– А чем вы занимаетесь, кроме воспитания ребёнка? – спросил Валерий.
– Я поэт. Пишу стихи. У меня издано несколько книг. Хотите, подарю? – зажёгся Базилевский.
– Спасибо, – только тут Казаринов вспомнил, где ему встречалась фамилия Базилевский. Конечно же, он у кого-то видел книжку со стихами Юрия.
– А как ваша жена относится к вашему занятию? – поинтересовался он.
– Хорошо относится. Гордится. Не у каждой же муж поэт!
– Действительно, – пробормотал майор.
Базилевский встал и через минуту вернулся с книгой своих стихов, – вот, – сказал он, протягивая её Казаринову, – с автографом.
– Благодарю, – майор открыл замок висевшей на его плече сумки и сунул в неё книгу, – не буду больше вас задерживать, – он поднялся с кресла.
В прихожей Юрий замялся. Было видно, что он хочет что-то спросить…
– До свиданья, – произнёс майор.
– Минуточку…
– Да?
– Ради бога, скажите, зачем вы ищете мою жену? – Базилевский облизнул пересохшие губы.
– Бедный парень, – подумал Валерий.
– Не молчите! Ради всего святого! Что случилось? Элен грозит беда? – его голос дрожал и срывался.
– В гостинице «Бриг» – сухо сказал майор, – на побережье убита девушка. По всей вероятности ваша жена причастна к этому.
– Нет! – закричал Базилевский, – нет! Это невозможно! Вы не знаете Элен! Она не способна на подобное! Вы слышите, не способна! – его крик оглушил Казаринова.
– Надо же, откуда-то голос взялся, – подумал Валерий, а вслух ответил, – возможно, это было непреднамеренное убийство.
– Но почему? Зачем Элен убивать эту девушку?! – не унимался Юрий.
– В номере девушки найдено письмо на имя вашей жены, – Казаринов замолчал.
– Ну?! – нетерпеливо воскликнул Базилевский.
– Из его содержания видно, что убитая шантажировала вашу жену.
– Господи! Да чем она могла шантажировать Элен?! – недоверчиво воскликнул Юрий.
Майор ничего не ответил. Ему вовсе не хотелось информировать обманутого мужа о том, что его жена иногда предпочитает… других мужчин.
– Она что прислала моей жене письмо с угрозами? – продолжал допытываться Базилевский.
– Да.
– Но тогда как же письмо снова оказалось у той, которая его написала?
– По всей видимости, ваша жена хотела поговорить с ней, вошла в номер, но разговора не получилось.
– Вы считаете, что моя жена оставила письмо? – Юрий усмехнулся, – специально, чтобы вы бросились по её следу? Вы принимаете мою жену за идиотку?!
– Ваша жена могла выронить письмо во время борьбы, и в второпях не заметила этого.
– Но вы не можете утверждать, что Элен убила её! Они могли поговорить, и Элен ушла.
– Может быть… Для выяснения обстоятельств мне и нужна ваша жена.
– Но я не знаю, где она! – выкрикнул Юрий. Отчаяние и растерянность плескались в его глазах.
– Хорошо, – сказал Казаринов, – если она появится, попросите её позвонить по этому телефону. Если она невиновна, то скрываться ей незачем. Вы согласны?
–Да, да, конечно, – Юрий поспешно закивал головой. – Я всё ей передам. Я смогу убедить её. Она позвонит вам. Вот увидите, всё выяснится. Элен ни в чём не виновата.
Майор взялся за ручку двери.
– Ещё один вопрос, – прошептал Юрий.
– Вопрос?
– Вы не ответили, о чём было письмо?
– Этого я вам сказать не могу.
– Почему?!
– В интересах следствия, – вздохнул Казаринов, не любивший лгать.
– Но вы можете хотя бы намекнуть, чем её шантажировала эта девушка? Моя Элен… – Базилевский посмотрел в глаза майору, – она кристально честная, она не способна дать повод к шантажу.
– Увы, – обронил майор.
– Вероятно, это что-то по работе? Что-то связанное с крупной суммой денег? Элен разорена?
– Нет. Об этом я ничего не знаю, – ответил Казаринов.
– Значит, это что-то личное, – задумчиво произнёс Базилевский.
– Не стоит гадать, – как можно мягче сказал Казаринов, – ваша жена сама вам всё объяснит. А я должен идти. До свиданья.
– Да, конечно…
Блуждающий взгляд хозяина роскошного дома заставил майора ещё раз посочувствовать ему.
Вся сила переживаний и внутренней борьбы была написана на бледном лице Юрия Базилевского.
– Вам нужно взять себя в руки и подумать о сыне, – сказал майор, попытавшись встряхнуть упавшего духом мужчину.
Кажется, эта фраза подействовала, и Юрий вышел из ступора, – да, конечно, Саша – это самое главное, что у меня есть.
Глава 12
Дениса Ферсонова с самого утра не покидало чувство беспокойства.
Сначала оно было едва ощутимым, но постепенно нарастало и ему становилось тесно в сердце Дениса. Оно грозило выплеснуться наружу и превратиться в бурю.
Денис никак не мог дождаться конца рабочего дня, что случалось с ним чрезвычайно редко. Он обожал то, чем занимался.
