— Два кольца уже найдены. Третье ждёт нас в Иерусалиме. Когда все пять будут воссоединены, этот мир изменится навсегда.
Военачальники молчали, потрясённые увиденным и услышанным. Многие из них слышали легенды о Копье Судьбы, но немногие верили в них до конца. Теперь же, видя сияние колец и чувствуя странную силу, исходящую от артефакта, сомнения отступали.
— Это… великая честь, — произнёс наконец граф Альварес. — Участвовать в столь священной миссии.
Остальные закивали, на их лицах читалось благоговение, смешанное со страхом.
— Честь и ответственность, — подтвердил Крид. — И поэтому я прошу каждого из вас поклясться: информация о кольце не должна выйти за пределы этого шатра. Даже ваши ближайшие офицеры не должны знать истинной цели нашего похода.
Один за другим военачальники принесли клятву на Библии и Копье. Когда церемония завершилась, Виктор отпустил совет, оставив при себе только Изабеллу и дона Себастьяна.
— Впечатляющее представление, кардинал, — заметил испанец, когда они остались втроём. — Вы умеете вдохновлять людей.
— Я говорил правду, — ответил Крид. — Они заслуживают знать, ради чего рискуют жизнями.
— Но не всю правду, — мягко возразил дон Себастьян. — Вы не упомянули о пророчестве. О вратах времени, которые откроются, когда все пять колец соединятся.
Изабелла напряглась, её рука инстинктивно легла на рукоять кинжала, спрятанного в складках платья. Но Виктор остановил её лёгким жестом.
— Некоторые истины слишком тяжелы даже для самых преданных сторонников, — произнёс он. — Вы сами это прекрасно понимаете, дон Себастьян. Как понимаете и то, что я всё ещё не уверен в вашей роли во всем этом.
Испанец улыбнулся своей загадочной улыбкой.
— Моя роль проста, кардинал. Я наблюдатель. Хранитель баланса, если хотите.
— Наблюдатель от чьего имени? — прямо спросил Крид.
За тёмными стёклами очков мелькнули голубые искры.
— От имени тех, кто так же, как и вы, не хочет, чтобы Абаддон получил контроль над вратами времени. Более конкретного ответа я дать не могу. По крайней мере, пока.
Виктор долго изучал лицо испанца, затем кивнул.
— Пока этого достаточно. Но помните: если вы попытаетесь встать на моём пути к кольцам, я не буду так… дипломатичен.
Дон Себастьян склонил голову в лёгком полупоклоне.
— Я буду помнить об этом, Бессмертный. И о том, что даже вечность имеет свои пределы.
С этими словами он покинул шатёр, оставив Виктора и Изабеллу наедине.
— Не верь ни единому его слову, — тихо произнесла женщина, когда шаги испанца стихли. — В нём есть что-то… неправильное. Что-то, что скрывается за маской учтивости и изысканных манер.
Крид кивнул, его лицо было мрачным.
— Я знаю. Но пока он полезен для нашего дела. А когда перестанет быть полезным…
Он не закончил фразу, но Изабелла поняла. За столетия их связи она хорошо изучила этого человека — его силу, его решимость и его безжалостность, когда дело касалось защиты того, что он считал важным.
Порт Яффа встретил флот крестоносцев безоблачным небом и спокойным морем. Казалось, сама природа благословляла их предприятие. Тысячи воинов сходили на берег, выстраиваясь в колонны и готовясь к маршу на Иерусалим.
Местное население — смесь арабов, евреев и левантийских христиан — с тревогой наблюдало за прибытием огромной армии. Некоторые в страхе бежали в глубь страны, другие оставались, надеясь на милость завоевателей.
Виктор Крид, восседая на белом жеребце, наблюдал за высадкой с холма неподалёку от порта. Рядом с ним находились Изабелла и ближайшие командиры Рассветного ордена.
— Красивая земля, — произнёс брат Антоний, оглядывая прибрежные холмы, покрытые зеленью оливковых рощ. — Трудно поверить, что за ней стоит столько войн и крови.
— Земля как земля, — ответил Крид. — Не красивее и не уродливее других. Но то, что скрыто под ней… вот что делает её особенной.
Он повернулся к Изабелле.
— Твои видения не изменились? Кольцо всё ещё у еврейского банкира?
Она кивнула, её лицо было сосредоточенным.
— Да, но есть что-то ещё. Последние ночи мои сны были… тревожными. Я видела Абаддона в Иерусалиме, у Стены Плача. Он искал что-то, рылся в древних текстах. И ещё… — она замолчала, словно подбирая слова.
— Что ещё? — настойчиво спросил Виктор.
— Я видела дона Себастьяна. Но не таким, каким мы его знаем. Он был… в огне. Голубом пламени, которое не обжигало, а… преображало. И он держал в руках книгу, похожую на ту, что использует Абаддон. Только не «Демоны Гоэтии», а что-то другое. Что-то более древнее.
Крид нахмурился. Загадка испанца становилась всё глубже, и это ему не нравилось. Неизвестность всегда была опаснее явной угрозы.
— Где он сейчас? — спросил Виктор, оглядываясь.
