Малая приёмная представляла собой элегантное помещение, где христианское и исламское искусство переплетались в удивительной гармонии. Арабские ковры устилали мозаичный пол, а на стенах, украшенных крестами, висели гобелены с узорами, напоминающими страницы Корана.
Дон Себастьян стоял у шахматного столика, изучая позицию фигур, оставшихся после чьей-то незаконченной партии. Высокий, стройный мужчина с идеально уложенными тёмными волосами и бледной кожей, он выглядел чужеродным элементом в этом восточном интерьере. Его строгий тёмный костюм-тройка, сшитый по последней европейской моде, контрастировал с яркими красками комнаты. Но самой примечательной деталью его облика были очки-авиаторы с тёмными стёклами, за которыми скрывались глаза, о которых ходили самые невероятные слухи.
— Белые могли выиграть в три хода, — произнёс дон Себастьян, не оборачиваясь, когда Крид вошёл в комнату. — Но сыграли неосмотрительно и теперь обречены на поражение.
Его голос, мелодичный и глубокий, с лёгким кастильским акцентом, отражался от стен комнаты, создавая странное эхо.
— Иногда поражение в малом ведёт к победе в великом, дон Себастьян, — ответил Виктор, подходя ближе и протягивая руку. — Рад видеть вас в Каире.
Испанец обернулся и слегка наклонил голову в знак приветствия. За стёклами очков мелькнуло что-то, чего Крид не смог разглядеть — нечто, напоминающее вспышку голубого пламени, но исчезнувшее прежде, чем он смог быть уверенным.
— Кардинал-протектор, — произнёс дон Себастьян, пожимая руку Виктора. — Ваша репутация летит впереди вас. Захват Каира — впечатляющее достижение. Особенно для Ордена, о котором многие в Риме предпочитают не говорить вслух.
В его словах Крид уловил насмешку, но предпочёл не реагировать. Вместо этого он указал на кресла у низкого столика, где уже стояли бокалы и графин с тёмно-красным вином.
— Присаживайтесь, дон Себастьян. Расскажите, как обстоят дела в Испании? И что привело вас в столь далёкие края?
Испанец грациозно опустился в кресло, и когда Виктор налил вино в бокалы, поднял свой в приветственном жесте.
— За союзы, кардинал, — произнёс он с лёгкой улыбкой. — За то, что объединяет нас, несмотря на… различия во взглядах.
Крид хмыкнул, отпивая глоток. Вино было превосходным — терпкое, с нотами вишни и дыма, напоминавшими ему Испанию времён Реконкисты.
— Интересная формулировка, дон Себастьян. И какие же цели могут объединить Рассветных рыцарей и иезуитов?
Испанец поставил бокал и наклонился вперёд, сцепив пальцы в замок.
— Скажем так, кардинал: мой Орден внимательно следит за вашими… археологическими изысканиями. Особенно теми, что связаны с определёнными реликвиями времён распятия Христова.
Воздух в комнате словно сгустился. Виктор почувствовал, как волоски на шее встают дыбом — Копьё, хоть и находилось в другой комнате, отзывалось на угрозу.
— Я не знал, что иезуиты интересуются археологией, — осторожно ответил он.
Дон Себастьян улыбнулся шире, но улыбка не коснулась его глаз, скрытых за тёмными стёклами.
— О, мы интересуемся многим, кардинал. Например, нам известно о вашем недавнем приобретении в горах Кипра. И о том, что вы намереваетесь продолжить свои поиски в Иерусалиме.
Крид напрягся, готовый в любую секунду призвать Копьё к себе. Но испанец поднял руку в примиряющем жесте.
— Не волнуйтесь, монсеньор. Я здесь не как враг. Напротив. Я считаю, что наши интересы… совпадают.
— Неужели? — Виктор приподнял бровь. — И в чём же?
Дон Себастьян снял очки, и Крид наконец увидел его глаза — ярко-голубые, почти сапфировые, с притягательной глубиной, в которой, казалось, плясали искры голубого пламени.
— В том, что некоторые… сущности должны оставаться там, где они находятся сейчас. За гранью нашего мира.
Он аккуратно протёр стёкла очков шёлковым платком, затем вновь надел их.
— Я предлагаю партию в шахматы, кардинал. И во время игры мы сможем обсудить возможности нашего сотрудничества более детально.
Шахматные фигуры двигались по доске, словно солдаты на поле битвы. Крид играл белыми, дон Себастьян — чёрными. Оба демонстрировали мастерство, выработанное десятилетиями — а в случае Виктора, возможно, и столетиями — практики.
— Вы ведёте агрессивно, кардинал, — заметил испанец, отражая очередную атаку белых. — Прямолинейно. Это ваш обычный стиль?
— Предпочитаю открытую конфронтацию, когда это возможно, — ответил Крид, жертвуя пешку ради развития позиции. — Хотя иногда обстоятельства требуют… гибкости.
Дон Себастьян кивнул, принимая жертву.
— Гибкость — ключевое качество в нашем нестабильном мире. Как и умение предвидеть последствия своих действий.
Он сделал ход конём, создавая угрозу королю Виктора.
— Например, что произойдёт, если все пять колец Копья Судьбы будут собраны вместе?
Крид поднял взгляд от доски, встречаясь глазами с тёмными стёклами очков испанца.
— Вы, кажется, хорошо осведомлены, дон Себастьян.
— Иезуиты всегда хорошо осведомлены, монсеньор, — мягко ответил испанец. — Это наша работа. Как и предотвращение… катастроф апокалиптического масштаба.
Он сделал паузу, наблюдая, как Крид защищает своего короля.
— Мы знаем об Абаддоне. И о том, что он ищет те же реликвии, что и вы. Разница лишь в том, что ваши цели… остаются для нас загадкой.
— А ваши цели, дон Себастьян? — спросил Виктор, пытаясь перехватить инициативу на доске. — Что движет Орденом иезуитов в этой истории?
Испанец улыбнулся, его пальцы на мгновение замерли над фигурой слона.
— Сохранение баланса, кардинал. Этот мир держится на хрупком равновесии между силами, имена которых давно забыты. Врата, которые могут открыться, если все пять колец соединятся… — он покачал головой. — Даже Бессмертному следует трижды подумать, прежде чем переступать подобные пороги.
Виктор застыл. Впервые за всю встречу дон Себастьян назвал его Бессмертным — титулом, известным лишь немногим посвящённым в его истинную природу.
— Откуда вам это известно? — тихо спросил он, голос его стал холодным, как лезвие северного клинка.
Испанец спокойно передвинул своего слона, забирая ещё одну пешку Крида.
— Шах, — произнёс он, прежде чем ответить. — Я говорил, что наш Орден внимательно следит за историей. Некоторые истории уходят корнями глубже, чем кажется на первый взгляд. И некоторые персонажи появляются в них… с завидной регулярностью.
Он поднял взгляд на Виктора.
— Высокий блондин, вечно молодой. Воин, священник, учёный, врач — имена и роли меняются, но суть остаётся неизменной. И всегда рядом с ним — Копьё с необычными свойствами.
Крид защитил короля, продвигая пешку.
— И что же иезуиты намерены делать с этой… информацией?
Дон Себастьян откинулся в кресле, отпивая глоток вина.
— Это зависит от вас, Бессмертный. Мой Орден может стать либо вашим самым ценным союзником, либо… — он сделал паузу, — самым опасным противником.
— Вы угрожаете мне, дон Себастьян? — спокойно спросил Виктор, но в его голосе скрывалась сталь.
Испанец рассмеялся — мелодичный, почти музыкальный смех, от которого, однако, веяло холодом.
— Боже упаси, кардинал! Я лишь обозначаю возможности. Как говорят в моей стране, «Dios propone, el hombre dispone» — Бог предлагает, человек располагает.
Он наклонился вперёд, глядя на доску.
— Я здесь, чтобы предложить вам помощь. Испанская корона готова поддержать новый крестовый поход — официально для освобождения Святой Земли, а на деле — для того, чтобы обеспечить вам доступ в Иерусалим и безопасность во время поисков третьего кольца.
— В обмен на что? — прямо спросил Крид.
Дон Себастьян улыбнулся, забирая ладью Виктора своим конём.
— В обмен на обещание, что когда все пять колец будут найдены, решение об их использовании будет принято… совместно. И с учётом всех возможных последствий.
Виктор изучал позицию на доске. Ситуация складывалась не в его пользу, но игра ещё не была проиграна.
— Вы говорите об использовании колец так, словно знаете их истинное предназначение, — заметил он, перемещая своего короля в безопасную позицию.
— О, я знаю не больше вас, кардинал, — ответил испанец. — Возможно, даже меньше. Я лишь помню пророчество: «Когда пять станут единым, время и пространство сольются воедино, и тот, кто держит Копьё, решит судьбу миров».
Он сделал ещё один ход, приближаясь к победе.
— Слишком большая власть для одного человека. Даже бессмертного.
Крид долго смотрел на доску, затем поднял взгляд на дона Себастьяна.
— Шах и мат через три хода, — констатировал он, опрокидывая своего короля в знак признания поражения. — Вы мастерски играете, дон.
Испанец склонил голову.
— Как и вы, монсеньор. Просто сегодня удача была на моей стороне.
Он поднялся с кресла, одёргивая пиджак.
— Так что вы скажете о моём предложении? Испания готова выделить десять тысяч солдат и пятьдесят кораблей для крестового похода. Папа уже дал своё тайное благословение — при условии, что вы согласитесь на сотрудничество с нами.
Виктор тоже встал, его высокая фигура возвышалась над стройным испанцем.
— Скажите Его Католическому Величеству, что я принимаю его помощь с благодарностью, — произнёс он. — И что интересы Ордена Рассветных рыцарей совпадают с интересами Испании в данном вопросе.
— А насчёт использования колец? — настойчиво спросил дон Себастьян.
Крид улыбнулся — холодной, расчётливой улыбкой.
— Когда все пять колец будут найдены, я обещаю принять во внимание мнение ваших… советников, дон Себастьян. Но окончательное решение останется за мной.