– Как зачем?! – возмутился поэт, – ты же сама сказала, что у нас будет ребёнок?!
– Послушай, – вздохнула Элен, – куры несут яйца, даже, если в курятнике нет петуха… Петух нужен, чтобы из яйца вылупился цыплёнок. Но рождение ребёнка ещё не означает необходимости заключения брака.
– Как ты можешь так говорить! – возмутился Поэт, – вот уж не подозревал в тебе подобного цинизма, – добавил он, нахмурившись.
– Ну, извини, – сказала Элен, – я не хотела тебя обидеть.
– Это мой ребёнок? – спросил поэт.
– Ну, чей же ещё, – ответила Элен, не понимая его реакции.
– Тогда мы просто обязаны пожениться! Мой сын должен быть рождён в браке.
– А если родиться девочка? – поинтересовалась Элен.
– Тогда, тем более, – решительно ответил он, – но я знаю, что родиться сын.
– Откуда? – удивилась она.
– Чувствую.
Элен пожала плечами.
Пройдя УЗИ, она узнала, что у неё, действительно родится сын.
Поэт же воспользовался практически безотказным методом древних китайцев – капля за каплей беспрестанно он капал на голову Элен каждый день одно и то же, – ребёнок должен родиться в законном браке.
На восьмом месяце Элен сдалась.
Поэт мечтал о грандиозной свадьбе. Но Элен настояла на своём – торжество было красиво обставлено, но купеческого разгула не было.
… После рождения сына прошёл год, и они отправились в свадебное путешествие – морской круиз по странам и континентам.
Поэт привёз из круиза несколько тетрадей со стихами.
Элен впервые поразилась его творческой работоспособности.
Стихов привезённых из свадебного путешествия хватило на три тома.
Элен снова с головой ушла в работу, в которой чувствовала себя, как форель в прозрачной горной реке.
«Дубравушка» процветала и приносила немалый доход.
Во владение поэту достались сын, дом и стихи…
Казалось, ничто не предвещало бури. Каждый получил то, что хотел и к чему стремился.
И, вот, это происшествие, как кирпич сваливается на голову Элен.
– Кто же это сказал? – подумала Элен, – что кирпич просто так никому на голову не сваливается.
Значит, она допустила где-то ошибку и что-то сделала в своей жизни не так.
– Что?
Она заботилась о сыне, о муже, как умела. Как могла, содержала дом.
Конечно, в первую очередь работала, да и как иначе?!
Ещё Герберт Кэссон сказал: «Точно так же, как генерал в первую очередь думает о своих солдатах, так бизнесмен, прежде всего, заботится о своём бизнесе».
– Так в чём же её ошибка? В чём?!
Элен пересела поближе к окну, взглянула в непроницаемую летящую тьму наступившей ночи. Она даже и не заметила, как настала ночь.
Элен закрыла глаза и прижалась разгорячённым лбом к холодному стеклу.
В её голове билась, как птица в клетке одна и та же мысль, – в чём, в чём её ошибка?!
– Тук-тук, тук-тук, тук-тук, – мерный стук колёс совпадал с биением её сердца.
Элен открыла глаза. Поезд взошёл на мост. Полное ощущение полёта не нарушало даже ажурное ограждение моста.
Земля и небо поменялись местами. Поезд летел! А там внизу мерцали звёзды – неоглядное море огней… пригорода.
Полёт во тьме завораживал и приводил в состояние экстаза. Элен смотрела вниз и чувствовала, что сердце её бьётся как-то странно, словно она находится в двух шагах от истины! Ещё немного и она соприкоснётся с ней.
Или проскочит мимо!
Мост закончился. Колёса коснулись рельс лежащих на твёрдой почве. Состав привычно помчался в призрачном туннеле зыбкого ночного света.
Элен спустилась с небес на землю и испытала неизъяснимое облегчение, граничащее с прозрением. Она, кажется, получила ответ на свой вопрос, – в чём её ошибка? Она выбрала в мужья не того мужчину.
Но уже через минуту, это предположение стало казаться ей кощунственным.
Её Юрий прекрасный человек, заботливый отец, любящий муж, талантливый поэт.
Он постоянно спрашивает её, когда она, наконец, станет чаще бывать дома. Он такой честный, такой гордый.
У Элен перехватило дыхание. Длинный состав приближался к станции. Вспыхивали и проплывали мимо огни, точно встречающий город бросал под колёса поезда горсти рубинов и изумрудов.
В покачивающемся море бледнеющей ночи показался серый остров платформы.
Сентябрьское утро, туманное спросонья, никак не могло протереть глаза.
– Честность или честолюбие? – думала Элен, – гордость или гордыня? Выросшие до грандиозных размеров честность и гордость мужа, не позволили ей сказать ему правду.
Именно из-за этого кирпич свалился ей на голову.
Её дом перестал быть крепостью, потому, что она не могла довериться человеку, который по сути вещей должен был быть самым близким и самым надёжным другом.
Пытаясь сохранить отношения с мужем, Элен запуталась в тенётах лжи.
– Так дальше не может продолжаться, – решила Элен, – я должна всё рассказать Юрию, только так я смогу выяснить того ли мужчину я выбрала в мужья.
Она вздохнула почти облегчённо, – звонить в курортный город не буду. После разговора с мужем, я поеду туда. И всё разъяснится. Мне поверят.
Элен сильно надеялась на помощь Мирославы.
