности и вовлекает в ловушку навязанного материнства. Модель childfreellxaK осознанный женский выбор вплоть до нашего времени является предметом дебатов и признаком своего рода индивидуального радикализма.