— Какое? — спросил директор.
— Жак Беринг усыпили во время сна хлороформом. Несколько капель было пролито на пол, и хотя остались почти незаметные следы, я все-таки объясняю себе все.
— Убеждены Вы в том, что кроме служителя Гриффон при этом был еще кто-нибудь? — спросил Бич.
— Вполне уверен, и по той простой причине, что тщедушный и слабый на вид Гриффон не справился бы с тяжелой и громоздкой фигурой усыпленного Бэринг. Ближайшей моей задачей отыскать следы, оставленные при перенесении этой нелегкой ноши.
С этими словами сыщик отправился в парк и начал осматривать все детально. Прошло несколько часов, прежде чем сыщик вернулся из парка, но, судя по его лицу, видно было, что он доволен достигнутыми осмотром результатами.
Фред Вильсон, проводив брата, спустился в нижний этаж и вошел в кухню. Там хозяйничала старая Катрина.
— Я к вам с просьбой, — заявил ей Фред вежливо, — не будете ли Вы столь добры мне дать стакан воды. У меня страшно голова болит, а холодная вода мне всегда хорошо помогает.
Катрина подала ему воду. Тут Фред завязал со старухой разговор, и узнал от нее все, что ему нужно было. Она описала ему во время разговоров помещение патера и упомянула, что сам Керро теперь у дам. Это Фреду и нужно было.
Он поблагодарил ее и быстро поднялся наверх. Он хотел отправиться прямо в комнату патера, но около самой двери его остановил шум. Патер за это время уже успел подняться к себе в комнату, а теперь уже выходил из нее.
Он, оглядываясь по сторонам, подошел к лестнице и посмотрел вниз. Потом он вернулся и подошел к двери, ведущей в комнату братьев-сыщиков. Здесь он приложил ухо к двери и внимательно прислушивался, потом он заглянул в комнату сквозь замочную скважину.
Керро хотел, очевидно, только убедиться в том, что Фреда в комнате не было, так как минуту спустя он уже вышел задумчиво из комнаты.
Потом он стал осматривать все окна, не спрятался ли кто-нибудь за занавесами.
Ясно было, что он подойдет и к тому окну, где стоял, спрятавшись, Фред, и увидит его. Поэтому Фред бесшумно повернулся лицом к окну и принял вид, как будто смотрит сквозь окно.
Несколько секунд спустя Фред быстро обернулся. Дело в том, что Керро достал револьвер и хотел выстрелить в стоявшего у окна Фреда, но этот вырвал у него одним ударом револьвер.
Патер со злости вскрикнул.
— Мистер Керро, — сказал ему Фред, — вы, кажется, страдаете манией преследования. Если бы я вас не ударил, вы застрелили бы меня.
Артур Керро вздохнул.
— Ах, это вы, мистер Вильсон, — сказал он, — я услышал шорох и вышел из своей комнаты, чтобы все внимательно осмотреть. Вдруг я увидел стоявшего у окна человека, решил, что предо мной один из врагов семьи Тортони и хотел уже стрелять.
— Ну, вы в другой раз смотрите немного лучше, не то такая история может плохо кончиться, — возразил Фред коротко и посмотрел духовнику прямо в лицо.
— Да, да, — сказал Керро, — мне кажется, что нервность моя доходит до болезненности. Надо будет в будущем быть осмотрительней.
— Да, это вам необходимо, — согласился Фред, улыбаясь.
Глаза патера горели от злости.
Он бросил на сыщика испытующий взгляд, повернулся, вошел быстро в свою комнату и со страшной силой хлопнул дверью.
Фред посмотрел ему вслед, а потом отправился к себе в комнату. Но через минуту он ее уже покинул и поднялся по лестнице, ведшей во второй этаж и башню. Наверху он растянулся и лег так, чтобы ему видно было, когда духовник выйдет из своей комнаты. Через несколько минут показался патер и не оглядываясь быстро спустился с лестницы в бельэтаж.
Фред пошел за ним.
Ни разу не оглянувшись, Керро подошел внизу в коридоре к последней двери, открыл ее и исчез.
Фред Вильсон, следивший за ним, остановился и стал прислушиваться.
Вдруг он услышал глухой сильный звук, как будто что-то тяжелое грохнуло о пол. Фред дольше не мог ждать. Он открыл двери и, имея в одной руке револьвер, а в другой электрический фонарь, он бесшумно и осторожно стал спусскаться вниз в погреб.
Он подвигался так несколько минут, как вдруг получил такой сильный удар в спину, что оступился и упал с лестницы в погреб.
При падении Фред так сильно стукнулся головой […][16]плиту, что на мгновенье потерял сознание.
Все это произошло с такой быстротой, что […] засветить свой фонарь, как уже услышал […] погреба, запирается на ключ.
Теперь Фред отлично понял, с […] завлек его в погреб. Он […] так, что тот чтобы тем временем незаметно скрыться.
Фред поднялся по лестнице и […] бросился в комнату патера.
Как он и ожидал, Керро там не оказалось.
Через минуту Фред стоял у маленькoго окна башни и с хорошей подзорной трубой в руках озирал окрестности.
Вдруг он радостно вскрикнул. Он увидел патера.
