– Вы видели сына Элен?! – воскликнул Морис.
– Да…
– Что да?! На кого он похож? – горячо прошептал Морис.
– Не знаю, – задумчиво ответила Мирослава, – может на бабушку или на дедушку… Я читала, что гены передаются через поколение…
– Бог мой! – воскликнул Морис, – какая бабушка?! Какой дедушка?! Вот, уж, не ожидал от вас!
В глазах Мирославы появился интерес.
– Вы, что Дениса не видели?! – почти кричал Миндаугас.
– Видела. Но…
– Что но?! – громко воскликнул Морис, – сын Элен и Денис Ферсонов похожи, как две капли воды.
– Ты преувеличиваешь, – заметила Мирослава.
– Ничуть!!!
– Но это невозможно!
– Невозможно, – покорно согласился Морис, – но факт!
– Видишь ли, сказала Мирослава, – когда Юрий заподозрил жену в неверности, он сделал анализ и удостоверился, что сын его.
– Вам сказал об этом Базилевский? – усмехнулся Миндаугас.
– Нет, Казаринов. Они выяснили это в ходе следствия.
– Ну и что?
– Как это, ну и что? – спросила Мирослава, – это значит, что сын Элен не может быть от Дениса.
– А я и не утверждал, что он сын Дениса, – спокойно заявил Морис, – я просто сказал, что они поразительно похожи. Точь-в-точь.
– И что ты хочешь этим сказать? – спросила Мирослава.
– Ровным счётом ничего, – усмехнулся Миндаугас,– разве вам самой не ясно? Это указующий перст судьбы! – произнёс он многозначительно и, посмотрев на их высокий потолок, исчез за дверью.
– А… – протянула Мирослава и улыбнулась, по достоинству оценив эмоциональный порыв сдержанного литовца.
– В нём определённо что-то есть, – внезапно подумала Мирослава о Морисе.
Глава 31
Дверь кабинета снова открылась. И Мирослава увидела Элен. Она была одна. Сына, должно быть, оставила на временное попечение Мориса, который всегда отлично ладил с детьми любого возраста…
Элен Максимова вошла спокойной уверенной походкой. От её подавленности и усталости не осталось и следа.
– Молодец! – про себя подумала Мирослава, а вслух произнесла, – садитесь. Я рада видеть вас такой. Надеюсь, все ваши неприятности позади.
– Благодаря вам, – сказала Элен, – если бы не вы, со мной было бы всё кончено.
– Вы преувеличиваете.
– О, нет! – искренне воскликнула Максимова, – я уверена!
Элен опустила голову и, помолчав несколько секунд, проговорила, – не помню, кто сказал, что человек не зол по природе, злым его делает общество, в котором он живёт. И к этому можно добавить, что человек от природы и не добр. Здесь тоже решающую роль играет общество, так, что, – сказала Элен, – вероятно, я тоже виновата в том, что произошло в моей семье.
– Не думаю, что в произошедшем велика доля вашей вины. Скорее, наоборот, она мала. Во многих семьях тот, кто зарабатывает деньги, мало времени уделяет семье, увы, время не обладает свойством резины, и мы не можем растянуть его по своему усмотрению.
Максимова вздохнула.
– Элен, – голос Мирославы стал почти нежным, – вам не стоит терзать себя прошлым.
– Да, наверное, – согласилась Элен и, переведя дух, добавила, – мне стыдно признаться, но я чувствую облегчение… оттого, что Юрия больше нет в моей жизни.
Максимова вздохнула, – единственное, что терзает моё сердце – это сын. Саша очень любит отца и разлука с ним большое испытание для мальчика, – Элен облизнула губы, – но я сделаю всё возможное, чтобы сохранить здоровье сына и физическое и моральное в первую очередь. Я надеюсь, что сумею залечить его раны своей любовью и заботой.
– Я желаю вам удачи, – сказала Мирослава, – и верю, что вам это удастся.
– Я тоже, – улыбнулась Элен и с благодарностью посмотрела на Мирославу.
А теперь, – сказала она, – перейдём к делу. Я принесла деньги – оплату за вашу работу, – вот, – она вытащила из сумки увесистый пакет и положила его на стол.
– Если этого будет мало, – добавила Максимова, – я сниму со счёта, либо выпишу чек.
– Думаю, что достаточно, – сказала Мирослава, – финансами занимается Морис.
Волгина нажала кнопку вызова, – Морис!
Дверь распахнулась моментально. Миндаугас с порога взглядом взвесил пачку купюр.
– Морис, – сказала Мирослава, – прими деньги и выдай клиентке соответствующий документ.
– Ничего не надо, – произнесла Элен.
– У нас так положено, – твёрдо возразил Морис Миндаугас, забирая деньги со стола.
Минут за пятнадцать Элен коротко рассказала Мирославе о своём пребывании под следствием.
Вернулся Морис и протянул Максимовой расписку. Она не глядя, взяла её и положила в сумочку.
– Ну, что ж, – сказала Элен, – я понимаю, что никаких денег не хватит, чтобы выразить силу моей благодарности. Если вам, что-то понадобится, звоните мне, я сделаю для вас всё, что в моих силах. До свиданья.
– Минуточку, – улыбнулась Мирослава, – я думаю, что вам нужно поговорить с одним человеком.
– С кем? – удивилась Элен.
– Пойдёмте, – Мирослава взяла её за руку и вывела из кабинета.
