Заряжающий (загипнотизировано, скорее сам себе): Не. Это всё. Точно — всё. С этими — ни в жисть, это сила… Хватит. С меня хватит…
Заряжающий, не сводя глаз с немцев, роется по карманам и выбрасывает на землю финку и маленький «Вальтер». Подымает руки на уровень груди и решительно направляется к немцам.
Стройбатовец с недоумением тихонько окликает Заряжающего, но тот как не слышит.
Стройбатовец (приглушенно, с удивлением и тревогой): Э, дура, ты куда прёсся-то! Это ж десант, им пленные без надобности!
Заряжающий никак не реагирует и даже не смотрит на попутчиков, они для него больше не существуют — он принял решение.
Немецкий офицер, здоровенный детина в комбезе с закатанными рукавами, приглушенным голосом командует своими десантниками, напряженно крутя головой по сторонам. Он первым замечает бредущего в направлении его людей Заряжающего с приподнятыми руками. Подзывает троих, шепотом инструктирует и посылает наперехват.
Заряжающий видит, как ему навстречу по выступившему над землей туману бегут трое мосластых десантника в мешковатых маскировочных комбезах. Останавливается и подымает руки повыше, глупо и заискивающе улыбаясь.
ГГ видит, как трое немцев вырастают из тумана рядом с остановившимся Заряжающим. Короткая пауза — непонятно, то ли они пытаются разговаривать, то ли еще что — но после паузы немец без замаха вгоняет штык в шею Заряжающего, второй тут же страхует товарища несколькими быстрыми тычками штыка в туловище. Немцы тут же бросаются назад и исчезают в густеющем тумане, а Заряжающий какое-то время стоит, зажимая горло, но тут же начинает складываться и валится набок.
ГГ округлившимися глазами смотрит на эту сценку, затем разворачивается, падает на четвереньки и вслед за Стройбатовцем скрывается в кустах за землянкой, даже не прихватив ничего из новообретенного имущества.
ГГ бредет по обочине большого тракта среди полей. Тракт забит — по нему вперемешку двигается масса войск и немного гражданских. Военнослужащие наплевали на форму одежды — это толпа раненых и дезертиров, среди которых лишь изредка попадаются небольшие группы, сохранившие знаки различия и оружие. Движение затруднено, т.к. на пути следования часто встречается брошенная из-за отсутствия горючего техника, разбитые машины, убитые лошади. В кюветах попадаются перевернутые машины и орудия. На обочинах встречаются трупы, в кюветах раненые. При пролетах самолетов противника народ с дороги разбегается, прячась в высоких хлебах по обе стороны.
ГГ обгоняет мотоцикл с коляской. На мотоцикле едет в чистой, но расхристанной форме толстый военспец средних лет. Военспец ведет мотоцикл рискованно, объезжая орудия, подводы и машины по самой бровке, едва не сваливаясь в канаву.
Военспец охрипшим голосом орёт.
Военспец: С дороги! Уходите все с дороги! Немцы! Колонной идут!
ГГ безразлично встает и отходит к обочине. Он стоит на невысоком холме, с которого хорошо видна дорога, полная брошенной техники и транспорта. С дороги в пшеницу уходят группы людей, раненые пытаются выползти из кювета и скрыться в колосьях.
Мимо ГГ тяжело проезжает телега с гражданскими, возница зверски нахлестывает еле выволакивающую в гору кобылу: возница выбрал стратегию убегать от немцев не в пшеницу, а по дороге.
На подъеме сдыхает автобус с ранеными: кончилось горючее. Водитель выскакивает из кабины и бежит в поле, не обращая внимания на крики нескольких медсестер. В автобусе стреляется находящийся в полубреду лейтенант НКВД, и этой же пулей подстреливает стоявшую в салоне девушку-санинструктора. Из автобуса двое едва передвигающихся танкистов выволакивают находящегося в бессознательном состоянии Комиссара. Это Сержант и Механик.
Один из танкистов с замотанной бинтом головой оставляет Комиссара товарищу.
Сержант: Обожди тут, я щас…
Сержант, ковыляя из последних сил, вцепляется обожженными руками в задний борт едва ползущей в гору телеги с гражданскими и хрипит:
Сержант: Стоять… А ну стоять, я сказал…
Кобыла не выдеживает и встает, на руках танкиста лопается ожоговая корка, дети в телеге испуганно шарахаются от страшных рук Танкиста.
Мужик передает вожжи бабе и спрыгивает с телеги, идет к танкисту, как бы между делом разворачивая толстый кнут, но танкист успевает встать и сунуть мужику в нос ТТ.
Сержант: Стоять, пристрелю как собаку, понял… Щас я тебе положу комиссара, и не дай Бог… Доставишь, понял меня?!
Дети и бабы на телеге испуганно жмутся, маленькие начинают реветь в голос.
Мужик какое-то время смотрит в глаза Сержанта, и понимает — танкист не шутит ни на грамм — пристрелит, и очень легко.
Мужик принимает решение и неохотно соглашается.
Мужик: Убери пукалку. Не вишь, детишков спужал… (Хмуро, бабам на подводе.) А ну посуньтесь, расщеперились тут…
Бабы ерзают, уплотняют детей, освобождают немного места.
