— Как я понимаю, нас, кажется, зовут поработать массовкой, — перебила Нелдора Галька. — Очень соблазнительное предложение. Вот только ради чего?
— Ради того, чтобы люди полюбили наш фильм так же, как книгу, сдержанно ответил Нелдор. Они с Ариэль были готовы к подобным вопросам.
— А лично нам? — подал голос Чернов. Розамунд посмотрела на него с ненавистью.
— А лично вам — Игры, которые запомнятся надолго, без досадных помех и на полном обеспечении киностудии, а кроме того — все добро, которое от них останется, — ответил Нелдор так же сдержанно и незаметно толкнул Ариэль. В отличие от Хельда, девушка заговорила быстро и взволнованно, не давая никому себя перебить:
— Послушайте! Ведь вы помните, как в прошлом году перед самыми играми несколько дней лил дождь, как Андуин вышел из берегов, как снесло все пять переправ и все поселения эльфов и гномов оказались отрезанными? А во что превратились после этого дороги? Ведь "превосходные тропы Лориэна" вошли у вас в поговорку! А кораллитовая затравка, которой не хватило при строительстве половины поселений! Вспомните вашу систему "магии и земледелия", из-за которой у эльфов продукты появлялись через раз, а у людей — через одно место!
(Последнее выражение они с Нелдором не предусматривали, но струя веселья, пробежавшая по залу, показала Ариэль, что народ располагается в ее пользу.)
— Я уже не говорю, — закончила Ариэль, — о произволе валаров, о подыгрывании Темным силам, о подрубленных в ходе боев палатках и об удобствах, расположенных в Андуине! Так вот, обещаю, что на наших Играх ничего подобного не будет!
Во время этого монолога Нелдор твердо и пристально смотрел прямо в глаза Раздолбаю, и тот, на удивление тем, кто его знал, сидел, прикусив язык. Но все равно из толпы раздалось несколько протестующих голосов.
— Я отлично понимаю, — тут же откликнулась Ариэль, — что большая часть этих трудностей входит в программу праздника. Но нормальному ходу Игр, на мой взгляд, они все же мешают. И вообще…
Словно озарение нашло на нее. Она метнулась к подоконнику, выхватила гитару у одной из сидевших там девчонок, ударила по струнам и запела:
Ничего на свете хуже нету,
Чем жевать походную диету,
Даже гномам так питаться срам
Пол-путлибы делим пополам!
— Пол-путлибы делим попола-ам! — тут же подхватила "партия серых" знакомую мелодию. Ведь Ариэль была не только достойной дочерью Аськи, но и верной последовательницей Наталии Эрратос с ее теорией о магии музыки и о том, что вовремя спетая песня часто убедительнее любых аргументов…
— Я вспомнила тебя! — вдруг воскликнула девчонка с подоконника, когда Ариэль, окончив песню, с легким поклоном протянула ей гитару. — Ты 104-ая Межпланетная Королева красоты, и тебя зовут Ариэль! Вот только твою фамилию я забыла.
— Коренева, — улыбнулась Ариэль. — А как твое имя? — она знала, что про игровое имя надо спрашивать именно в такой форме.
— Эленсэнт, — ответила девчонка. — В переводе это означает Звездная Метель.
— Значит, я тоже тебя знаю, — сказала Ариэль. — Тебя называют Сента и еще Маленький Эльф.
— Меня называют по-разному, — медленно проговорила Эленсэнт. — У меня имен не меньше, чем у Арагорна.
Ариэль быстро и внимательно оглядела свою собеседницу. Действительно маленькая, по плечо рослой Королеве. Черные джинсы, тонкий золотистый свитер, вьющиеся русые волосы перехвачены белой повязкой с вышитыми рунами. Не красавица, но очень симпатичная, в чертах лица что-то ласковое, а в серых глазах — глубокая грусть. "Эльф с большой дороги", — вдруг вспомнила Ариэль слова Розамунд.
— А вы представляйтесь сами, — обратилась Ариэль к другим обитательницам подоконника. — Про вас я уже не берусь догадываться, кто есть кто.
— Мелиан, — наклонила голову девчонка в джинсовой куртке, с рассыпанными по плечам каштановыми кудрями.
— Хеллри, а лучше просто Хелл, — представилась крепкая блондинка с косой пшеничного цвета.
— Таллэ, — с какой-то гранасианской интонацией произнесла тоненькая темноволосая девушка в черном свитере.
Нелдор осторожно дернул Ариэль за рукав. — Если начали неофициальное общение — продолжайте, — шепнул он. — С песней у тебя здорово вышло, а с Владыкой я теперь сам разберусь.
— Это же гранасианские имена — Таллэ и Хеллри, — Ариэль снова повернулась к девчонкам. — И даже не имена, а сокращения.
— А у нас многие подбирают гранасианские имена по созвучию, — сказала Хеллри. — Эльфийских на всех не хватает, даже если прихватывать из "Unfinished Tales".
— А почему вас называют "партией серых"? — продолжала расспрашивать Ариэль.
— Потому что во время Игрищ, — ответила Таллэ, — у нас был девиз: "Серые — наши братья". Все пятеро — еще Луинэль, вон она у стены стоит мы по мере возможностей выполняли, каждая на своем месте, работу Серого Отряда. А лично мы трое, однажды чуть не убежали вслед за Серыми вместо того, чтобы идти в Дол-Амрот!
— Значит, вы и есть "дол-амротские жены"?