Они прошли по длинному коридору почти до конца.
– Вот сюда, – сказала Мирослава, открыла дверь и пропустила Элен вперёд. А когда Элен замешкалась в проёме, легонько подтолкнула её в комнату и закрыла дверь за её спиной.
Элен замерла в изумлении.
На большом ковре, расписанном восточным орнаментом, сидел Денис Ферсонов и читал её сыну Саше вслух книгу об Алисе в стране чудес.
Её сын сидел рядом с Денисом и слушал его, затаив дыхание, боясь пропустить хотя бы одно слово. Внимание мальчика настолько было сосредоточено на приключениях Алисы, что он не сразу заметил приход матери.
В большие окна библиотеки лился свет.
Вдоль стен расположились высокие шкафы с книгами.
На столиках и столах тоже были книги и журналы.
С потолка свисали пучки живых цветов, точно ароматные люстры, которые слегка покачивал невидимый ветер.
Бра и торшеры были ночными существами, поэтому днём они спали.
А солнечного света было так много, что он с трудом вмещался в комнату, а может быть, и не вмещался, а вытеснялся новыми потоками, льющимися сквозь большие чистые стёкла окон.
Элен впервые после возвращения домой, увидела, что черты сына смягчились, а в глазах перестали биться испуганные огоньки отчаяния и тоски. Он задумчиво улыбался и смотрел на Дениса.
И тут Элен впервые заметила то, что так ярко бросалось в глаза – её сын Саша и Денис Ферсонов были удивительно похожи друг на друга.
– Здравствуйте! – сказала она.
Денис вскочил на ноги.
– Элен!..
– Мама! – сын потянул её за руку.
– Что? – спросила она зачарованно.
– Скажи Денису, чтобы он не уходил.
– Что? – переспросила она растерянно.
– Я хочу, чтобы Денис оставался с нами, – проговорил ребёнок.
– Я… не знаю…
– Мама! Что с тобой? – Саша привстал на цыпочки и попытался заглянуть в материнские глаза.
– Всё хорошо, сыночек, – пальцы Элен нежно коснулись волос сына.
– Я останусь! – сказал Денис.
– Вот, видишь! – радостно воскликнул Саша.
– Если, конечно, твоя мама позволит, – добавил Денис и устремил на Элен глаза полные любви и нерастраченной нежности.
– Она позволит! Правда, мама?! – прозвенел голос мальчика.
– Хорошо, – сказала Элен. – Давай попробуем.
… Из агентства они вышли втроём. Маленький мальчик шёл в середине и крепко держал одной рукой Дениса, другой свою мать.
… Когда белая «Ауди» выехала со двора, увозя влюблённого мужчину, растерянную женщину и поверившего в семейный уют мальчика, Морис отошёл от окна.
– Они поженятся, – уверенно заявил он.
– Никогда не подозревала в тебе такой сентиментальности, – улыбнулась Мирослава.
– Неужели?! – он молниеносно обернулся и увидел её смеющееся лицо.
– А теперь, я иду к Дону, – проворковала Мирослава.
– Можно мне с вами? – попросил Морис.
– Конечно.
На губах Мориса сверкнула и растаяла улыбка, как тонкий луч в прозрачном утре.
***
Дон, лежащий на диване в гостиной, услышал шаги своей обожаемой хозяйки, и бросился лохматым облаком ей навстречу.
Он едва не сбил с ног Мориса, который имел неосторожность войти первым.
Дон запрыгнул на плечо Мирославы, прижался к её щеке своей пушистой головой и произнёс в самое ухо, – мур-р-р!..
– Мур, мур, – сказала Мирослава, стащила кота с плеча и прижала к груди, – мой милый мур, мой славный мур. Как ты тут без меня?!
– Везет же некоторым, – проворчал Морис то ли в шутку, то ли в серьёз.
Дон облизнулся, вздохнул и зашёлся в потоке непрерывного мурлыканья.
Мирослава внимала его руладам с нескрываемым наслаждением.
– Идиллия, – произнёс Морис и отправился на кухню.
– Нужно же кому-то кормить эту воркующую парочку, – проворчал он.
Через некоторое время из кухни стали просачиваться соблазнительные ароматы.
Но даже они не смогли оторвать друг от друга Мирославу и Дона.
Мирослава могла часами сидеть в кресле и слушать мурлыканье своего кота.
А о Доне и говорить нечего – внимание хозяйки он расценивал, как благосклонность божества.
Кто его знает, какое оно на самом деле кошачье божество…
Может быть, у божества длинные волосы, серо-зелёные глаза и белая кожа…
Если вообразить невообразимое – вся кошачья пресса и кошачье ТВ стали бы в один голос разубеждать Дона в его заблуждениях, то он одним махом пушистого хвоста отмёл бы кощунственные посягательства на его личное, и, значит, неприкосновенное мироощущение.
Между тем Морис появился на пороге гостиной и занял большую часть проёма.
– Морис! – сладко потянулась Мирослава, – ты закрываешь нам свет…
– Имею право, – усмехнулся он, – я приготовил обед. Марш мыть лапы!
Мирослава покорно отправилась в ванную, а Дон оторвал от ковра одну лапу и стал её старательно вылизывать.
Через некоторое время они уже расположились на кухне.
Морис и Мирослава напротив друг друга за столом, а Дон на полу возле своей миски.
– Вкусно, – сказала Мирослава, – повезёт же той, которой ты достанешься в мужья.