— На флагмане, — ответил брат Антоний. — Сказал, что присоединится к нам перед выходом к Иерусалиму.
Крид кивнул, принимая решение.
— Держите его под наблюдением. Ненавязчиво, но постоянно. Я хочу знать о каждом его шаге, особенно если он попытается покинуть лагерь.
Он повернул коня, направляясь обратно к основным силам.
— Мы выдвигаемся на рассвете. По моим расчётам, за четыре дня достигнем предместий Святого города. И тогда… — он бросил взгляд на Копьё, прикреплённое к седлу, — тогда мы узнаем, кому судьба улыбнётся в этот раз.
Иерусалим сиял на горизонте, его древние стены золотились в лучах восходящего солнца. Город, переживший тысячи лет войн, осад и разрушений, вновь готовился встретить армию завоевателей.
Войско крестоносцев растянулось на холмах, окружающих Святой город. Бесконечные ряды шатров, знамёна с крестами всех форм и расцветок, дым от тысяч костров, поднимающийся к небу. Сила, собранная здесь, могла сокрушить любую крепость, любую армию.
Виктор Крид стоял на вершине Елеонской горы, глядя на панораму Иерусалима. Отсюда был виден купол Скалы, сияющий золотом, и Храм Гроба Господня, и Стена Плача — святые места трёх религий, столетиями живущих бок о бок в вечном конфликте.
— Красиво, не правда ли? — раздался за его спиной знакомый голос с испанским акцентом.
Дон Себастьян подошёл, остановившись рядом с Кридом. В лучах рассвета его бледная кожа казалась почти прозрачной, а за стёклами очков ясно читался голубой огонь, даже не пытающийся скрываться.
— Город, который стоит на пороге вечности, — продолжил испанец. — Место, где время иногда… истончается.
Виктор бросил на него короткий взгляд.
— Вы становитесь всё более загадочным, дон Себастьян. И всё менее похожим на простого представителя испанской короны.
Испанец улыбнулся.
— Может, потому что я никогда им и не был? — он снял очки, и Крид увидел его глаза во всей их неземной красоте — ярко-голубые, с пульсирующим внутренним светом, как два сапфира, в которых заключено пламя.
— Кто вы? — прямо спросил Виктор, его рука легла на рукоять меча.
— Друг, — ответил дон Себастьян. — Или, по крайней мере, не враг. Что в нынешних обстоятельствах почти одно и то же.
Он указал на Иерусалим.
— Абаддон уже там. Он нашёл банкира и забрал кольцо. Но есть кое-что, чего он не знает.
— И что же? — напряжённо спросил Крид.
— Кольцо, которое он забрал — подделка, — улыбка испанца стала шире. — Настоящее спрятано глубже, в тайнике, о котором знают лишь несколько раввинов. В катакомбах под Храмовой горой.
Виктор изучал лицо дона Себастьяна, пытаясь понять, лжёт ли тот.
— И откуда у вас эта информация?
— У меня много источников, Бессмертный, — ответил испанец. — Некоторые из них существуют вне времени, как мы его понимаем.
Он надел очки обратно и повернулся к Иерусалиму.
— Завтра вы начнёте осаду. Через три дня город падёт. Но я советую вам не ждать. Проникните в Иерусалим сегодня ночью, с небольшим отрядом. Я могу показать тайный ход, который ведёт прямо к катакомбам. Пока Абаддон празднует свою мнимую победу, мы заберём настоящее кольцо.
— Мы? — переспросил Крид.
— О да, — кивнул дон Себастьян. — Я иду с вами. Это не обсуждается.
Виктор долго молчал, взвешивая все за и против. Наконец, он принял решение.
— Хорошо. Но предупреждаю: одно подозрительное движение, одно слово не к месту — и вы познакомитесь с Копьём Судьбы куда ближе, чем хотели бы.
Испанец рассмеялся — мелодичный, почти музыкальный смех, от которого по спине Крида пробежали мурашки.
— О, Бессмертный, — произнёс он. — Если бы ты только знал, насколько близко я уже знаком с этой реликвией…
Но прежде чем Виктор успел спросить, что это значит, дон Себастьян уже развернулся и направился обратно к лагерю, оставив Крида наедине с вопросами, на которые у него не было ответов.
Иерусалим ждал их. И где-то в его древних недрах скрывалось третье кольцо Копья Судьбы — ключ к вратам времени и, возможно, к разгадке тайны самого Виктора Крида.
Ночь перед штурмом была безлунной. Тяжёлые тучи скрывали звёзды, словно сама природа желала укрыть от небесного взора то, что должно было произойти. Виктор Крид стоял перед собранными войсками, его высокая фигура чётко вырисовывалась на фоне многочисленных факелов, освещавших лагерь крестоносцев.
Копьё Судьбы сияло в его руке, испуская холодный голубоватый свет, от которого на лицах собравшихся солдат играли причудливые тени. Два кольца на рукояти пульсировали в такт биению сердец тысяч воинов, готовых пролить кровь во имя веры и славы.
— Завтра, — голос Крида разносился над притихшим лагерем, — мы вернём Иерусалим! Священный город, колыбель нашей веры, вновь станет христианским!