– Это старый символ земли. Вот том, который может оказаться вам полезным, – сказал он, рассматривая высокий книжный стеллаж за своим столом. Сняв с полки книгу, он протянул ей. Кожаный переплет был потрескавшимся и потертым. На лицевой стороне золотым тиснением было напечатано название: «Древний Египет: мифы, боги и богини».
Элизабет провела пальцем по рельефным золотым буквам.
– Могу я…
– Возьмите ее с собой. У меня есть другие.
От его слов у нее защекотало лоб – странно приятное ощущение, и она слегка вздрогнула.
– Вам холодно? – спросил он.
– Нет, – ответила она, но он уже встал, направляясь к ней. Она резко поднялась со стула.
– С вами все в порядке? Вы неважно выглядите.
– Я в полном порядке, спасибо. Я очень признательна вам за помощь, – сказала она, пятясь.
– Куда вы спешите? – спросил он, вставая между ней и дверью.
– Я должна… мне н-нужно… – пробормотала она, заикаясь. Ее язык внезапно распух, ноги отяжелели. Паника начинала охватывать все тело.
Нависнув над ней, он поднял руку, чтобы коснуться ее щеки. Она чувствовала слабый запах джина в его дыхании и видела налитые кровью уголки его век. Сама того не желая, она оттолкнула его руку. Удивленный, он отступил назад, давая ей шанс уйти. Пошатываясь, она бросилась к двери, схватилась за ручку и рывком распахнула ее.
– Извините, мне нужно идти, – выпалила она и убежала. Она прошла весь коридор, прежде чем осмелилась оглянуться, но коридор был пуст. Проходя мимо молодой женщины за стойкой регистрации, она поняла, почему девушка была недовольна ее присутствием – Элизабет представляла конкуренцию.
Толкнув тяжелую входную дверь, она на мгновение замерла под долгожданными лучами августовского солнца, пока пот не выступил у нее на лбу и она не почувствовала, как неприятная влага собирается под воротником пиджака. В руке она все еще крепко сжимала книгу, которую дал ей доктор Абернати. Сунув ее в портфель, она глубоко вздохнула и спустилась по ступенькам крыльца, продолжая путь по Пятой авеню, чтобы присоединиться к бурлящей толпе людей, которые представляли Нью-Йорк.
Глава 31
Элизабет шла без остановки, пока не дошла до 72-й улицы. Остановившись, чтобы перевести дыхание, она поняла, что не помнит, как прошла последние десять кварталов. Августовский воздух был свежим, парк благоухал цветами позднего лета. Птицы порхали над головой, а белки носились по бревнам и рылись в мягкой земле в поисках орехов. В парке поле золотарника покачивалось в лучах позднего утреннего солнца. Но она ничего этого не видела, не замечала ни пар, прогуливающихся по тротуару, ни экипажей, кебов и тележек, катящихся по проспекту.
Опустившись на одну из деревянных скамеек вдоль низкой каменной стены, окаймляющей Центральный парк, Элизабет обдумала то, что только что произошло. Конечно, она видела намеки на вечеринке у миссис Астор, так что вряд ли ее могло удивить поведение Абернати. Но, разумеется, она не могла никому об этом рассказать. Ее осудили бы за попытку очернить репутацию уважаемого историка, человека из ближайшего окружения миссис Астор. Все, что она могла сделать, это избегать его впредь, что, как она надеялась, не станет проблемой. Она определенно не планировала возвращаться к миссис Астор в ближайшем будущем.
Но Абернати помог ей, хотя, очевидно, надеялся, что она заплатит за помощь своей честью. «Какая честь?» – подумала она с некоторой горечью. Что касается приличного общества, то Элизабет давным-давно отказалась от него. Она ни словом не обмолвилась матери о своих похождениях в колледже и уж точно не собиралась рассказывать что-либо о недавних событиях.
Порыв ветра принес ей облачко пыльцы золотарника. Она чихнула, стряхивая желтую пыль со своей юбки. В это время года ее нос был забит. От такого количества пыльцы у нее уже слезились глаза. Она подняла глаза и увидела, что к остановке на 72-й улице приближается экспрес-экипаж до Пятой авеню, запряженный двумя белыми меринами с горделивой осанкой. Она поднялась со своей скамейки как раз в тот момент, когда кучер подъехал к тротуару, чтобы высадить пассажиров. Элизабет заплатила за проезд и заняла место рядом с крупной женщиной в экстравагантной шляпе с перьями. Она боялась, что у нее снова начнется приступ чихания, но, к счастью, женщина вышла на следующей остановке.
Сойдя на 13-й улице, Элизабет направилась через весь город к Первой авеню. Она нашла Виктора Новака в маленьком кабинете, рядом с основным помещением морга. Он сидел за своим столом и ел полдник, состоявший из сосисок, черного хлеба и пива. Некоторые по-прежнему относились с подозрением к городскому водоснабжению. В 1832 году вспышка холеры унесла жизни тысяч людей. Несмотря на то что строительство Кротонского акведука в 1842 году позволило жителям Нью-Йорка пользоваться чистой водой, некоторые люди все еще отказывались ее пить. Лично Элизабет считала, что это просто предлог, чтобы вместо этого прибегнуть к алкоголю.
Но она ничего не сказала Новаку, который весело поприветствовал ее.
