Сюжет у «Осени» очень простой. Двое любовников, Илья и Саша, сбегают на неделю в далекую северную деревню. «Рубль с человека. Два рубля в день. Шесть дней – это двенадцать. И молоко». Ему тридцать три, как режиссеру фильма в период съемок. Она на три года моложе: вполне солидный возраст для того времени. Они влюблены друг в друга с самой ранней юности. Но не сложилось. Так бывает. Теперь Илья женат, Саша разведена. Они случайно встретились и влюбились заново.
Илья все никак не решится уйти от жены. То ли жалеет жену, то ли просто боится переезжать в Сашину комнату в коммуналке. Черт его разберет. Саша – человек жесткий, конфликтный, волевой. Чтобы жить с ней, придется прогибаться, подстраиваться, ломать себя под нее. А может быть, его просто останавливает страх поступка, неизбежно связанного с нанесением жестокой боли: «А ты представляешь себе, как я ей это все скажу?»
За окном комнаты в деревенской избе, которую они снимают, осень. Мрачно, туманно, почти все время дождь. И друг без друга не могут, и быстрее бы все это кончилось. Один раз съездили на рыбалку. Один раз за грибами. Оба страдают, ругаются и мучают друг друга.
Но посредине их комнаты стоит кровать, которая все со всем примиряет. «Крóвать такая, вставать не захóчете, теперь такой крóвати-то и не дóстать», – несколько переигрывая с северным оканьем, выпевает Наталья Гундарева, хозяйка избы, долго, мучительно, стыдно и сладко расстилая постель на глазах смущенных приезжих.
У ее героини, доярки Дуси, тоже все в жизни не слава богу. Муж перетащил семью из деревни в город, в городе завел любовницу, она вернулась в деревню, а вскоре и он метнулся вслед за ней. «В ногах валялся, а как не пустишь? Муж ведь. И девке нельзя без отца. Нехорошо. Мужик – он и есть мужик. Чего творит, сам не ведает. Какой с него спрос». Это первая серьезная роль самой сладкой женщины советского кинематографа, и как же жалко, что настоящих режиссеров для этой великой актрисы так в кино по большому счету и не нашлось.
В конце концов, почти перед самым отъездом Илья звонит жене, но так и не решается с ней разорвать. И чтобы спрятать свой стыд и избежать неумолимой расплаты за свое нерешение, он делает то, что испокон веков малодушно делала в таких случаях мужская часть отечественной интеллигенции: припадает к народным недрам. То есть идет в пивную, чтобы напиться со своим народом. Народ, который мы видим его глазами, оказывается каким-то бутафорским и неубедительным, но наш герой немедленно впадает в народнический восторг. И в это время в пивной появляется героиня. Тогда смущенный герой читает ей стихотворение Пастернака «На ранних поездах».
Это стихотворение состоит из двух частей. Как это часто бывает у позднего Пастернака, первая часть, в которой описывается, как поэт ранним предрассветным утром идет на станцию, гениальна во всех своих музыкальных деталях, а вторая, где он, сидя вместе со своим народом в электричке, припадает к истокам, чудовищна. Именно там все эти «слобожане, учащиеся, слесаря», в которых «не было следов холопства».
Илья читает Саше вторую часть. И тут она, прямо в пивной, на глазах у обомлевших «слобожан», устраивает ему великолепную, восхитительную в своей интенсивности истерику. «Я не могу без тебя! Не бросай меня, пожалуйста». Потому что ну сколько уже можно? И ты вдруг начинаешь ужасно ей верить.
Оба возвращаются в Москву. Она, вся в соплях, идет плакаться к любимой подруге, остается у нее ночевать, ночью от чего-то резко вскакивает, возвращается в свою коммуналку, а там… Ну, короче, он там сидит и ее ждет. Все.
Прошло тридцать три года, ровно столько лет, сколько было режиссеру «Осени» Андрею Смирнову в момент выхода фильма (люблю такие совпадения!), и в новой, постсоветской, уже совсем путинской России состоялась премьера дебютного фильма Авдотьи Смирновой, его дочери от брака с Натальей Рудной, исполнительницей главной роли. Фильм назывался «Связь».
Связь, разумеется, была незаконной. Тоже он и она, только в более запутанной ситуации. Он живет в Москве, она в Питере, у обоих дети и преданные любящие супруги. Оба принадлежат к только что народившемуся, только начинающему обрастать молодым здоровым розовым жирком культурному среднему классу. Этот фильм нельзя назвать ремейком «Осени», но в нем дочь постоянно цитирует отца, иногда просто напрямую, почти пародийно реконструируя некоторые мизансцены. Главного героя снова зовут Илья. Роль матери главной героини исполняет Наталья Рудная. Такое ощущение, что речь тут идет о каком-то внутрисемейном диалоге, смысл которого со стороны не до конца понятен.
Но если сопоставить основные сообщения этих двух картин, то получается вот что: Смирнова настаивает на банальности любви, на том, что все у всех происходит примерно одинаково и примерно одинаково же заканчивается. Цитируя того же Окуджаву: «все должно в природе повториться». Впрочем, при чем тут Окуджава? Картина заканчивается песней БГ: «Моя смерть едет в черной машине с голубым огоньком». Вот именно: «с голубым огоньком». Анна Михалкова и Михаил Пореченков, исполнители главных ролей в «Связи», получили приз MTV Russia «За лучший поцелуй» 2007 года. Я долго искал в фильме этот поцелуй, крутил запись туда-сюда-обратно, но так и не нашел.