Фабрика игрушек казалась ему чудесной страной детства, где рождаются и живут сказочные герои.
И себя он ощущал полностью причастным к этому волшебству.
Он мог бесконечно говорить о своей работе, его фантазии и проекты казались неисчерпаемыми.
А какое непередаваемое удовольствие он испытывал, бродя по залам выставки, которую каждый год устраивала его фабрика. Вход для детей был бесплатным.
К тому же, малышам, как особо почётным гостям, раздавали мороженое, лимонады и разноцветные воздушные шары. Какое блаженство было смотреть на горящие глаза детей, слушать их звонкие голоса и несмолкающий смех.
И сама фабрика, конечно, не оставалась внакладе. Родители, посетившие выставку под натиском своих чад, раскупали почти всю выставленную продукцию, да и потом ещё целый год не забывали заходить в фирменный магазин фабрики игрушек «Волшебный городок».
А на следующий год фабрика запланировала открыть салон «Город мастеров» для подростков, любящих мастерить, мечтающих научиться творить чудеса собственными руками.
Насколько было известно Денису, такого ещё не было ни в одном городе и даже ни в одной стране. Эта идея пришла в голову одному из рабочих, он поделился ею с друзьями.
Немного поразмыслив, они всем коллективом отправились к руководству фабрики.
И руководство, как ни странно, нашло идею потрясающей и взялось воплотить в реальность.
Так, что теперь почти все разговоры на фабрике велись о строящемся «Городе мастеров».
После работы многие спешили на строительство, чтобы чем-нибудь помочь. Любая помощь была строго добровольной.
К тому же рабочему, выдвинувшему идею создания салона, удалось привлечь к участию в строительстве целую команду ребят живущих поблизости, и не только.
Все подростки, принимающие участие в строительстве «Города мастеров» получили документально оформленную возможность участвовать в его дальнейшем развитии.
И как пафосно заявил директор фабрики, лично приехавший на строительство, – процветание «Города мастеров» теперь находится в надёжных руках молодого поколения.
Свою речь он закончил не менее торжественно, чем начал, – после окончания школы, милости просим всех! Работать к нам на фабрику. Рабочие места и интересная работа гарантируются!
– Ещё немного, – подумал тогда Денис, – и нашего директора начнут качать на руках.
Вообще-то, как считал не один Денис, директор фабрики Фёдор Михайлович Калита был незаурядной личностью. Родился он в далёком Холмске, окончил школу, и, несмотря на уговоры родных, решительно направил свои стопы в столицу.
С первого раза в институт не поступил. Устроился на работу. Проработав год разнорабочим, сдал экзамены в институт. Закончив его, он получил профессию строителя. Устроился работать прорабом. И снова поступил в институт, на этот раз на заочное отделение. И приобрёл образование химика.
В дальнейшем немало поколесил по стране, осел же в Красове. Женился. Родились две дочери и сын. Но главная полоса в жизни Фёдора Михайловича началась, когда он возглавил фабрику мягких игрушек. Хотя то, что он возглавлял, вначале трудно было назвать предприятием. Ветер гулял в полуразрушенных цехах, а прежним выпуском продукции фабрики хорошо было пугать нехороших дядей, поджидающих в подворотнях припозднившихся прохожих, потому что, увидев «шедевр» выпускающихся на прежней фабрике игрушек, грабитель в лучшем случае убегал с криками: «Люди добрые, помогите! А в худшем мгновенно отдавал концы на месте от испытанного шока.
Калите, пришлось немало поработать. Можно даже сказать, что он переселился на фабрику. Прошёл год. И изумлённые рабочие… получили зарплату.
Поначалу директор казался им весьма странным человеком.
Ну, посудите сами, приходит директор в цех и начинает советоваться с рабочим коллективом, мало того, что советуется, ещё и совместные решения принимает.
Восстановив фабрику, директор мало изменился, разве, что жить стал не в рабочем кабинете, а у себя дома.
На фабрику пришли работать его жена и старшая дочь.
Вообще подбор кадров производился исключительно по деловым качествам. А принцип этнической терпимости был одним из главных принципов директора.
Надо смотреть не на цвет рук, – говорил он, – а на то, как эти руки работают. Головы же это касается в ещё большей степени.
И ещё Фёдор Михайлович Калита был большим сторонником династий.
Он считал, что если отец работает на фабрике, то почему бы здесь же не работать и сыну, а в дальнейшем и внуку и внучке.
При этом он ссылался на опыт японских фирм, и в ближайшем будущем собирался произвести обмен делегациями, а там глядишь, и сотрудничество наладится.
– С нашим атаманом, – шутили рабочие, – нам нечего тужить.
И, вот, теперь Денис, который по утрам, как на крыльях летел на работу, торопил стрелки часов, – скорее, скорей!
Едва дотерпев до конца рабочего дня, он бросился на проходную.
… Придя, домой, Денис не знал, что ему делать – заняться уборкой, поужинать или почитать книгу. Но он не сделал ни того, ни другого, ни третьего…
В маминых плетёных корзинах цвели нежные «Парижанки».
Денис лелеял капризные растения, и они платили ему за заботу щедрым цветением.