Глава 15
Заслышав раскаты гонга, Юрий пошёл открывать дверь.
На пороге стоял знакомый майор и внимательно смотрел на хозяина дома.
– Вы ворота когда-нибудь закрываете? – не выдержав, спросил Казаринов.
Базилевский как-то беспомощно пожал плечами и ничего не ответил.
Последние дни Юрий чувствовал себя постаревшим не на один десяток лет.
Его неестественная бледность и обострившиеся скулы бросались в глаза.
Майор поздоровался. Юрий вяло ответил.
– Ваша жена дома? – спросил Казаринов.
– Нет. Мы же с вами договаривались, что когда она появится, я вам позвоню, – устало ответил Базилевский.
В глазах майора промелькнуло мгновенное удивление, но он промолчал и не стал уточнять, что просил позвонить Элен. А не самого Юрия.
– К сожалению, – сказал майор, – у меня для вас не слишком приятная новость.
– Вы нашли Элен? Что с ней? – быстро спросил Юрий.
– Нет, Элен мы не нашли, иначе я не спрашивал бы о ней у вас, – ответил Казаринов, – вот ордер на обыск. Это вынужденная мера. Слишком многое говорит против вашей жены. Разрешите пройти понятым.
Юрий ещё больше побледнел и попятился, – да, конечно…
– Но, что вы хотите здесь найти? – недоумённо спросил он.
– Мы знаем, что нам искать, – сухо заметил майор.
– Пожалуйста, ищите, – бросил Базилевский и собрался уйти.
– Нет, – задержал его майор, – я попрошу вас присутствовать.
Обыск можно было назвать чисто визуальным. По-видимому, майор с самого начала знал, что ему нужно. Произошло изъятие забытой в прихожей сумочки Элен.
– Что там могло быть уличающего Элен в преступлении? …Пудреница, несколько тюбиков губной помады, тени, расчёска, платок, скомканная салфетка, ключи и прочие мелочи…
Для работы у Элен был дипломат. И Юрий никогда не понимал, зачем Элен таскает с собой эту сумку, которую к тому же, без конца забывает, то дома, то на работе, то в гостях, всякий раз возвращаясь за ней.
Эта странная рассеянность раздражала Юрия, и он советовал Элен либо завести вместительную сумку внушительных размеров, либо выделить специальное место в дипломате.
Элен отшучивалась и игнорировала советы мужа. И всё шло по-прежнему.
– Пройдите в библиотеку, – вывел его из задумчивости голос майора.
– Если вам надо, идите, – хотел резко ответить Юрий, но передумал и ничего не сказал. Его охватило такое состояние апатии, что ему было на всё наплевать.
Юрий посмотрел в след понятым, удаляющимся в сторону библиотеки, и отправился на кухню. Заварил себе крепкого кофе и залпом выпил, как будто это был не кофе, а стакан водки.
Минут через десять на кухню заглянул майор, – это не порядок, – сказал он.
– Да? – как-то странно улыбнулся Юрий, – хотите кофе?
– Нет, спасибо. Мы уходим, – сказал Казаринов.
Закрыв дверь за непрошеными гостями, Юрий стоял у окна и смотрел в сад.
… Осенний сад дышал истомой… Радовал обилием цветов.
Почти возле самых ворот стояло засохшее дерево, обвитое ниспадающими и поднимающимися вверх лианами эхиноцистисов и адлумий.
Адлумия ещё держала розовые кисти цветов, вздыхающие под пышным ажуром листвы, а эхиноцистис, отцветший в июле, поводил по ветру длинными декоративными усами.
Светло-зелёных ладоней его широких листьев касался, нависающий чуть выше плод – маленький колючий огуречик. А на самом верху старого дерева красовался фонарь, стилизованный под факел Средневековья.
Особой гордостью Юрия была актинидия, прижившаяся в его саду и радовавшая хозяев обильным урожаем. И, конечно, виноград, который так любила Элен.
Юрий нехотя оторвал взгляд от созерцания сада.
– Они искали сумочку Элен, – произнёс он вслух, – и больше ничего… Даже не скрывали своей заинтересованности. Первый этаж они ещё окинули рассеянным взглядом, но на второй даже для вида не поднялись. Интересно, зачем их занесло в библиотеку? – не найдя ответа, Юрий нервно зевнул.
– Итак, сумочка, – подумал он, и рот его растянулся в странной улыбке.
– Папа! – сын стоял на лестнице и смотрел вниз, – к нам опять кто-то приходил искать маму?
– А, – махнул рукой Юрий, – они ошиблись дверью. Давай будем завтракать. А потом пойдём в парк смотреть на лебедей и кататься на карусели.
– А на «американских горках»? – спросил сын.
– И на горках тоже. Всё, что захочешь! – он подошёл к сыну и, подхватив его на руки, прижал к себе.
– Только бы всё поскорее закончилось! – подумал он и улыбнулся, стараясь, чтобы сын ни в коем разе не заметил охватившего его беспокойства.
Глава 16
Поезд, унёсший Элен от перрона, уже давно скрылся из вида, а Денис всё стоял и смотрел ему в след.
– Элен, – прошептали печально его губы, – милая Элен…
Если бы он мог удержать её здесь, в его городе или помчаться за ней, если б он мог, то полетел бы быстрее ветра. Но там в другом городе у неё были муж и сын. И ему Денису там не было места.