Александр намёк понял. Он поймал острый взгляд Щеглова и поёжился. Единственные живые родственники Шварценбергов – убийцы? Один или оба сразу? Было от чего расстроиться. Аргументы у капитана оказались слишком серьёзными, чтобы просто так от них отмахнуться, но и поверить в виновность доброй и заботливой Алины было немыслимо. А Эрик? Он столько лет верой и правдой служил такому проницательному человеку, как князь Иоганн. Неужели это возможно – так быстро перемениться? Но если Щеглов прав, как тогда поступить?
Голова шла кругом, вспомнились ласковый взгляд тётки и её сердечная забота. А чего стоят прямота Эрика и его многолетняя верная служба…
«Не надо спешить с выводами, – решил Александр. – Щеглов ни на чём не настаивает, значит, можно пока подождать. Вдруг всплывут ещё какие-нибудь факты? Те самые улики, которые сделают ответ однозначным. Сейчас важнее всего правда, а время – уже не самое главное».
Глава восемнадцатая. По следам беглянки
Время совсем не лечит. Чёрный камень в душе Александра всё разрастался, давил силы и волю. Хоть бы глоток надежды, хоть бы одну добрую весточку… Впереди раскрылась огромная чаша порта. Александрия – последняя остановка в пути. Потом судно отправится в конечную точку своего плавания – Хайфу. Ещё в Москве Александр выяснил о паломницах всё, что только можно. Монахини оказались из Ивановского женского монастыря на Солянке. Он навестил тамошнюю игуменью и узнал, что сёстры взяли с собой письмо для настоятельницы монастыря Онуфрия Великого в Иерусалиме. По крайней мере, стало понятно, где теперь искать спутниц тётки Полины и Лив.
Почему-то вновь вспомнился последний разговор со Свиньиным. Тот лично прибыл в дом Румянцевых и допросил кухарку. Акулина больше не ревела белугой, вела себя скромно и на вопросы отвечала внятно. Свиньин подобрел, а потом и вовсе снизошёл до любезности:
– Ну что ж, ваша светлость, преступнику очень повезло, что он умер своей смертью, а то б, как пить дать, на виселице болтался. Это же надо, какой подлец! Получил вольную – и тут же благодетельницу свою зарезал… Всё, закрываю дело! Можете ехать, куда считаете нужным. Надеюсь, что ко мне претензий не имеется? Служба, понимаете ли…
Александр ещё не забыл безобразную сцену в участке, когда сам чуть было не кинулся на Свиньина с кулаками. Может, отчитать наглеца напоследок? Но желание раз и навсегда избавиться от этого человека пересилило, и он процедил:
– Помилуйте! Какие претензии?..
Александр подписал бумаги и выпроводил полицейского, а потом вернулся в гостиную, где его терпеливо ждал Щеглов.
– Ну что? Дело закрыто? – уточнил капитан.
– Да, формально всё закончилось. – Александр чертыхнулся. – Мне так хотелось избить эту сволочь!
Щеглов потёр лоб и, аккуратно подбирая слова, всё-таки заметил:
– Не судите его очень уж строго. Свиньин – при исполнении, с него долг и присяга требуют найти преступника. Моей целью было помочь вам, я мог вести себя свободнее, чем местные служаки. Конечно, на месте здешней полиции я не стал бы действовать столь топорно, но с подозреваемыми тоже пошёл бы до конца. К чести Свиньина следует признать, что тот всё же не решился на последний шаг – не арестовал вас.
Александр впервые посмотрел на дело с другой стороны. Вот уж точно, у каждого – своя правда. И как бы, интересно, действовал Щеглов?
– Ответе мне честно, если бы это был ваш участок, как поступили бы вы? Арестовали обоих: тётку Алину и Эрика? Или кого-то одного?
– Ни то ни другое, – объяснил Щеглов. – Я установил бы слежку и в конце концов докопался бы до истины.
Капитан поднялся – пора в дорогу. Александр с чувством пожал ему руку.
– Спасибо, Пётр Петрович! За всё, что вы для меня сделали, а особенно за то, что ни на чём не настаиваете. Я ещё не могу принять вашу версию. Может быть, пока… Сейчас я поеду на поиски моей похищенной кузины. Были же свидетели этих событий, возможно, появятся новые аргументы «за» или «против». Пока я не узнаю всё до мелочей… Простите…
– Понимаю, – кивнул капитан. – Наверно, на вашем месте я поступил бы так же. Но главное сказано, вы предупреждены. Теперь вся ответственность за дальнейшее развитие событий лежит на вас. По крайней мере, постарайтесь больше не садиться с родней за один стол – чтобы не заболеть…
Ну уж это чересчур! Щеглов явно перегибал палку, и Александр возразил:
– Назар вернулся из путешествия уже больным, вы же сами видели, каким он был исхудавшим – кожа да кости. Он как приехал, так и слёг, и всё время находился здесь – во флигеле. Ни тётка, ни Эрик в наш дом не приезжали. Нет, Пётр Петрович, это вы уж слишком подозрительны стали.
– Может, и так. Повторяю, я был бы рад ошибиться, – признался Щеглов, а потом добавил: – И ещё я рад, что вы собираетесь искать паломниц. Только на месте вы сможете узнать, что же там на самом деле произошло. Всё, что нам известно сейчас, мы знаем со слов преступника. Держите ухо востро! Не было бы сюрпризов.
