– Здесь. В аэропорту. Но я вылетаю через двадцать минут. Если кто-то меня спросит, скажешь, что я недавно звонила и обещала скоро вернуться. Хорошо, Морис?
– Как скажете, – ответил он.
– Если объявится Элен, то задержи её под любым предлогом и попробуй уговорить поселиться в какой-нибудь гостинице, но не в центре и сидеть там тихо до моего приезда. Ты всё понял, Морис?
– Да, я всё понял. Не беспокойтесь. Сделаю именно так, как вы сказали.
– Морис!
– Да?
– Я хотела сказать тебе, что ты чистое золото. И я не знаю, чтобы я без тебя делала…
– Нашли бы другого секретаря, – вздохнул он.
– Нет, Морис, это невозможно.
– Почему? – искренне удивился он.
– Ты неповторимый!
– Да?
– Не сомневайся. Но это пока всё. Мне пора.
– До свиданья.
– До свиданья, – она повесила трубку.
…………………………………………………………
Сидя в салоне самолёта Мирослава размышляла.
Со стороны казалось, что она дремлет.
– Почему Элен изменила своё решение, сорвалась из «Менестреля», а потом, можно сказать, вообще исчезла? – думала Мирослава.
Самолёт зашёл в облака…
– И почему, – продолжала рассуждать Мирослава, – муж Элен так взвинчен? Он такой странный. Неужели семейная жизнь с Элен до предела раскачала его нервы?
– О предполагаемой неверности жены, он по идее, не должен догадываться… Может он вообще такой от природы? Тонкое устройство нервной системы? Ведь он всё-таки поэт…
– « Я горд! – прости – люби другого…» – вспомнилось ей.
– А что если, – внезапная мысль просвистела острой стрелой и впилась! – Господи, ну, конечно, – вслух произнесла Мирослава.
– Извините, вы что-то сказали? – спросил её спавший до этого сосед.
Он поправил свои роскошные седые волосы и, сдвинув к носу очки, устремил взор на Мирославу.
– Нет, нет, ничего, – ответила она, – извините, я, кажется, потревожила вас.
– Совсем наоборот, – он мило улыбнулся, – меня зовут Игорь Петрович. А вас?
– Мирослава, – ответная улыбка тронула её губы.
– Редкое имя, – сказал Игорь Петрович. – Я профессор математики. Был во Флориде, читал там лекции. Потом, знаете ли, – он смущённо улыбнулся, – залетел в Долиногорск. Там у меня внучка, – он снова улыбнулся и счастливо вздохнул, – да, да, не смотрите на меня так. Я уже дедушка. Внучка взрослая. Замужем. Надеюсь, что скоро увижу правнуков, – он весело рассмеялся, – но выгляжу я неплохо? – он сощурил глаза и лукаво посмотрел на Мирославу.
– Да, вы в отличной форме, профессор, – тихо рассмеялась она в ответ.
Да, да, – сказал он и побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, – а вы молодая, современная женщина. Знаете себе цену. И выше всего ставите свою работу, – профессор задумался, – вы не врач, не преподаватель, не бизнес-леди. Скорее всего, вы юрист, – он посмотрел ей прямо в глаза.
– Вы просто провидец, профессор, – невольно улыбнулась Мирослава.
– Нет, уважаемая, – засмеялся Игорь Петрович, – я просто хороший математик. А потом, – он понизил голос, – скажу вам по секрету, – моя жена занимается прикладной психологией. И я, как любящий муж, просто обязан быть в курсе её профессиональных интересов.
– У вас молодая жена? – улыбнулась Мирослава понимающе.
Профессор поправил очки, – о, да, вы правы, моя жена вечно юна и прекрасна, как Афродита, выходящая из пены морской. Правда, седину она давно закрашивает, – он подмигнул Мирославе, – моей жене 75 лет. А я старше её на целых 18 дней.
Профессор довольно рассмеялся, – в прошлом году у нас была золотая свадьба. Всё семейство собралось, друзья, знакомые. Красивых женщин было больше, чем на балах Луи XIV, но самой красивой была моя Майя.
Мирослава старалась сохранять серьёзное выражение лица.
– Да, я вижу, вы мне не верите, – хитро сощурился профессор, – а вот, я вам сейчас докажу, вот, – он вынул из внутреннего кармана пиджака бумажник, – смотрите!
Мирослава посмотрела и увидела фотографию худощавой женщины лет 50 – 55. Прямой нос. Красиво очерченные губы и большие карие глаза. Удивительные глаза. Казалось, они смотрели в самую глубину души каждому, кто встречался вольно или невольно с этим завораживающим взглядом и … всё понимали, всё прощали, не требуя ни от кого недостижимого совершенства.
– Между прочим, – заметил профессор, – это я фотографировал Маечку этой весной, сейчас скажу точно, – он задумался на миг, – это было 28 апреля. Ну, и что вы скажете теперь?! – его глаза насмешливо искрились, источая токи доброты.
– Ваша жена, действительно, красавица, – искренне сказала Мирослава.
– Да, – удовлетворённо кивнул он, – но бог наградил меня трижды – моей женой, моей дочерью и моей внучкой. Я очень счастливый человек, – сказал он, – и не боюсь в этом признаться.
Мирослава внимательно посмотрела на профессора.
– Вы, наверное, думаете, что счастье можно сглазить? – улыбнулся он.
Мирослава покачала головой.
