Они нашли дона Себастьяна у разрушенной синагоги недалеко от Храмовой горы. Испанец сидел на обломках каменной колонны, спокойно наблюдая за хаосом, царившим вокруг. Его тёмный костюм оставался удивительно чистым, словно пыль и копоть боялись прикоснуться к этой загадочной фигуре.
— А, Бессмертный, — произнёс он, увидев приближающихся Крида и Изабеллу в сопровождении небольшого отряда рыцарей. — Впечатляющее представление на стенах. Я наблюдал издалека.
Виктор смерил его холодным взглядом.
— Мы не для развлечения сражались, дон Себастьян.
Испанец улыбнулся своей загадочной улыбкой.
— Конечно нет. Вы сражались за веру, за славу и за третье кольцо Копья Судьбы. Похвальные цели, не спорю.
Он поднялся и отряхнул невидимые пылинки с безупречного костюма.
— Наш общий враг действительно получил подделку. Прямо сейчас он в ярости разносит дом несчастного банкира Шломо бен Исаака, не понимая, что настоящее сокровище находится совсем рядом, но в то же время бесконечно далеко от него.
— Где именно? — прямо спросил Крид, не желая тратить время на загадки испанца.
Дон Себастьян указал на Храмовую гору.
— Под ней. В катакомбах, которые древнее самого Иерусалима. В лабиринте, созданном ещё иевусеями, задолго до царя Давида.
Он сделал несколько шагов в сторону величественного золотого купола мечети Омара, сияющего в лучах утреннего солнца.
— Я могу показать вход, но дальше вы пойдёте сами. У меня… свои дела в другой части города.
Изабелла обменялась быстрым взглядом с Виктором. Оба понимали, что испанец что-то скрывает, но сейчас было не время для выяснения отношений.
— Ведите, — коротко приказал Крид, и дон Себастьян двинулся вперёд, его стройная фигура легко скользила между обломками и телами павших воинов.
Они шли через охваченный хаосом город, мимо горящих зданий и улиц, где ещё продолжались отдельные стычки между крестоносцами и последними защитниками. Виктор отдал приказ своим рыцарям поддерживать порядок и защищать мирных жителей, но в пылу сражения не все войска соблюдали дисциплину. То тут, то там слышались крики о пощаде, мольбы о милосердии, заглушаемые звоном мечей и торжествующими возгласами победителей.
— История повторяется, — заметил дон Себастьян, когда они проходили мимо мечети, превращённой в убежище для женщин и детей. — Иерусалим снова и снова становится ареной для человеческой жестокости.
— Это война, — сухо ответил Крид. — На войне проливается кровь.
— Да, но чья кровь и ради чего? — испанец обернулся, и даже сквозь тёмные стёкла очков было видно, как мерцает голубое пламя его глаз. — Впрочем, это философский вопрос, не так ли? А у нас сейчас задачи куда более… прагматичные.
Они достигли подножия Храмовой горы. Здесь, у западной стены бывшего Иерусалимского храма, ныне известной как Стена Плача, дон Себастьян остановился.
— Вход здесь, — произнёс он, указывая на неприметную расщелину между двумя массивными камнями в основании стены. — Он ведёт в систему туннелей, которые проходят под всей Храмовой горой. Где-то там, в самом сердце лабиринта, находится древнее святилище, а в нём — то, что вы ищете.
Виктор внимательно осмотрел указанное место. Расщелина казалась слишком узкой для человека, но когда он приблизился, то заметил, что это лишь оптическая иллюзия — камни были расположены таким образом, чтобы скрыть реальные размеры прохода.
— Вы не идёте с нами, — сказал он, это был не вопрос, а утверждение.
Дон Себастьян покачал головой.
— Моя роль в этой истории иная, Бессмертный. Но мы ещё встретимся… когда все пять колец будут найдены.
Он сделал несколько шагов назад, и странная игра света и тени создала впечатление, будто его фигура растворяется в воздухе.
— Будьте осторожны в лабиринте, — добавил испанец, прежде чем окончательно исчезнуть за углом ближайшего здания. — Там обитают создания древнее, чем сам Иерусалим. И не все они дружелюбны к гостям.
Когда дон Себастьян ушёл, Изабелла повернулась к Виктору.
— Я не доверяю ему, — прошептала она. — В нём есть что-то… нечеловеческое.
— Знаю, — ответил Крид, проверяя крепление Копья за спиной. — Но пока он полезен для нашего дела. А когда перестанет быть таковым…
Он не закончил фразу, но Изабелла поняла. За столетия их связи она хорошо изучила этого человека — его силу, его решимость и его беспощадность, когда дело касалось того, что он считал своей миссией.
— Брат Антоний, — обратился Виктор к старому рыцарю, — вы с отрядом останетесь здесь, охранять вход. Никто не должен войти или выйти, кроме нас с Изабеллой. И если мы не вернёмся до заката…
— Мы придём за вами, монсеньор, — твёрдо ответил Антоний.
Крид покачал головой.
— Нет. Если мы не вернёмся до заката, запечатайте вход и уничтожьте любые записи о нём. А затем… молитесь, чтобы Абаддон не нашёл оставшихся колец.