Простившись, Щеглов отправился на почтовую станцию, а Александр взялся за сборы. Он написал подробное письмо князю Горчакову: сообщил о результатах расследования и потом добавил, что выезжает на поиски кузины. Александр так и не смог пересилить себя и встретиться с тёткой и Эриком. Одно дело – защищать их перед Щегловым, а другое – смотреть родным в глаза. Он вышел из положения, отправив на Тверскую коротенькую записочку о том, что срочно уезжает в Богемию. Сам же быстро собрался и рано утром, наняв ямскую тройку, выехал по Смоленской дороге на запад. Он торопился: ехал и днём и ночью – только вёрсты мелькали за окнами его экипажа. В Минск Александр прибыл на восьмой день, ещё через неделю он миновал Варшаву и десять дней спустя открыл дверь своего дома в столице Богемии.
В пражском банке его ждал приятный сюрприз: денег там оказалось даже больше, чем выходило по дядиным бумагам.
– Годовые набрались, ваша светлость, – объяснил банкир и лично вынес почётному клиенту холщовый мешок с сотней тысяч франков. – Если что-то ещё потребуется – мы всегда рады помочь.
С деньгами всё устроилось. Можно ехать. Александр заколебался, ведь после столь долгого отсутствия надо было хотя бы вчерне проверить состояние имений. Но сердце спорило с разумом. Сердце не могло ждать, и Александр выбрал Лив. Рано утром он выехал в Баварию.
Вот где властвовала весна! Дни были тёплыми, дороги сухими, и путешествие оказалось даже приятным. Мюнхен, австрийский Инсбрук и итальянская Верона, а потом и конечный пункт – Венеция. Александр очень надеялся, что в порту Царицы морей для него найдётся корабль, идущий на Святую землю. Он не ошибся: такое судно и впрямь нашлось, и что самое смешное – оно было русским. Торговая шхуна «Паллада», приписанная к порту Одессы, как раз отплывала из Венеции в Хайфу.
«Да уж, видать, это судьба… От себя, как ни убегай – всё без толку», – размышлял Александр, поднимаясь на борт русской шхуны. Он хотя и обиделся на предателей-москвичей, но с собою ничего поделать не мог. Как же ему было хорошо среди русских! Сколько в них оказалось сердечности и тепла, да и русская девушка, занимавшая теперь все его мысли, была изумительно искренней, тёплой и невыразимо прекрасной. Никому из безупречных европейских девиц Бог не дал и половины сердечности Любочки Чернышёвой. Одного только не мог понять Александр – почему он не оценил этого сразу. Ведь всё было так просто, и эта чудесная девушка сама хотела принадлежать ему.
Капитан «Паллады» сообщил князю, что судно идёт в Хайфу с заходом в порт Александрии, и, если господина это устраивает, тот может занимать любую из свободных кают – в этом рейсе он будет единственным пассажиром.
– Идёт! – отозвался Александр и, заплатив за проезд явно грабительскую цену, занял самую большую из трёх свободных кают.
То, что на судне не оказалось других пассажиров, было очень кстати. Александр подолгу стоял у борта – глядел на море, наслаждался тишиной и одиночеством. Подставив лицо ветру, он вдыхал солоноватый воздух и, закрыв глаза, представлял лицо кузины. Почему-то чаще всего вспоминалось чтение «Евгения Онегина» у княгини Волконской. Как тогда сияли глаза Лив! А ведь таких глаз, как у неё, Шварценберг больше не встречал. Зеленые точки вокруг зрачка придавали их прозрачной голубизне оттенок морской волны. Да уж, Лив была настоящей красавицей, и не понимать этого мог только настоящий болван…
…На подходе к Александрии капитан предупредил:
– Завтра утром будем в порту. Там мы останемся на двое суток – пока разгрузимся, да вдруг ещё и попутный груз найдём.
– Я понял.
Эта задержка не радовала, но и сделать было ничего нельзя. Оставалось одно – развлечься и скоротать время – осмотреть древнюю столицу Птолемеев. Решив не мешкать, Александр рано утром накинул плащ и вышел на палубу. «Паллада» входила на рейд мимо выбеленных беспощадным солнцем зубчатых башен александрийского форта. Множество кораблей тихо качалось на волнах, лодок почти не было – порт ещё спал, и лишь большой чёрный корабль делал разворот, собираясь покинуть гавань. «Паллада» тоже маневрировала. Чёрный корабль оказался слишком близко к её борту.
«Не столкнулись бы», – засомневался Александр. Взгляд его скользнул по палубе черного корабля. У мачты стояла закутанная в широкий плащ женщина. Вдруг она бросилась к борту, а потом так же резко остановилась и замерла. Капюшон упал с её головы, обнажив чёрную косу и тонкие черты знакомого лица. Но это продолжалось лишь мгновение – женщина исчезла.
– Лив! – закричал Александр и кинулся к борту, но на соседней палубе уже никого не было. Может, вообще ему всё это померещилась? Любой может сойти с ума от постоянных терзаний…
Господи, да что же это такое? Была там Лив или нет?! Вцепившись в борт, Александр смотрел, как чёрный корабль с золочёной надписью «Вендетта» удаляется всё дальше и дальше. Даже если на нём и плыла похожая на Лив женщина, как её теперь догонишь?
Хотя, с другой стороны, название корабля известно, нужно просто в порту узнать что-нибудь о его пассажирах. Если здесь найдётся какая-нибудь контора, где регистрируют корабли, надо навести там справки, а если её нет – просто расспрашивать торговцев и лодочников о тех людях, что плыли на «Вендетте».