А Смирнов говорит о любви как о вызове, как об испытании, выявляющем в человеке самое важное, что в нем есть, и одновременно как о благословении, о счастье, потому что ничего важнее с человеком не случается, не может случиться.
Самый лучший и самый главный, по-моему, во всей мировой литературе рассказ о любви, «Дама с собачкой» Чехова, обрывается почти на полуслове: «И казалось, что еще немного – и решение будет найдено, и тогда начнется новая, прекрасная жизнь; и обоим было ясно, что до конца еще далеко-далеко и что самое сложное и трудное только еще начинается». Мне кажется, что Смирнову с его «Осенью» удалось что-то услышать и подхватить. А другого кино про настоящую любовь я на русском языке и вспомнить-то не могу.
Прошло примерно пятнадцать лет с тех пор, как я впервые услышал про «Осень». Я стал совсем взрослым. Даже женился. На дворе светлой грозой шелестела перестройка. Уже на всю страну были сказаны крылатые слова: «В СССР секса нет!» Вдруг заговорили о первом советском порнографическом фильме под названием «Маленькая Вера». Его еще никто не видел, но все о нем уже слышали. «Ну уж нет, – думал я. – Я уже видел первый советский порнографический фильм. И знаю, как он называется!»
Сцены и истории из супружеской жизни. Быть живым
Когда я в первый раз женился, мне было двадцать лет. В самом начале нашей недолгой супружеской жизни мы жили в квартире, принадлежащей друзьям родителей жены. Друзья были какими-то мелкими дипломатами, уехавшими в недальнюю заграничную командировку. Квартира стояла пустой, и они нас туда пустили.
Квартира располагалась в огромной многоэтажке, которая была абсолютно круглой. Кажется, в Москве это был единственный такой дом. Да и потом я нигде ничего подобного не видел. Чтобы пересечь его круглый двор по диаметру, требовалось никак не меньше пяти минут. Собственно, это практически все, что я помню из тех двух-трех месяцев, которые мы в этом доме провели. В остальном – полный провал. Что мы делали, о чем разговаривали, куда ходили, что ели, на чем спали – не помню совершенно ничего.
Но зато я помню маленькую книжечку, которую нашел у хозяев на книжной полке. Это был переведенный на русский язык сценарий «Сцен из супружеской жизни» Бергмана.
В двадцать лет я был еще практически ребенок. Потому, собственно, тогда и женился. И так получилось, что вместо того, чтобы начать проживать собственную семейную жизнь, к чему я был совсем не готов, я целиком погрузился в семейную жизнь абсолютно незнакомых мне взрослых шведских людей, Йохана и Марианны.
Я прочитал эту книгу в первые несколько дней, а потом не мог остановиться и перечитывал ее по кругу все то время, пока мы жили в круглом доме. И мне казалось, что со мной все это уже было. Хотя на самом деле со мной, в сущности, еще вообще ничего не было.
В книжке не было картинок и фотографий. Как выглядели Юсефсон и Ульман, я тогда не знал. Сейчас мне очень хотелось бы вспомнить, какими я их тогда себе представлял. Через десять лет я увидел фильм и совсем забыл тех Марианну и Йохана, которых я себе воображал. Наверное, в моем воображении они были похожи на меня и мою первую жену. Только взрослее и серьезнее.
Тогда я не понимал, что Бергман создал универсальную матрицу. Его сценарий – это предельное обобщение, зеркало, в котором каждая супружеская пара может, по идее, узнать себя. А фильм с Юсефсоном и Ульман – предельная персонификация. История про живых людей, которые и сейчас для меня гораздо более живые, чем я был для самого себя в двадцать лет.
Название фильма Ноа Баумбаха Marriage Story («Брачная история», или «Супружеская история») – прямая отсылка к «Сценам из супружеской жизни» Бергмана. В какой-то момент, чтобы уж зритель точно не ошибся, в кадре даже появляется афиша к спектаклю, поставленному Чарли, главным героем фильма, по бергмановскому сценарию. Роль Марианны в этом спектакле наверняка играла его жена Николь. А роль Йохана, скорее всего, сам Чарли. Кстати, Йохан и Марианна в юности тоже увлекались театром и познакомились, кажется, на какой-то любительской постановке. Отчего-то Бергману важно было это подчеркнуть.
Впрочем, все сколько-нибудь значимые фильмы о разводе, снятые в последние сорок пять лет, в той или иной степени наследуют Бергману. Просто потому, что он, как гигантский утес, отбрасывает тень на все остальное. Ну и еще потому, что практически невозможно придумать такой поворот в отношениях между двумя людьми, который бы он не предусмотрел в своих шести сериях.
Тем не менее «Брачная история» в гораздо большей степени наследует двум другим фильмам: «Крамер против Крамера» (1979) Роберта Бентона и «Развод Надера и Симин» (2011) Асгара Фархади. Как и в этих картинах, причиной развода становится неприятие женщиной своей роли в семье, в которой доминирует муж. И все три фильма рассказывают не столько об отношениях разводящихся, сколько о технических сложностях, возн