– Мисс ван ден Брук, какой приятный сюрприз!
Как он мог сохранять такое приподнятое настроение в окружении мертвых людей, было для нее загадкой, но, несмотря на это, Элизабет было спокойно в его присутствии.
– Я не хотела мешать вашей трапезе. Я могу вернуться в более удобное время.
– Чепуха! В любом случае я почти закончил. Моя жена всегда кладет мне слишком много еды, благослови ее господь. Она хочет нафаршировать меня, как одну из этих замечательных сосисок! А теперь, – сказал он, вставая со стула и вытирая рот, – позвольте мне угадать, зачем вы пришли.
– Я надеялась…
– Вас интересует таинственный труп, обнаруженный прошлой ночью в парке Мэдисон-сквер.
– Да. Ну, то есть я…
– Я вас не виню. Боюсь, судмедэксперт еще не осмотрел тело, поэтому я не могу показать его вам. Возможно, это и к лучшему. По мне так это не очень приятное зрелище, даже для такой отважной молодой леди, как вы.
Элизабет собиралась возразить, что она вполне способна осмотреть тело, но, по правде говоря, она почувствовала облегчение. В последнее время она слишком много настрадалась.
– В любом случае смотреть особо не на что. Боюсь, бедняжка обгорела до неузнаваемости.
– Вы могли бы сказать, кто это был – мужчина или женщина?
– Пряди длинных волос указывают на то, что это, скорее всего, была женщина. По словам судмедэксперта, были и другие, более… э-э… биологические показатели. О, и это, – добавил он, вытаскивая предмет одежды из кучи тряпья на полках вдоль дальней стены. Осторожно развернув его, он поднял так, чтобы она могла рассмотреть. Это было малиновое платье, довольно хорошо сшитое, с поясом в тон и декоративными пуговицами. Хотя от него пахло дымом, оно никоим образом не выглядело обгоревшим.
– На ней было надето это платье? – спросила Элизабет.
– Не совсем так. По словам полицейского, который нашел ее, оно было накинуто на тело.
– Как любопытно. Есть ли что-нибудь еще, что вы можете мне сказать?
– Молодой патрульный, который нашел труп, был ужасно напуган, бедняга. Я как раз заступал на дежурство, когда они привезли тело.
– Он упоминал что-нибудь интересное, например как он его нашел?
– Дайте-ка подумаю… о, да, верно – он продолжал говорить, что едва не прошел мимо, так как тело было спрятано за рукой.
– Рукой?
– Да. Я подумал, что, возможно, он бредит, он выглядел таким обезумевшим.
– Возможно, он имел в виду руку статуи Свободы?
– Боже мой, конечно, точно! Я чуть не забыл, что она была там последние четыре года. Зофия продолжает говорить, что хочет пойти посмотреть на нее. Хотя по мне, огромная бестелесная рука выглядит немного ужасающе… Но, полагаю, рано или поздно я все равно сдамся и пойду с ней. Я считаю, что уступать желаниям моей жены – прекрасный способ обеспечить гармонию в семье.
Элизабет показалось странным, что человека, который, казалось, чувствовал себя как дома среди мертвых, тошнило от статуи, но она ничего не сказала.
– Вы можете мне еще что-нибудь сказать?
– О, есть еще кое-что – на теле осталось любопытное ожерелье. Думаю, вполне логично предположить, что оно не пострадало при пожаре, а это значит, что его оставили посмертно.
– Что за ожерелье?
– Думаю, оно все еще у нас, если только его не отправили в кабинет судмедэксперта. Минутку, – сказал он, высовывая голову из двери своего кабинета. – Мистер Хиггинс – вы тут?
Санитар появился несколько минут спустя, вытирая полотенцем свои большие руки.
– Что я могу для вас сделать, мистер Новак? Как поживаете, мисс? – спросил он Элизабет, слегка кивнув.
Она кивнула в ответ.
– Добрый день, мистер Хиггинс.
– Я хотел спросить, сохранилось ли у нас ожерелье жертвы, которую доставили сегодня утром? – спросил Новак.
Хиггинс нахмурился.
– Та бедная обожженная девушка? Какая ужасная участь.
– Да, она самая.
– Думаю, оно лежит в коробке с вещами.
– Вы не могли бы принести его?
– Постараюсь достать ее, сейчас вернусь, – сказал Хиггинс, выходя из кабинета.
Новак улыбнулся.
– Хороший человек, всегда рядом, когда нужен.
– Что это за коробка с вещами? – спросила Элизабет.
– В ней лежит коллекция предметов, которые мы находим у людей: шляпные булавки, ключи, записные книжки, обрывки бечевок. Вы были бы удивлены, узнав, что люди носят с собой. Однажды я нашел живого кролика в кармане пальто мертвеца. Оказывается, бедняга был фокусником.
Хиггинс вернулся через несколько минут, держа в руках ожерелье, состоящее из чего-то похожего на зубы животного, нанизанные на ремешок из тонкой кожи.
– Вот оно, – сказал Новак, протягивая его Элизабет.
– Какой странный предмет, – сказала она, рассматривая его. Зубы были большими, острыми и очень белыми. – Интересно, какому животному они принадлежат.
– Такие ожерелья можно купить в Чайна-тауне, – заметил Хиггинс. – Это могут быть зубы тигра.