– Это почему же? – невинно поинтересовалась Мирослава.
– Да, вы хоть представляете, кто там сейчас работает?! – набросился он на Мирославу.
– Вполне, – ответила она.
– Вот-вот, либо отпетые негодяи, либо недоумки, – маска брезгливости сделала лицо Барлова похожим на изношенную портянку.
– Вы ошибаетесь! – резко сказала Мирослава, – дьявол получает удовольствие повсюду. И души, которые делают всё, чтобы попасть в его объятия, есть не только среди полицейских, но и в любой другой среде.
– Среди работников ЖЭКа? – с издевательской ухмылкой спросил Барлов.
– Вот именно, – игнорируя его сарказм, – сказала Мирослава, – и среди работников ЖЭКа, и среди водителей автобусов, и среди врачей, продавцов, сталеваров… Повсюду. Полиция всего лишь срез нашего общества. И, увы, ей присущи те же болезни, которыми больно общество в целом. Это не только вина полиции, но и её беда. А, впрочем, и наша с вами.
– Меня это не касается! – заявил Барлов.
– Как сказать. Когда что-то случается, большинство граждан бегут именно в полицию. Так, что не нужно плевать в колодец, из которого, не дай бог, придётся напиться.
– Вам бы не в сыщики пойти, а в проповедники, – ехидно заметил Барлов, – не тянет?
– Нет, не тянет, – не реагируя на его ухмылки, – ответила Мирослава, – мне нравится моя работа. Прощайте, Барлов, – Волгина, не оборачиваясь, вышла из кабинета.
Секретарь, всё так же, сидевшая в приёмной, оторвалась от своих дел и проводила Мирославу ледяным взглядом.
Глава 10
Покинув «гостеприимный» офис Барлова, Мирослава задержалась в сквере.
Она села на скамью возле озера и долго смотрела на уток.
Одни из них отдыхали вблизи противоположного берега полу заросшего тростником, другие кормились, переворачиваясь головой вниз под воду и вверх хвостом, торчавшим над поверхностью воды.
Почти в самом центре озера легко и гордо плавал селезень. Его зелёное оперенье на солнце отливало синевой неба, отражавшегося в тихих водах озера.
Подросшие за лето утята, по привычке, отдыхали на листьях нимфеи.
Зелёные упругие листья, не прогибаясь, удерживали птиц.
Несколько нежных белых цветов мерцало на поверхности воды, несмотря на осень…
Мирослава, позволившая себе короткий отдых, наслаждалась благодатной прохладой и тишиной.
Неожиданно из зарослей барбариса выбежали два мальчугана и устремились к озеру. Один из них запрыгал на месте, как мячик от переполнявшей его радости и энергии, а другой закричал, – деда, деда! Иди скорей сюда! Мы хотим кормить уток!
– Иду, – донеслось в ответ. И из кустов выбрался по-спортивному подтянутый мужчина, больше тянувший на роль отца, чем деда. Он подошёл к мальчикам, достал из пакета белый хлеб и протянул по кусочку каждому из них.
Весело призывая уток, мальчики стали кидать хлеб в воду.
Утки отозвались не менее весёлым кряканьем, и вскоре, выбравшись из воды, они, неуклюже переваливаясь с боку на бок, уже клевали хлеб на берегу.
– Деда! Ещё хлеба! – требовали внуки.
Мужчина отдал им весь пакет и присел на скамейку рядом с Мирославой.
– Надеюсь, не возражаете? – спросил он.
– Нет, конечно, – ответила она, – бойкие у вас внучата.
– Да… – протянул он с улыбкой, – сейчас они ещё тихие. Притомились. Мы уже часа три здесь гуляем.
– А вы, молодец, – улыбнулась Мирослава.
– Приходится, – ответил он. – Дети работают, жена занялась бизнесом. А я, – он почему-то виновато улыбнулся, – бывший лётчик. Теперь, вот, в отставке.
Мирослава посмотрела на носящихся по берегу мальчиков и улыбнувшись, сказала, – на отставку что-то непохоже. Пожалуй, ваши внуки покруче самолётов будут.
Молодой дед посмотрел на Мирославу и засмеялся, – вы правы!
– Вадим, – представился он.
– Мирослава.
– Вы нездешняя? – угадал Вадим.
– Да, приехала по делам. И вот, присела отдохнуть. Здесь у вас хорошо.
– Это наш мэр расстарался, – гордо ответил бывший лётчик, – раньше почти все парки пришли в негодность – заросли, захламились. А теперь и дышать в городе стало легче. Не поверите, на бульварах соловьи поселились.
– Почему же, поверю, – улыбнулась Волгина.
Мальчики устали носиться и подбежав к скамейке, уселись рядом с дедом.
– Это Алёша, – сказал Вадим, – а это Антон. Они у нас погодки, – и ласково посмотрел на притихших внуков, – ну, что, ястребы, набегались? Домой пойдём? – спросил он.
Алёша и Антоша дружно закивали головами.
Мирослава сказала, что ей тоже пора. Она распрощалась с новыми знакомыми, тепло пожала руку Вадиму, и отправилась на поиски ближайшего таксофона, чтобы позвонить Морису.
От звонков с сотового она решила воздержаться.
День медленно склонялся к закату. Налетел ветер, зашептались листья.
В небе быстрее поплыли облака. Пробежала тень… Одна, другая… Закрапал дождь. Солнце не успевшее спрятаться за тучу, быстро-быстро захлопало золотыми ресницами длинных лучей. Дождь усилился.