С этими словами он повернулся к расщелине и, пригнувшись, вошёл в тёмный проход. Изабелла последовала за ним, и тьма катакомб поглотила их силуэты.
Наверху, в залитом солнцем Иерусалиме, продолжалась резня и грабежи, торжество победителей и агония побеждённых. Но глубоко под городом, в древних туннелях, вырубленных в скале руками давно исчезнувших народов, разворачивалась другая битва — тихая, невидимая, но куда более значимая для судеб мира.
Тьма катакомб окутала их подобно древнему савану, густая и осязаемая. Лишь голубоватый свет Копья Судьбы освещал путь, отбрасывая причудливые тени на стены, высеченные в скале руками давно исчезнувших цивилизаций.
Виктор шёл впереди, держа артефакт перед собой как факел. Изабелла следовала за ним, её шаги были легкими и осторожными. В этом подземном лабиринте время, казалось, текло иначе — медленнее, тяжелее, словно каждый миг растягивался в вечность.
— Чувствуешь? — тихо спросил Крид, не оборачиваясь.
— Да, — ответила Изабелла, её голос был едва слышен. — Воздух… он наполнен памятью. Древней, как сама земля.
Виктор кивнул. Катакомбы под Храмовой горой не были просто туннелями, высеченными в камне. Это было священное место, где тысячелетиями проводились обряды и ритуалы, часть которых была забыта задолго до рождения Христа.
Они продвигались глубже, минуя разветвления туннелей и небольшие камеры, чьё предназначение давно стёрлось из людской памяти. Копьё вело их, его сияние усиливалось или тускнело, указывая верный путь в лабиринте переходов.
— Как думаешь, дон Себастьян сказал правду? — спросила Изабелла после долгого молчания. — О подделке и настоящем кольце?
— Не знаю, — честно ответил Крид. — Но если он лжёт, и Абаддон действительно получил третье кольцо…
Он не закончил фразу. Обоим было ясно, что это означало бы серьёзный перевес сил в пользу их древнего врага.
Внезапно туннель расширился, открывая небольшой зал с колоннами, поддерживающими потолок. Стены здесь были покрыты барельефами и надписями на языках, которые даже Виктор, проживший многие столетия, не мог распознать.
— Смотри, — Изабелла указала на центр зала.
Там, на небольшом постаменте из чёрного камня, стоял древний масляный светильник, сделанный из материала, похожего на серебро, но с странным голубоватым оттенком. Пламя в нём горело ровно и ярко, несмотря на то, что его явно не заправляли многие века.
— Вечный огонь, — прошептала она. — Один из древнейших символов. Жизнь, которая никогда не угасает.
Крид осторожно приблизился к светильнику. Копьё в его руке пульсировало сильнее, два кольца на рукояти сияли почти нестерпимо ярко.
— Мы на верном пути, — произнёс он. — Кольцо близко.
Они пересекли зал и вошли в ещё один туннель, более узкий и низкий, чем предыдущий. Здесь воздух был ещё древнее, наполнен ароматами забытых благовоний и эхом давно умолкших молитв.
После долгих минут, а может быть и часов — в этом месте время теряло привычный смысл — проход расширился, и они вышли в огромную пещеру, чьи размеры терялись во тьме. Копьё Судьбы, при всей своей силе, не могло осветить её полностью.
— Что это за место? — прошептала Изабелла, её голос эхом разнёсся по пещере.
— Древнее святилище, — ответил Виктор, оглядываясь. — Возможно, первый храм, построенный на этой земле, задолго до Соломона и даже до Давида.
Он сделал несколько шагов вперёд, и внезапно по всей пещере вспыхнули огни — сотни масляных светильников, подобных тому, что они видели в предыдущем зале. Их голубоватое пламя осветило пространство, открывая взору удивительное зрелище.
Пещера была идеально круглой, её стены покрыты символами и рисунками, изображавшими существа, не принадлежащие земному миру. В центре возвышался алтарь из белого мрамора, окружённый семью колоннами из чёрного камня. На алтаре лежала маленькая шкатулка из материала, похожего на слоновую кость, но с металлическим отливом.
— Третье кольцо, — выдохнул Крид, его сердце забилось чаще. — Оно там.
Они медленно приблизились к алтарю, каждый шаг отдавался эхом в огромном пространстве. Воздух вокруг них, казалось, уплотнился, став тяжёлым и вязким, словно они двигались сквозь невидимую преграду.
— Виктор, — тихо произнесла Изабелла, — мы не одни.
Он кивнул, ощущая то же самое. Невидимое присутствие, древнее и могущественное, наблюдало за ними из теней между колоннами. Но оно не было враждебным… пока.
Достигнув алтаря, Крид аккуратно положил Копьё рядом с шкатулкой. Два кольца на рукояти пульсировали в унисон с незримым биением, наполнявшим пещеру. Осторожно, почти благоговейно, он открыл шкатулку.
Внутри, на подушечке из материала, напоминающего шёлк, но, несомненно, куда более древнего, лежало кольцо. Серебряный обод с гравировкой символов, похожих на те, что украшали стены пещеры, но не идентичных им. В центре кольца сверкал крошечный голубой камень, излучавший свет, подобный тому, что исходил от Копья.