— У тебя неплохая информация, — улыбнулась Эленсэнт. — Теперь я, кажется, догадываюсь, кто тебя на нас навел. Я всегда считала, что Луинэль — золото.
— Откровенностью за откровенность, — рассмеялась в ответ Ариэль. Ваша Луинэль теперь зовется Арвен. Уже десять дней, как ее утвердили на роль.
Глаза у всех четверых вспыхнули — и тут же погасли, а Ариэль на секунду показалось, что между нею и девчонками быстро, как мышка, пробежало отчуждение. Но через мгновение лица девчонок снова стали прежними, и Ариэль решила, что все это ей почудилось.
— Все правильно, — наконец произнесла Таллэ. — Розамунд, пожалуй, самая красивая вообще во всей системе «Рассвет». Она подходит на эту роль больше, чем кто-либо.
— А Галадриэль у вас уже есть? — спросила Мелиан, и снова Ариэль показалось, что сделала она это слишком торопливо, словно уводя разговор от нежелательной темы.
— Есть, — ответила Ариэль. — А кроме нее, есть Леголас, Гимли и все хоббиты, а несколько дней назад появились Элронд, Селербэрн и еще несколько эльфов. У нас только людей не хватает, — добавила она, скашивая глаза в сторону Нелдора, который о чем-то беседовал с Раздолбаем.
— А кто играет Галадриэль? — снова спросила Мелиан. Видно, этот вопрос всерьез ее заинтересовал.
— Пока это секрет. Впрочем, если вы приедете в Меловую рощу, вы сами все увидите.
— И нас туда пустят? — засомневалась Таллэ.
— Вы же слышали: ваши люди, ваши идеи, ваши песни, ваши советы — все будет благосклонно принято в Меловой роще. Кстати, по поводу песен мне советовали обратиться к тебе, Мелиан, и к тебе, Сента. Но сразу же предупреждаю: в этих вопросах я человек строгий и неуступчивый. За то, что у меня уже есть, буду зубами и когтями держаться.
— А что у тебя уже есть? — ревниво спросила Мелиан.
— В основном, мелодии на тексты из книги. Обе песни Галадриэль в измененном виде. А кроме них, еще моя собственная, потом очень красивая песня Арагорна, несколько хоббитских песенок, песня, звучащая у Переправы…
— А песни Фродо в Парт-Галене нету? — сверкнула глазами Мелиан. Розамунд тебе ее не пела?
— Розамунд мне вообще ничего не пела. Все свои песни я знаю из другого источника.
— Это наш гимн, — тихо и значительно сказала Эленсэнт. — Более ста лет назад его написала сама Анда. — Она уже потянулась за гитарой, но вдруг остановилась. — Лучше ты, Мелиан, — сказала она. — Не хочу при всех.
Мелиан, не споря, взяла гитару и запела высоким, удивительно красивым голосом:
Рассвет встает холодный,
Рассвет встает далекий,
В пяти шагах дорога,
Вдали орет назгул…
Шум в зале сразу же стих. Почти все повернули головы в сторону Мелиан, но ни один человек ни пытался подпевать. Она пела одна, и в голосе ее звучали тоска и отчаяние, боль и надежда…
А если мне к Огнистой
Не суждено добраться,
И если все пропало
Деритесь до конца!
Пока ты сам не сдался
Надежда остается,
И не поможет здесь Врагу
Всевластие Кольца!
И вдруг все кончилось. Осталась лишь печаль воспоминаний…
Рассвет вставал далекий,
Рассвет вставал холодный,
Теперь об этом вспоминать
И больно и светло…
В последний раз вздохнули струны, и песня кончилась.
— Мне очень понравилось, — искренне сказала Ариэль. Без последнего куплета ее вполне можно вставит в фильм…
Тем временем вокруг Нелдора собралась приличная толпа. Розамунд уже стояла рядом с Хельдом и бросала бесстрашные взгляды на Раздолбая. Тут же крутились Лада и Люда. Несмотря на то, что они были близнецами, различить этих девушек было совсем нетрудно — у Люды темные локоны спускались ниже плеч, а у Лады были прямые волосы и короткая стрижка.
Откуда-то сбоку вылез Лео Кортинелли и потянулся к мечу на поясе Нелдора.
— Руки прочь от Андрила! — тут же вскинулась Люда. — Сначала спроси разрешения, а потом трогай, король-рогоносец!
— А если сшибиться? — Лео смотрел только на Нелдора и не обращал на Люду никакого внимания.
— Тогда это будет драка века, — усмехнулась Лада. — Сломанный Меч против сломанной лыжи.
— Это тебе не назгулом работать, — подхватила Люда.
— И не беззащитных девушек вырубать на стенах Минас-Тирита, добавила Розамунд.
— Вы моего меча не касайтесь! — Лео повернулся к девушкам. — А то живо в рабство загоню и заставлю крапиву собирать!
К этому Нелдор тоже был готов. Недаром всю неделю до визита он усиленно тренировался со Стэнли, который считался специалистом в этой области.
— Можно попробовать, — спокойно ответил он. — Но одинаковыми мечами. Металлопласт против дерева — это действительно не дело.
— Женька, живо два назгульских! — приказал Лео парню лет шестнадцати. — В Рыцарском зале, ты знаешь, где.
Женька метнулся к двери и исчез. Толпа, в предвкушении зрелища, начала плотно придвигаться к стенам, таща за собой стулья и щиты. Нелдор отстегнул меч, сбросил плащ и вдруг, по какому-то внезапному наитию, обратился к Розамунд, как к старой знакомой, протягивая ей вещи: