всю жизнь.
– Господи, но ведь он, наверно, перебудил весь дом? – ужаснулась Лив.
– Да уж! Дед лично выгонял слуг из спальни, пока я, нагая, рыдала в постели, а мой любимый в костюме Адама пытался попросить моей руки.
– Но твой дед не согласился?..
– Нет, конечно. Фернандо с позором изгнали. Его отцу-графу направили оскорбительное письмо с требованием немедленно отправить младшего сына в монастырь. Впрочем, мой любимый уже сбежал из дома. Он уехал в Америку, а я осталась и вышла замуж за Карло.
– А ты пыталась забыть Фернандо?
– Пыталась, конечно, только ничего у меня не вышло, – сказала Каэтана. – Я ведь так и не смогла переступить через свои чувства и не подпустила к себе мужа, хотя он ждал этого всю жизнь. До последнего надеялся. Вот так и вышло, что я разрушила жизнь Карло, исковеркала судьбу любимому – ведь он так и не женился, и сама была счастлива лишь один-единственный месяц в свои пятнадцать лет…
Ну надо же! Каэтана – такая блистательная и успешная – оказывается, страдала, как все простые смертные.
– Но зато ты многого добилась в жизни, – возразила Лив. – Вспомни о своей фабрике. Ты смогла сделать то, что никому из женщин не под силу. Ты – совершенно уникальное явление.
– Стоит ли всё это уплаченной цены? Я знаю, что Фернандо прожил в Америке бурную жизнь. В конце концов он осел на Гаити. И вот оттуда он недавно прислал мне великолепные крупные жемчужины. Ты думаешь, я не поняла намёка? Он хотел сказать, что вся моя жизнь – искусственна, как придуманный мною жемчуг, а с ним она была бы настоящей.
– Жизнь, где есть созидание, самая что ни на есть настоящая, – отозвалась Лив. – Ты создала дело. Оно кормит людей. Если бы не ты – эти семьи голодали бы. Ты – Жемчужная герцогиня, хозяйка этих мест.
– Мне бы хотелось быть просто Каэтаной в объятиях любимого.
Как же Лив её понимала, но что они обе могли сделать? Жизнь так сурова… Лив обняла подругу. Предложила:
– Будем делать то, что должны, и посмотрим, как распорядится нами судьба.
– Ты ещё можешь дождаться её подарков, а я своё уже прождала. В моей жизни сюрпризов больше не будет, – горько улыбнулась Каэтана.
– Я тоже не жду сюрпризов. Я уже говорила, что живу в гармонии с собой и не хочу ничего менять. Наверно, всё, что случилось – к лучшему…
За разговором они незаметно добрались до северного дворца. Навстречу выбежали слуги – засуетились, принимая зонтики и шляпки. Герцогиня приказала накрыть стол на веранде.
– Давай пообедаем на воздухе, морем подышим, – предложила она Лив.
Появившийся в дверях лакей прервал их разговор.
– Ваша светлость, – обратился он к Каэтане, – прибыл путешественник, он ищет маркизу ди Мармо.
Брови герцогини подпрыгнули от изумления.
– Проси, – распорядилась она, а когда лакей удалился, повернулась к Лив. – Ты кого-нибудь ждешь?
– Не знаю… Может, это кто-то из моей семьи?
Лив похолодела от страха. Неужели дома что-то случилось, если родные приехали сюда? Она нетерпеливо обернулась на звук шагов – и получила удар прямо в сердце. Гостем оказался Александр Шварценберг.
Александр онемел. Он смотрел на Лив – и не мог поверить, что это она. Шагнувшая ему навстречу прекрасная дама – это его маленькая кузина?.. Юная барышня, чьи мысли и чувства всегда были написаны на её личике, вдруг исчезла – перед ним стояла маркиза. И это было ясно, как божий день. Никакого высокомерия, гордой стати надменной грандессы – всё было просто и… безупречно. Перед ним предстало совершенство.
– Вы искали маркизу, месье? – осведомились где-то рядом по-французски.
Александр вздрогнул и опомнился. Он обернулся и увидел красивую брюнетку в испанском платье. Та поднялась с кресла и шагнула ему навстречу.
– Простите мою неучтивость, мадам, – откликнулся Александр, – я князь Шварценберг, кузен Любови Александровны.
– Что-то случилось дома? – по-русски спросила Лив.
– Нет, там всё благополучно, я приехал к вам.
На лице маркизы отразилось явное облегчение, но это было заметно лишь миг, потом она вновь спряталась за маской приветливой безмятежности и, перейдя на французский, объяснила подруге:
– Каэтана, князь Александр приходится мне четвероюродным братом, я очень благодарна ему, что он заехал повидаться.
– Рада знакомству, – улыбнулась герцогиня. – Вы недавно на нашем острове?
– Да, ваша светлость. После несчастия в Акко я долго искал свою кузину, но потерял её след и теперь приехал убедиться, что с ней всё благополучно.
– Я думаю, что вам нужно многое обсудить, – заявила Каэтана. – Я распоряжусь, чтобы поставили третий прибор, а ты, дорогая, пока развлеки нашего гостя.
Не дожидаясь ответа, герцогиня быстро вышла.
Вот и наступил долгожданный миг. Александр остался наедине с женщиной, которую искал так долго. Хотелось повторить всё, что говорил в мечтах, но слов не осталось. Да и как ему было не онеметь, если он мечтал лишь о том, как найдёт Лив и предложит ей помощь, защитит своим именем, а эта красавица ни в чём не нуждалась. Она обитала на олимпе, а он… Молчание затягивалось. Александр все сильнее отчаивался. Но вновь, как в доме на Тверской, переливаясь серебряными верхами, зазвучал родной голос:
– Откуда вы теперь, не из Москвы?
– Нет, я приехал из Богемии. – Александр обрадовался подсказке и заговорил уверенней: – Я долго искал вас, но, к сожалению, смог выехать на поиски только через четыре месяца после вашего отъезда. Вы, наверно, догадались, что всех членов семьи подозревали в убийстве моей матери, и полиция запретила нам уезжать из Москвы?
Он ждал ответа. Всматривался в прозрачные глаза маркизы ди Мармо, надеясь поймать в них отблески чувств… Бесполезно!.. Даже бровью не повела, спросила:
– Я надеюсь, что все эти неуместные подозрения давно сняты?
– Да, убийца найден, им оказался Назар – слуга тётки Алины. В его комнате обнаружено похищенное ожерелье баронессы. Можно считать доказанным и то, что он способствовал вашему похищению.
– Нас выкрал попутчик-турок по фамилии Гюнель, – поправила его Лив, и Александр вновь поразился тому, с какой безмятежностью она вспоминает о драматических событиях недавнего прошлого.
– Я нашёл Гюнеля в Константинополе, и тот заплатил за всё, – не желая вдаваться в опасные подробности, Шварценберг заговорил о другом: – Варя смогла присоединиться к остальным вашим спутницам. Теперь она вместе с монахинями и нашей тёткой Полиной живёт в иерусалимском монастыре. Тётушка и Варя решили остаться там послушницами.
– Варя давно этого хотела, но тётя – никогда даже не заикалась. Почему она переменила мнение? – удивилась Лив, и её голос дрогнул.
– Я задал ей тот же вопрос. Полина ответила мне, что мужчина, которого она любила, женился на другой, а девушку, которую она взялась опекать, похитили. Тётя хотела вымолить своим близким здоровье и счастье, поэтому и осталась в монастыре.
– Значит, это из-за меня… – с горечью прошептала Лив.
– Вы не должны так думать – Полина не сомневалась, что вы живы, она просила меня отвезти вам шкатулку с драгоценностями.
– Спасибо ей, но теперь, наверно, они мне не нужны. Я живу здесь, и у меня всё есть. Отдайте шкатулку Алине, – отмахнулась Лив.
Александр не решался спросить её о замужестве, просто язык не поворачивался, и он заговорил о другом:
– Лив, а ведь я заметил вас в Александрии. Вы стояли на палубе «Вендетты», а мой корабль как раз входил в гавань.
– Я помню, он назывался «Паллада»…
– Да, именно на нём я отправился вас искать. Я смог выяснить, что вы находились на пиратском корабле, но и купивший вас Али, и Гюнель в Константинополе в один голос утверждали, что вы погибли во время расстрела «Вендетты» французским корветом.
Лив на мгновение прикрыла глаза, скользнула пальцами по виску, как будто поправляя локон. Что означал этот жест? И что он скрывал? Испуг или боль воспоминаний? Александр не сумел разобраться – просто не успел. Заговорила Лив:
– Нас с мужем спасло то, что он продал «Вендетту». Мы уже были на Крите, когда пришло известие о гибели судна вместе со всей командой. Но я прошу вас никогда не упоминать о прежней жизни маркиза ди Мармо, она осталась в прошлом. Всё забыто.
– Как будет угодно, – только и сказал пораженный Александр. Чего-чего, но такого он точно не ожидал. Маркиз ди Мармо оказался корсаром по имени Чёрный Гвидо. И как теперь к этому относиться? Князь вглядывался в лицо кузины, но та смотрела мимо, казалось, её взгляд блуждал по глади вечернего моря. Она невозмутимо говорила о таких вещах, о которых Александр даже думать не мог спокойно. Но задать свой главный вопрос он так и не решился.
В дверях появилась Каэтана. Это было настолько вовремя, что гость даже заподозрил, что хозяйка подслушивала. Герцогиня прощебетала:
– Я передумала насчёт террасы: там ветер поднялся. Так что обед накрыли в малой столовой. Пока всё перенесли, пока снова накрыли, вот я и припозднилась. – Каэтана радушно улыбнулась: – Милости прошу за стол…
Она вышла. Лив поспешила вслед, и Александру ничего не оставалось, как догнать обеих.
Столовая оказалась абсолютно белой: стены, мебель, даже мраморные плитки на полу переливались перламутровым блеском. Ветерок с моря поддувал тонкие газовые занавески на распахнутых французских окнах. За столом всем заправляла герцогиня. Как только все расселись, она сразу же обратилась к Александру:
– Я надеюсь, что вы согласитесь погостить у нас подольше. Может, вы не знаете, но мы с Лив – одна семья. Я тоже по мужу принадлежу к роду Мармо. Мы все будем очень вам рады. Дом для гостей в южной части парка свободен. Вам в нём будет удобно, ну, а вид там просто бесподобный: балкон парит над морем.
– Благодарю, – смутился Александр, – но боюсь, что вы сочтёте меня навязчивым.
– Наоборот, я была бы разочарована, если бы вы не погостили у нас, – откликнулась Каэтана и с любопытством спросила: – Как вы разыскали маркизу?