– Умница! – похвалил профессор, – мы не будем уходить в дебри научных изысканий, а обратимся к истинам проверенным веками. В народе говорят, что беду можно накликать.
Мирослава согласно кивнула головой.
– Может вы замечали, – сказал профессор,– когда человек постоянно твердит, – ах, какой я невезучий. Какой несчастный, то беда и невезение прямо-таки липнут к нему. Так?
– Пожалуй, – согласилась Мирослава.
– Отсюда, следуя логике, делаем вывод, – накликать можно не только беду, но и счастье. Смотря, кто чего зовёт. Что мы знаем о глубинах вселенского разума? – спросил профессор, и сам ответил, – практически ничего.
Он посмотрел на Мирославу и удовлетворённый её вниманием, продолжил, – но мы можем предположить, что внутреннее «Я» каждого человека как-то связано с космическим разумом и наши мысли – это сигналы ему. Какой посылаешь сигнал, такой и отклик получаешь. Отсюда правило, – мысли должны быть созидательными, здоровыми, а не разрушительными. Наши мысли должны бороться за нас, а не против.
– Пожалуй, вы правы профессор, – сказала Мирослава.
– Вы поэзией увлекаетесь? – внезапно спросил он.
– Да, люблю, – удивлённо откликнулась Мирослава.
– Тогда, возможно, вы помните сомнения Анны Ахматовой в том, предвидела она свою судьбу или накликала её?
Мирослава кивнула, – помню.
– Так, вот, я уверен, что накликала! – воскликнул профессор, – и, к сожалению, не она одна, – профессор задумался, – это можно проследить по творчеству многих поэтов. Есенин, например, в тридцать лет восклицал: «Увяданья золотом охваченный // Я не буду больше молодым».
– Да-да, – согласилась Мирослава, – недавно я встречалась с человеком, который боготворит Лермонтова. А ведь у Михаила Юрьевича есть сбывшиеся строки:
«Нет, я не Байрон, я другой//…
Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум немного совершит…»
– Вот, видите! – профессор поднял вверх указательный палец, – и что мы можем этому противопоставить?
– Да, что?!
– Веру в себя! Несокрушимую веру в своё счастье! – глаза Игоря Петровича встретились с глазами Мирославы, и она невольно восхитилась жизненной силой и необъяснимой красотой этого молодого человека, достойно прожившего на земле свои 75 лет, и искренне от всего сердца пожелала ему прожить ещё столько же, но вслух пожелание не произнесла, ведь они оба с профессором верят, что мысль материальна, и значит…
– Спасибо, – сказал профессор.
– За что?!
Он улыбнулся, – ваш взгляд красноречив, – Игорь Петрович дотронулся до руки Мирославы и крепко пожал её, – да, я счастлив! Быть счастливым не возможность, а обязанность каждого человека! Ибо только счастливый человека делает счастливыми тех, кто рядом с ним.
Профессор улыбнулся, – разве может согреть кого-то замёрзшее солнце?
Мирослава покачала головой.
– Так прочь ледяные оковы! Долой тучи! Всегда быть солнцем для себя и других! – глаза молодого семидесятипятилетнего мужчины сверкали неиссякаемым задором и вдохновением.
– Благодарю вас! – снова ответил он на её искренне-восхищённый взгляд.
Мирослава не выдержала и рассмеялась, – профессор, вы случайно сквозь стены не проходите? – пошутила она.
– Чего нет, того нет, – развёл руками Игорь Петрович и вернулся к прежней теме, – надеюсь, вы, Мирославушка, знакомы с творчеством Рабиндраната Тагора? – он бросил на неё свой проницательный взгляд.
– Немного… – ответила Мирослава.
– Это мой любимый поэт, – гордо сказал профессор, – какая мощь! Какая сила торжества жизни! Несмотря ни на что, – Игорь Петрович процитировал по памяти:
«В этом солнечном мире я не хочу умирать.
Вечно! Жить бы хотел в этом цветущем лесу,
Там, где люди уходят, чтоб вернуться опять,
Там, где бьются сердца и цветы собирают росу…»
Общаясь с профессором, Мирослава не заметила, как пролетело время. Самолёт пошёл на посадку.
Из здания аэропорта они вышли вместе.
– Вот, видите, улыбнулся профессор, – судьба снова проявила ко мне свою благосклонность и послала встречу с вами, Мирославушка.
Его ласковый голос казался кладезем отеческого тепла, из которого можно было черпать до бесконечности…
– Значит, судьба проявила благосклонность и ко мне, – сказала Мирослава.
– Несомненно, – улыбнулся профессор, – ведь ваше жизненное кредо тоже заключается в ДОВЕРИИ К ЖИЗНИ. Наша жизнь зеркало, отражающее наше сознание.
– О. да! – сказала Мирослава. И подумала, что если б она не верила в удачу, то не смогла бы справляться со своей нелёгкой работой.
– Вот, – профессор протянул её свою визитку, – звоните, заезжайте. Я уверен, что Юлия будет рада знакомству с вами. Она любит интересных думающих людей.
– Я позвоню профессор, сказала Мирослава, – и вы тоже, – она слегка замедлилась, – … если, не дай бог понадоблюсь, – она протянула ему свою визитку.
Профессор взглянул, – так, значит, вы частный детектив. Я был недалёк от истины, – его губы тронула мягкая улыбка, – ну, что ж, неплохая профессия и, к сожалению, необходимая в этом мятущемся от страстей мире.