… И мне печально видеть их!
***
У Элен, должно быть давно есть другой.
Ну и пусть!!!
***
Не просто ссора или срыв;
Бывает ненависть, как взрыв!
Когда во след не льются слёзы.
Так в погребе пороховом
Годами копится угроза,
Чтоб всё за миг взорвать потом.
………………………………….
Так сердце тщательно и гордо
Боль непосильную души
Скрывало. Но породы твёрдой
Взрыв оглушителен в тиши!
…………………………………………………………На этом дневник обрывался. Хотя эти записи трудно было назвать дневниковыми. Скорее, они были записками, набросанными от случая к случаю.
– Боже, какие дебри, – произнесла вслух Мирослава.
– Что? – спросил, проснувшийся Казаринов.
– Я, кажется, кое-что поняла.
– Что поняли?
– Элен не убивала Томашевскую.
– Вы повторяетесь, – усмехнулся майор.
– Нет, вернее, не совсем. Вы поможете мне, Валерий?! – обратилась Мирослава к Казаринову.
– В чём?
– Я прошу вам помочь мне доказать, что Элен не виновна.
– Опять двадцать пять, – проворчал майор.
– Вам нужна галочка в отчёте или убийца?! – резко спросила Мирослава.
– Что?! – майор чуть не поперхнулся от удивления и обиды.
– То, – передразнила она.
– Естественно, мне нужен убийца, – насупился Казаринов.
– Тогда у нас одна цель, – сказала Мирослава.
Майор повёл плечами, точно от холода.
Мирослава протянула ему дневник, – советую прочесть.
– Всенепременно, – усмехнулся он, – на досуге.
– Я серьёзно. Возможно, вы поймёте то же, что поняла я.
– Там что написано имя убийцы? – насупил брови майор.
– Нет, – ответила она честно, – но можно научиться тому, как не надо строить отношения в браке, чтобы не довести дело до трагедии.
– Ради бога, Мирослава, – взмолился Казаринов, – у меня нет времени, чтобы читать дневники поэтов, даже если они являются родственниками обвиняемых.
– Не говорите глупостей, – сказала она, и холодно посмотрела ему в глаза, – читайте. Самолёт скоро пойдёт на посадку, но у вас ещё есть время.
Майор хотел резко возразить, но неожиданно для себя, смирился и покорно уткнулся в первую страницу.
… Через пять минут он уже читал с интересом.
– Да, вы правы, – сказал он Мирославе, – дебри. Но под некоторыми из его высказываний, я готов подписаться. Интересный человек этот Базилевский. Но что это даёт нам, в конечном счёте? – проговорил Казаринов.
– Юрий Базилевский перестал любить Элен Максимову, – задумчиво сказала Мирослава.
– Ну и что? – возразил майор, – сколько семей доживает в нелюбви до глубокой старости.
– Да. Но в данном случае это важный штрих. Очень важный.
Казаринов вздохнул, – не понимаю, что может быть важного в том, что кто-то кого-то любил, а потом перестал?
Мирослава не ответила.
Самолёт приземлился в аэропорту.
Перелёт из средней полосы на юг казался перемещением во времени… возвращением из осени в лето.
– Я не вызывал машины, нам нужно взять такси, – сказал Казаринов, когда они вышли из здания аэропорта.
– Да, только я позвоню, одну минуточку, – попросила Мирослава.
– Только минуточку, – усмехнулся Казаринов.
– Пять, – твёрдо сказала Мирослава.
Ровно через пять минут она возвратилась к нему и сухо сказала, – Элен у вас в управлении.
– Что?! – изумился майор, – откуда вам известно?
– Я звонила в агентство, – ответила она, – Элен говорила с Морисом и просила адвоката.
– Она, наверняка, разыскивала вас, – бросил майор.
Мирослава промолчала.
– Скорее ловим такси, – майор взмахнул рукой.
Уже в автомобиле он сказал, – значит, я был прав. Она призналась.
– Нет.
– То есть?!
Его вопрос снова остался без ответа.
Остальную часть пути они проехали молча.
Майор остановил машину возле управления.
– Казаринов, – сказала Мирослава, дотрагиваясь до его руки, – я вам позвоню.
Он оглянулся.
– Позже, – сказали её губы.
– Звоните, – он быстро выбрался из автомобиля и взбежал по ступеням.
– Куда? – лениво спросил водитель Мирославу.
– В гостиницу «Бриг».
– Лады, – произнёс таксист.
Глава 21
Майор Казаринов прошёл в свой кабинет. Минут через десять, он уже разговаривал с сидящей напротив него Еленой Максимовой.
– Вы задержаны по обвинению в убийстве Ирины Томашевской, – сказал Казаринов.
Элен посмотрела на майора усталыми глазами и кивнула, – я знаю.
– Вы признаёте свою вину?
– Нет. Я никого не убивала.
За окном кабинета шуршали листья лавра, пахло морем и Элен не верилось, что в её родном городе уже осень… Осень…
Осень была в её душе. Элен казалось, что она сейчас разрыдается от гнева и бессилия. Но этого не произошло.
Вместо того чтобы заливаться слезами, Элен стала рассматривать майора – высокий, широкоплечий, довольно красивый, особенно губы и ресницы.
И глаза незлые, скорее тоже, как и у неё, усталые.