Мирослава забежала в первое попавшееся кафе.
Она стряхнула капли дождя с волос, прошла в зал и села за столик.
К ней тотчас подошёл официант. Мирослава посмотрела ему прямо в глаза и тяжело вздохнула.
Официант растерялся, – что-то не так?
– О, нет! – качнула она головой, – мне очень хочется хорошего чая. А у вас, наверное, только кофе…
Официант приободрился, – для вас будет чай. Наилучший.
– Правда? – искренне обрадовалась Мирослава, – тогда чай и бокал хорошего вина на ваше усмотренье, – она бросила официанту взор полный дружеского доверия, – салат из крабов, варёный картофель и фрукты.
Кивнув, официант растворился… словно в воздухе…
Через пять минут он вернулся и расставил на столе всё, что она заказала.
Одарив его благодарной улыбкой, Мирослава с наслаждением принялась за еду.
Спустя полчаса. Она вновь подозвала официанта. Расплатилась, оставив щедрые чаевые. Спросила, откуда она могла бы позвонить так, чтобы…
– Больше не слова, – улыбнулся он, – прошу за мной.
Вскоре Мирослава оказалась в маленькой уютной комнате. Её глаза без труда отыскали телефон. Официант вышел, прикрыв за собой дверь.
Мирослава набрала номер агентства.
– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – раздался голос Мориса.
– Добрый вечер, – сказала Мирослава.
– Добрый вечер, – голос Мориса потеплел.
– Я звоню тебе, чтобы пожелать спокойной ночи.
– Спасибо.
Мирослава догадалась, что он улыбнулся.
– Как идут дела? – спросил Миндаугас.
– Пока ничего существенного. Элен не появлялась?
– Увы.
– А как там Дон?
– Что? – переспросил Морис, до сих пор не привыкший к привычке Мирославы круто менять тему разговора.
– Дон здоров? – нетерпеливо произнесла Мирослава.
– Как бык! – выпалил пришедший в себя Морис.
– Ты кормил его?
– Да. Он прожорлив, как парочка огнедышащих драконов. Сегодня, например, слопал целый килограмм карасей.
– Ты преувеличиваешь, Морис. Просто он здоровый молодой мужчина с хорошим аппетитом.
– Не мужчина, а кот, – упрямо возразил Морис.
– Ну, хорошо, – не стала спорить Мирослава, – котячий мужчина.
Морису хотелось поправить, – не котячий, а кошачий, но он знал, что Мирослава просто дразнит его, и поэтому сказал, – аппетиту вашего Дона позавидует крокодил.
– Я надеюсь, что вы подружились, – засмеялась Мирослава.
– Боюсь, что он время от времени придерживается другого мнения.
– Тебе только так кажется. Дон дружелюбный и благородный.
Морис вздохнул в трубку, – как рыцарь круглого стола…
Когда-то в самом начале знакомства с Доном – обожаемым котом Мирославы, Морис спросил, – почему бы не кормить его китекетом или ещё чем-то в этом роде?
– Что ты! Что ты! – ужаснулась Мирослава, – как можно кормить любимое существо консервами и сухарями! Чем он заслужил подобную кару? Он же не узник, заключённый в темницу! – искренне возмутилась она.
– Насчёт темницы, конечно, нет, но, вот, об особой свободе вашего Дона тоже говорить не приходится, – парировал Морис, – он живёт в доме на ограниченной территории. Прогулки только в саду. Любуется миром созданным вами.
– Просто он ведёт уединённый образ жизни, – не согласилась Мирослава.
Миндаугас тяжело вздохнул в ответ.
– Морис, – прервала его воспоминания Мирослава.
– Что? – спросил он, думая о том, чтобы она поскорее вернулась.
– Морис я постараюсь побыстрее управиться с делами в Красове, – точно прочитала она его мысли.– Я надеюсь на тебя. Не скучай. И спасибо тебе за Дона.
– Не за что, – ответил он.
– До свиданья, Морис.
– До свиданья…
Мирослава положила трубку. Вышла из крохотного кабинетика. Отыскала любезного официанта, и, поблагодарив его, покинула кафе.
… Дождь закончился.
***
В квартире Игоря Барлова терпкий запах экзотических духов смешивался с тонкой горчинкой хризантем.
Роза обожала хризантемы. Она от них приходила в восторг, возбуждалась и млела.
Игорю запомнилось стихотворение китайской поэтессы Ли Цинчжао, которое Роза читала ему в ресторане:
«Твоя листва – из яшмы бахрома –
Свисает над землёй за слоем слой,
Десятки тысяч лепестков твоих,
Как золото чеканное горят…
О, хризантема, осени цветок,
……………………………………
Середину стиха Игорь не запомнил, но последние строки особенно врезались в его память:
Нисколько не жалеешь ты меня!
Так щедро разливаешь аромат,
Рождая мысли грустные о том,
Кто далеко».
… Но сейчас Роза была рядом. И он был счастлив. Опьяняюще счастлив!
Глупо думать о том, что будет через день, через год, когда есть «сейчас» и в этом «сейчас» Роза рядом с ним.
… На Розе не было ничего, кроме насквозь просвечивающейся коротенькой сорочки, но и ту она сочла помехой.
Слетев с тела Розы, сорочка ночной бабочкой покружилась в воздухе и опустилась на цветной орнамент ковра.