Уже у самого конца дороги вдруг показался велосипедист, одетый во все темное, мчавшийся во весь дух и скрывшийся на повороте. Фред узнал в нем патера и спустился из башни к себе в комнату. Здесь со страшной поспешностью начал переодеваться и загримировал себя бродягой. Он одел совершенно разорванный костюм, а на парик старую, смятую шляпу. В этом наряде он поспешно вышел из дому.
Он направился по дороге в город и к громадному своему удовольствию увидел, что все его сторонятся.
Он скоро дошел до поворота и увидел на дороге следы от пневматической шины велосипеда. Он шел по этим следам минуть десять, когда уперся в одноэтажный маленький домик, в котором находилась таверна. Над дверьми красовалась вывеска с надписью: «Вильям Бэкер “Saloon”»[17].
Здесь следы исчезли, но в коридоре стоял велосипед. Фред храбро зашел в таверну.
Еще когда он входил, он услышал, что в соседней комнате кто-то разговаривает по телефону. Теперь он узнал голос духовника, но не мог разобрать, о чем тот говорит и на каком он говорит языке.
Тогда он вынул из кармана кусок грязной бумаги и карандаш и записывал каждое слово так, как их у аппарата произносил патер.
Когда в таверну вошел патер, Фред молча сидел за стойкой и уперся глазами в стакан.
[…] бегло поглядел на бродягу, а потом подошел к […] попросил себе виски. Он cказал хозяину, что для него в скором времени прибудет письмо, и просил хорошо […]. Потом он уплатил, вышел, сел на велосипед и покатил по направлению к городу.
[…] Убедившись, что он пока незамечен, он прошмыгнул в дачу и пробрался незаметно к себе в комнату.
Быстро переодевшись, он отправился успокоить графиню, что предпринятые розыски обещают успех.
На лестнице он встретил патера. Оба остановились и стали смотреть друг на друга. Керро сунул руку в карман, где лежал револьвер. Фред проделал то же самое.
Фред наконец сказал хладнокровно:
— Оставьте свой револьвер, патер, ведь вы не привыкли открыто и честно бороться.
— Я вас не понимаю, — сказал Керро, пронизывая сыщика своим взглядом.
— Вы меня хорошо понимаете.
— Нет, я ничего не понимаю.
Фред прошел мимо патера и спустился с лестницы.
Керро на минуту остановился и, когда он заметил, что тот скрылся в комнате, где находились графиня и контесс Эдит, он последовал за ним.
Графиня весьма ласково встретила молодого сыщика.
— Ваш брат еще не вернулся из лесу. Мы должны будем без него обедать.
— Это, во всяком случае, его нисколько не огорчит, так как для него обязанность и дело на первом плане, — возразил Фред вежливо.
— Надеетесь вы устранить те ужасы, в которых мы живем?
— Да, я уверен в этом, — сказал сыщик твердо, — начало пока очень хорошее и дает основание надеяться, что с преступника или преступников маска будет сорвана в ближайшем будущем.
Монах иронически улыбнулся.
— Я была бы вам очень благодарна, — ответила графиня.
Контесс Эдит всецело присоединилась к словам матери.
Патер подошел к сыщику и сказал тихо и вкрадчиво:
— Я желаю вам полного успеха, будет большим счастьем, если вы избавите нас от тех ужасов, которые мы пережили за последнее время.
— Вы будете избавлены от них, будьте уверены, — заявил Фред Вильсон, пронизывая взглядом патера так, что тот не выдержал и отвернулся в сторону.
Графиня Тортони распорядилась назначенный на шесть часов обед отложить до 7 Ѕ ч. Она хотела обедать вместе с знаменитым сыщиком Джон Вильсон и надеялась, что он к тому времени придет.
Дамы сидели и разговаривали с Фредом, а патер молчаловил каждое их слово, как кто-то стукнул в двери.
На оклик графини, ожидавшей старую Катрину, в комнату вошел Джон Вильсон.
Артур Керро побледнел, как смерть. Он смотрел на Джона и не верил, думая, что это призрак.
Джон и Фред оба заметили это смущение и обменялись многозначительным взглядом.
Сыщик поклонился обеим дамам и сказал:
— Вот и я вернулся, сударыни.
— С успехом?
— Я доволен. Предпринял ли и ты что-нибудь, дорогой брат?
— Немного сделал, — ответил Фред, — но все-таки достаточно, чтобы и мне быть довольным.
— Это приятно.
— Нельзя ли узнать подробностей? — спросила графиня.
— Простите, но дело не подвинулось еще настолько, чтобы можно было о нем говорить. По окончании я с удовольствием расскажу вам все детали.
В эту минуту кто-то позвонил. Катрина пошла открывать и на подносе принесла письмо.
— Милостивый господин духовник, для вас письмо.
Керро бросился с места, схватил письмо и, не распечатав его, спрятал его в карман и поспешно вышел из комнаты.
Графиня и контесс Эдит с удивлением смотрели друг на друга.
— Удивительно, — сказала графиня, — как странно ведетсебя мой племянник с тех пор, как вы приехали.
— Не чувствует ли он за собой какую-нибудь вину?
— Ради Бога оставьте, — сказала графиня, — неужели вы допускаете эту возможность, а я уверена, что это абсолютно невозможно.