– Я никого не убивала, – снова повторила она.
– Ну, что ж, давайте разберёмся.
– Давайте, – согласилась Элен, – я пришла сюда сама. Прилетела из своего города.
– Томашевская шантажировала вас? – спросил майор.
– Пыталась. Я наняла частного детектива, чтобы разобраться с этой историей.
– И что дальше?
– Мы узнали, что Томашевская здесь, в вашем городе, что остановилась она в «Бриге», но когда мы поднялись к ней в первый раз, её не было в номере.
Элен замолчала.
– И что? – спросил майор.
– Мирослава сказала, что наш разговор с Ириной нужно отложить на утро, – Элен беспомощно посмотрела на майора, – а я не выдержала.
– Вы сгорали от нетерпения? – уточнил он.
– Скорее, очень нервничала.
– И отправились в номер поздно ночью?
– Нет, было раннее утро, – она перевела дыхание, – я хотела только поговорить, видит бог, только поговорить, – тихо сказала Элен.
– Но вы поссорились? – спросил майор.
– Нет. Не успели.
– Даже так?
– Не вижу причины для иронии, – Элен резко подняла голову.
– Простите. Продолжайте.
– Я дотронулась до ручки и дверь открылась. Я вошла. Включила свет. И увидела! – Элен закрыла лицо руками.
– Что увидели? – Казаринов всем корпусом подался вперёд.
– Я увидела, что Томашевская мертва, – Элен бессильно опустила руки.
– И вы ушли?!
– Да. Я испугалась, – ответила Элен, – очень испугалась. Даже испуг не то слово, чтобы описать моё состояние! Я была в ужасе! – Элен переплела пальцы рук и сжала их, – я быстро стёрла отпечатки пальцев, где только могла случайно дотронуться. И сбежала.
– Что было дальше?
– Дальше? – рассеянно переспросила Максимова, – ничего. Я вернулась в свой номер.
– И потом? – подтолкнул её майор.
– А потом я ничего, не объяснив Мирославе, уехала. Она спрашивала меня, почему я так спешу покинуть город, но я ничего не могла сказать ей. Я умирала от страха и отчаяния. Это сейчас я понимаю, что должна была открыться ей, и она помогла бы мне.
– В первую очередь вы должны были позвонить по 02 и сообщить об убийстве.
– Да, конечно, – согласилась Элен, – но я об этом даже не подумала.
– Я бы, пожалуй, поверил вам, – медленно проговорил Казаринов, – если б не несколько «но»…
– Каких «но»?
– Улики.
– О чём вы говорите? – удивилась Элен.
– В номере «Брига» обнаружено письмо Томашевской, адресованное вам.
– Да… я где-то обронила его, но не помню где.
– Вы сказали, что не входили в номер дальше прихожей?
Максимова согласно кивнула.
– А письмо найдено не в прихожей, а в комнате.
– Я не могу этого объяснить, – растерялась Элен, – этого просто не может быть.
– Кроме того, – продолжил Казаринов, оставляя без внимания реплику Элен, – на столе были обнаружены два стакана. На одном из них следы ваших пальцев и вашей помады.
– Но я ничего не пила в гостинице «Бриг»! Я уже говорила, что не проходила дальше прихожей.
– Тогда, как же вы объясните всё это?
– Я не знаю.
– В руке убитой были зажаты ваши волосы.
– Это бред! Полный бред! – воскликнула Элен.
– По всей вероятности, Томашевская впустила вас, и ваша беседа сначала проходила вполне мирно. Но потом, вы поссорились. Может быть, Томашевскую не устроила сумма, которую вы были готовы заплатить за её молчание, и она потребовала больше в два, в три раза. Вас это взбесило.
– Тогда почему же я не убила её в комнате?! – не выдержала Элен.
– Должно быть, вам удалось сдержаться в силу вашей природной хладнокровности, – продолжил майор.
– А в прихожей хладнокровность покинула меня?! – Элен бросила резкий взгляд на майора.
– Возможно, Томашевская подлила масла в огонь, когда вы уже собрались уходить, и ваше терпение лопнуло. Вы схватили её и ударили головой о косяк. Может быть, сначала просто ударили, она ответила, а потом…
– Довольно! – оборвала его рассуждения Элен, – замолчите! Это абсурд!
– Было бы лучше, если б вы сознались в непредумышленном убийстве, – заметил майор.
– Кому лучше?!
– Вам.
– Никогда!
– Все улики против вас.
– Вы их подделали! – закричала Элен, – думаете, я телевизор не смотрю, газет не читаю?! Всем известно, что у вас творится!
Майор с сожалением покачал головой, – увы, Элен, увы. Экспертиза дала неопровержимые результаты.
– Где мой адвокат? – спросила Максимова.
– Наверное, скоро будет, – пожал плечами Казаринов.
– Я хочу, чтобы меня выпустили до суда под залог.
– Это решать не мне, – ответил Казаринов.
– Вы сказали про экспертизу, – нерешительно проговорила Элен, – зачем?
– О, господи! – воскликнул майор, – вот, пожалуйста, – он протянул ей бумагу.
– Что это?
– Результаты экспертизы, – ответил Казаринов.
Элен взяла из его рук листок и прочла его от первой буквы до последней точки.
Буквы прыгали перед её глазами, строки двоились, расплывались.