Танкист не решается выпустить мужика из-под контроля, и правильно делает — мужик зыркает довольно хищно и держит кнут наготове.
Сержант: Федор, тащи сюда!
Второй танкист пытается сделать шаг с Комиссаром, но падает, Комиссар болезненно стонет. Танкист пытается подняться, встречается взглядом с ГГ и рычит.
Механик: Ты хули стоишь, падла! А ну помог!
ГГ подходит и вскидывает Комиссара на руки, Комиссар опять стонет, Механик опять рычит.
Механик: Осторожнее, сука! Потихоньку неси!
Механик падает и остается лежать, ГГ доносит Комиссара до телеги и аккуратно кладет между баб и детишек.
Мужик, стоящий у телеги с вожжами, пытается тронуть кобылу и хмуро бросает ГГ с Танкистом.
Мужик: Толкайте тяперя, вишь — нейдет…
ГГ с Сержантом выталкивают телегу на бугор, по дороге танкист падает и ГГ остается один.
На бугре мужик оборачивается, но его внимание привлекает что-то позади ГГ — у Мужика мелькает на лице страх, он начинает нешуточно лупить вожжами кобылу, и телега начинает удаляться.
Глядя телеге вслед, ГГ успевает заметить, что одна из баб подкладывает что-то под безвольно мотающуюся голову Комиссара и заботливо промокает его лицо тряпицей.
ГГ оборачивается на запад — и видит показавшуюся на дороге немецкую колонну. Она еще далеко, и больше определяется по поднятой пыли. Навстречу ГГ бегут люди — и военнослужащие, и немного гражданских — все стремятся покинуть опасное место и уйти с пути немецкой колонны.
ГГ вместе со всеми сходит с дороги в пшеничное поле и не спеша идет по хлебам, глядя в точку перед собой. Замедляет шаг, останавливается — в этот момент происходит постепенное вылупление Солдата из бестолковой сомнамбулы. Солдат водит бессмысленным взглядом по спинам убегающих в поле. Неторопливо поворачивается всем корпусом в сторону немцев. Глаза Солдата потеряли телячью наивность и вечный испуг — теперь это взгляд бойца.
Солдат решительно поворачивается и размашисто идет назад, к дороге. По пути ловко нагибается и подымает из хлебов за ремень винтовку, не сбавляя шага дергает затвор и выбрасывает — что-то не понравилось.
Навстречу, от дороги, бежит расхристанный солдатик с СВТ. Солдат заступает ему дорогу, молча сдергивает СВТ и подсумок. У самой обочины наклоняется и подбирает лопатку в чехле. Сдергивает чехол и по крестьянской привычке пробует ногтем заточку. С каждым шагом его движения всё легче и складнее, Солдата не узнать — это не мешковатый запинающийся телепень, это сильный и опасный боец, благоговейно делающий приготовления к своему последнему бою. Тут за немцев уже должно быть страшно, к немцам от вида Солдата должно появиться некоторое сочувствие.
На макушке высотки ссыпной пункт, с высокой башней транспортера над бункером, у ссыпного пункта в беспорядке стоит сельхозтехника. На опустевшей дороге Сержант пытается поставить на ноги Механика.
Солдат останавливается на самом гребне высотки и оглядывает макушку. Место для стрелковой ячейки выбрано. Солдат аккуратно кладет винтовку и подсумок рядом с выбранным местом, снимает гимнастерку и начинает копать. Рядом с копающим ячейку Солдатом останавливается пехотинец с винтовкой. Некоторое время смотрит на копающего Солдата — Солдат не обращает никакого внимания.
Пехотинец: Где окапываться, браток?
Солдат не глядя на пехотинца прекращает рыть и внимательно осматривает макушку высотки. Указывает рукой место и продолжает рыть.
Подходят раненые танкисты, Солдат молча отдает им свою лопату и продолжает рыть штыком.
На горку, тяжело дыша, подымается возрастной старшина с рукой на перевязи, и тоже не какое-то время останавливается рядом с роющими Солдатами. Молча проходит к своему месту и тоже принимается неуклюже рыть одной рукой.
Посреди поля копошение на гребне высотки замечает еще один солдат. Стоит, смотрит из под руки на зарывающихся в землю бойцов. Их ощутимо прибавилось, их уже чуть ли не взвод. Солдат останавливается в раздумьи. Смотрит на спины уходящих подальше от дороги, на высотку с окапывающимися смертниками, снова в спины убегающим. Принимает решение и направляется на высотку. По дороге что-то вспоминает, дает крюка — бежит куда-то в сторону, что-то ищет в высоком хлебе, наконец находит — это РПД с диском. С усилием вскидывает РПД на плечо и трусцой бежит к высотке. Замечает в хлебах винтовку, цепляет ее за ремень и продолжает движение.
Солдаты вырыли себе стрелковые ячейки, расчистили сектора от бурьянов и сидят на своих местах, наслаждаясь последними минутами жизни. Никто не разговаривает, все остаются наедине со своими мыслями: кто бесстрастно смотрит в пустоту, кто улыбается, глядя на облака.
Солдат спокойно наблюдает, как по дороге приближается немецкая колонна. Когда расстояние сокращается, солдат ложится в ячейку, подавая пример остальным. Один из солдат вполголоса бросает.
Один из Солдат: