Бисексуальность Питерсона была сильным оружием в руках прокуратуры. Все свидетели, даже свидетели обвинения, показывали, что со стороны брак между Майклом и Кэтлин выглядел идеальным. Следовательно, у Питерсона не было никаких оснований убивать жену. Но не всякий брак таков, каким он представляется. Прокуратора предположила, что вечером восьмого числа Кэтлин узнала о неверности Майкла, случайно заглянув в его компьютер. Между супругами произошла бурная ссора. Разъяренный Майкл схватил первый попавшийся под руку металлический предмет (возможно, это была кочерга), несколько раз ударил жену по голове и оставил истекать кровью на задней лестнице.
Помимо всего прочего, дело происходило на консервативном Юге, где на подобные вещи смотрят всё еще без особого энтузиазма. Так что прокуроры неоднократно в течение процесса напоминали присяжным, что перед ними сидит отнюдь не примерный семьянин.
В то же время с бисексуальностью Питерсона связаны абсолютно уморительные моменты фильма. «Лестница» местами смотрится как судебная кинокомедия, способная соперничать с «Моим кузеном Винни». В качестве свидетеля на суд был вызван мужчина, с которым Питерсон пытался договориться о платном свидании. И тут на сцену выходит актер, который по всем статьям заслужил «Оскара» за второстепенную роль, даром что он не настоящий актер, а настоящий работник секс-услуг. Уютно-обаятельный. Военной выправки. С короткой стрижкой. Очень кокетливый. И, кажется, довольно сметливый.
«Справедливо ли будет сказать, что большинство мужчин, с которыми вы встречались, были скорее бисексуальны, нежели гомосексуальны?» – интересуется адвокат. «С моей точки зрения, – с готовностью отвечает мужчина, – они были в основном гетеросексуалами с небольшими гомосексуальными тенденциями». – «Кто обычно пользуется вашими услугами?» – «В основном профессионалы. Мои гонорары достаточно высоки… Доктора, адвокаты… один судья…» Пауза… Кокетливый взгляд… Зал взрывается хохотом. Ведущая допрос помощник прокурора, эффектная женщина средних лет с ярко накрашенными тонкими губами и пронзительным взглядом, закрывает лицо и разражается школьно-девчачьим смехом. «Не этот судья!» – подает реплику с председательского места судья Хьюстон. И новый взрыв хохота.
В середине второй серии происходит новое открытие. В деле оказывается замешана еще одна женщина. Она погибла, как и Кэтлин, на ступеньках лестницы собственного дома. Только случилось это почти на двадцать лет раньше и на другом континенте. Зритель узнает об этом вместе с адвокатом Дэвидом Рудолфом из телевизионной трансляции. Что, конечно, чистая ерунда. Тем не менее Рудолф выключит телевизор и, глядя прямо в камеру, скажет, обращаясь то ли к съемочной группе, то ли через их головы к зрителям: «Ну, ребята, теперь ваше кино будет гораздо интереснее!» И это правда.
Маленький сонный западногерманский городок неподалеку от гигантской американской военной базы. На дворе холодная война. В аккуратных немецких домиках с черепичными крышами живут американские военные со своими семьями. Здесь в начале восьмидесятых годов поселилась семья Питерсонов. Патти преподавала в местной школе для американских детей. Ее муж Майкл, начинающий писатель, ветеран вьетнамской войны, работал над своим первым романом. На этой же улице, буквально напротив, стоял дом капитана Джорджа Рэтлиффа. Его жена Лиз учительствовала вместе с Патти. Патти и Лиз – закадычные подруги. Они одного возраста и удивительно похожи друг на друга – это видно по старым фотографиям. Семьи много времени проводили вместе. У Патти два мальчика. У Лиз две девочки.
Двадцать пятого октября 1983 года американский оккупационный корпус высадился на крошечном карибском острове с романтическим названием Гренада. Капитан Рэтлифф срочно вылетает в зону боевых действий. Война была недолгой и успешной, а сопротивление противника минимальным. Американские войска потеряли всего девятнадцать человек убитыми. Рэтлифф не был одним из них. Он умер по дороге на задание. Заснул в гостиничной постели и не проснулся. Причина смерти не совсем ясна. Кажется, что-то с сердцем.
Когда Лиз осталась вдовой с двумя девочками на руках, ее дружба с Питерсонами еще более окрепла. Майкл стал такой же частью ее жизни, как и Патти. Он помогал ей советами, выполнял в доме мужскую работу, вообще старался компенсировать отсутствие мужчины в доме. Лиз восхищалась Майклом. У них возникли свои, отдельные от Патти, отношения. Но эти отношения никак не мешали ее дружбе с Патти. Женщины проводили вместе почти все свое свободное время.
В маленьких закрытых сообществах, особенно в эмигрантских гетто, сплетни рождаются легко и распространяются быстро. Но никому даже в голову не приходило, что между Майклом и Лиз может быть что-то большее, чем дружба. Жители городка достаточно хорошо знали их обоих. Лиз была не способна на любовную интрижку с мужем лучшей подруги. А Майкл вообще не интересовался другими женщинами. Свободное от работы над книгой время он проводил в гимнастическом зале военной базы.
Судя по всему, Майкл Питерсон был последним человеком, видевшим Лиз живой. Соседи заметили, как поздно вечером он переходил улицу, возвращаясь к себе от Рэтлиффов. А утром няня, приехавшая сидеть с детьми, обнаружила мертвую Лиз. Лиз лежала на нижней ступени винтовой лестницы, ведущей на второй этаж. Няня утверждала, что все вокруг было залито кровью. Кровь была разбрызгана по потолку и по стенам. Труп Лиз плавал в кровавой луже.
Впрочем, показания няни противоречили заключению американских военных следователей и врачей. Те крови просто не заметили. Согласно материалам вскрытия, у Лиз произошло кровоизлияние в мозг в тот момент, когда она спускалась по лестнице. Смерть наступила почти мгновенно. На последнюю ступень скатился уже труп.
История эта была для американских военных довольно неприятной. Долгого и скандального следствия никто не хотел. Лиз быстро похоронили. Никакого расследования толком проводить не стали.
Через несколько дней обнаружилось завещание покойной. В случае своей смерти Лиз хотела, чтобы ее ближайшие друзья Питерсоны взяли на себя заботу о ее девочках. Как и при каких обстоятельствах это завещание было написано, осталось никому не известно. Его подлинность никто не оспаривал, тем более что особого желания забрать к себе трехлетнюю Маргарет и годовалую Марту никто из родственников Лиз не проявил. Так в семье Питерсонов стало четверо детей: два мальчика и две девочки.
Вскоре после смерти Лиз Рэтлифф семья Питерсонов распалась. Майкл уехал в Америку. Его жена осталась в Германии. К тому времени Майкл стал известным писателем. Его роман о завоевании Вьетнама французами в середине XIX века разошелся крупным тиражом. Он получил серьезный аванс в счет будущей книги и поселился в Дюраме с четырьмя детьми.
Здесь, в Дюраме, в начале девяностых у него начался роман с Кэтлин Этвуд, которая жила на соседней улице. Кэтлин была матерью школьной подруги его приемных дочерей. Через некоторое время они с Майклом и детьми поселились под одной крышей. Дети называли Майкла и Кэтлин папой и мамой. Все, кто их знал, хором утверждали, что это была одна из самых счастливых семей, которую можно себе представить. Кэтлин говорила ближайшим подругам, что в Майкле она нашла любовь всей своей жизни.
Когда в первый раз в фильме появляется фотография Лиз Рэтлифф, зрителю становится не по себе. На фотографии изображена женщина, в точности похожая на Кэтлин. У нее почти такая же прическа, то же выражение лица, та же улыбка. Такое впечатление, что эти две женщины, умершие при одинаковых обстоятельствах в луже крови на лестнице собственного дома, – один и тот же человек. Так зритель попадает на территорию Хичкока.
«Этих двух женщин ничего не объединяет, кроме того, что обе умерли на лестнице… и что обе были наши мамы… и что папа любил их обеих…» – говорит в камеру одна из сестер Рэтлифф. Маргарет и Марта часто появляются в кадре. В основном они молчат. Их по-настоящему жалко. Мать и отца они не помнили. А Майкл Питерсон – последний близкий человек, который остался у них после гибели их приемной матери Кэтлин Питерсон.
Над черной лестницей дома Питерсонов висел большой постер: черный кот на желтом фоне и красные буквы рекламы парижского кабаре Chat Noir. Все пространство стены под постером было залито кровью Кэтлин. Невозможно поверить, что из человека могло вылиться столько крови. По каким-то соображениям адвокатов кровь не смыли со стен даже через два года после гибели Кэтлин. Лестницу в фильме показывают много раз. И всегда на заднем плане этот плакат.
Фотографию лестницы с черным котом демонстрировал прокурор присяжным. «Если бы только эти стены могли говорить! – восклицал он. – Леди и джентльмены! Эти стены говорят с нами! Кэтлин Питерсон говорит с нами через эти стены! Она вопрошает нас о правде и справедливости!» Этот же постер с черным котом когда-то висел над другой лестницей – в доме Лиз Рэтлифф. И точно так же стены были обрызганы кровью. И точно так же черный кот смотрел на покойницу со стены.
После смерти Лиз Рэтлифф ее тело перевезли на родину и похоронили на фамильном участке на кладбище в Техасе. Через двадцать лет судья Хьюстон принял постановление об эксгумации. Камера фиксирует, как Майкл Питерсон заносит в свой дневник: «Мертвые встают из гробов. Лиз везут обратно из могилы». Экскаватор поднимает из земли каменный саркофаг. Из саркофага достают гроб. Гроб грузят в лимузин дюрамского шерифа. И дальше две тысячи километров путешествия гроба из Техаса в Северную Каролину. В машине шерифа сидит еще кто-то с камерой. И еще одна машина едет за ней и снимает ее снаружи. Это уже road movie внутри хоррора.
Говорить, что игровое кино все больше старается походить на телевизионный репортаж, на документальные фильмы, стало уже каким-то общим местом. Но существует еще и обратный процесс: документальное кино постоянно захватывает жанровые территории, ранее к нему вроде бы не относившиеся. Когда смотришь «Лестницу», часто возникает ощущение какого-то многократного отражения. Все, что там происходит, – это зафиксированная камерой реальность. Но эти события как будто разворачиваются в реальности какого-то другого кино. Причем тот, другой фильм – это что-то вроде Тарантино. Это такая производная от десятка других фильмов, где тоже происходили подобные события. Это имитация имитации.