— Его Святейшество готовит для вас особый приём, — сообщил он, отпив глоток вина. — Не просто обычную аудиенцию, но полный консисторий — собрание всех кардиналов и высших церковных иерархов, присутствующих в Риме.
— Высокая честь, — заметил принц Пьер.
— Соответствующая вашим заслугам, — кардинал перевёл взгляд на Копьё, которое Крид расположил на специальной подставке в углу комнаты. — Особенно учитывая… реликвию, которую вы принесли христианскому миру.
— Копьё было обретено на Кипре, — пояснил Крид, заметив неподдельный интерес в глазах кардинала. — Оно долгие годы хранилось в часовне Святого Лазаря, но мало кто знал о его существовании.
— И теперь оно избрало вас своим хранителем, — кардинал внимательно посмотрел на Крида. — Есть древние пророчества, капитан, говорящие о том, что когда Копьё Лонгина найдёт достойного носителя, наступит новая эра для церкви. Эра, когда христианство вернёт утраченные земли и воссияет на Востоке с новой силой.
— Я не придаю большого значения пророчествам, — сдержанно ответил Крид. — Но верю в силу правильно организованных армий и справедливого правления на завоёванных территориях.
Кардинал улыбнулся, словно услышал именно то, что ожидал.
— Именно такой прагматичный подход и привлекает внимание Его Святейшества. Папа Урбан — человек практического склада ума. Он видит в вашей экспедиции не только духовное значение, но и политические, экономические перспективы для всего христианского мира.
Когда кардинал покинул их апартаменты, принц Пьер задумчиво произнёс:
— Похоже, Ватикан возлагает на нас большие надежды. Возможно, даже большие, чем мы рассчитывали.
— Это ожидаемо, — Крид подошёл к окну, глядя на ночной Рим. — Папство десятилетиями ищет способ восстановить своё влияние на Востоке. Мы предоставили им такую возможность. Вопрос в том, что они предложат взамен поддержки нашей… империи.
Зал консистория в Ватикане был переполнен. Десятки кардиналов в алых одеяниях, епископы, аббаты, послы христианских государств — все собрались, чтобы присутствовать при встрече Папы с героями Александрии. Солнечный свет, проникая через высокие окна, создавал в помещении торжественную, почти мистическую атмосферу.
Папа Урбан V восседал на троне в полном папском облачении — тиара, расшитая драгоценными камнями, блистала на его голове, а торжественная риза словно светилась изнутри. Несмотря на пышность церемонии, сам понтифик производил впечатление человека строгого и прагматичного — тонкие губы, проницательные глаза, выдававшие острый ум.
Принц Пьер и Виктор Крид были введены в зал под звуки органа. Крид нёс Копьё Лонгина, обнажённое для всеобщего обозрения. При виде священной реликвии многие присутствующие опустились на колени, крестясь и шепча молитвы.
Церемония началась с формального приветствия. Принц Пьер преклонил колено перед Папой, принимая благословение. Затем настала очередь Крида. Он тоже опустился на одно колено, но его взгляд встретился со взглядом понтифика, и между ними словно пробежала искра узнавания — не личного, но более глубокого, почти мистического.
— Встаньте, сын мой, — голос Папы был негромким, но хорошо слышным в абсолютной тишине зала. — Вы принесли Церкви и христианскому миру великий дар — победу над неверными и священную реликвию, память о страданиях Господа нашего.
Крид поднялся, держа Копьё перед собой.
— Ваше Святейшество, — произнёс он ясным, уверенным голосом, — я лишь инструмент в руках Провидения. Копьё избрало меня, а не я его. И победа была одержана мудростью принца Пьера и храбростью воинов Кипра, Венеции и ордена госпитальеров.
Папа слегка улыбнулся, оценив скромность ответа.
— И всё же, — сказал он, — каждому инструменту Господь определяет своё предназначение. И ваше, капитан Крид, похоже, особенно значимо для будущего христианства на Востоке.
Понтифик повернулся к принцу Пьеру.
— Ваше Высочество, завоевание Александрии — это только начало великого дела возрождения христианской власти на землях, некогда принадлежавших Церкви. Святой Престол готов оказать всестороннюю поддержку вашему королевству в этом благородном предприятии.
— Благодарю, Ваше Святейшество, — склонил голову принц. — Кипрско-Александрийское королевство будет верным защитником интересов Церкви на Востоке.
После формальной части церемонии Папа объявил о своём решении, заставившем весь зал замереть в изумлении.
— В знак особой милости и признания заслуг перед христианским миром, — торжественно произнёс он, — Мы, властью, данной Нам как наместнику Святого Петра, возводим капитана Виктора Крида в сан кардинала Святой Римской Церкви, с титулом кардинала-протектора восточных земель.
По залу пронёсся удивлённый шёпот. Такое решение было беспрецедентным — возведение в кардинальский сан человека, не являвшегося даже священником, минуя все промежуточные ступени церковной иерархии!
Но Папа ещё не закончил.
— Более того, — продолжил он, — Мы учреждаем новый духовно-рыцарский орден — Орден Рассветных Рыцарей, призванный защищать христианские интересы в Восточном Средиземноморье. И назначаем кардинала Крида его первым магистром, с правом полной автономии в управлении и действиях ордена, под непосредственным покровительством Святого Престола.
Теперь уже не шёпот, а явный гул голосов прокатился по залу. Некоторые кардиналы выглядели явно недовольными таким решением, нарушавшим многовековые традиции. Но большинство понимало политическую мудрость этого шага — связать героя Александрии непосредственно с Папским престолом, одновременно предоставив ему широкую автономию, необходимую для действий на Востоке.
Крид, хотя и был предупреждён кардиналом Прини о возможных почестях, выглядел искренне удивлённым масштабом оказанной ему милости. Он вновь опустился на одно колено перед Папой.
— Ваше Святейшество, я не искал таких почестей и не уверен, что достоин их…
— Не вам судить о вашем достоинстве, сын мой, — мягко прервал его Папа. — Господь избрал вас носителем Копья, и мы лишь следуем Его воле, давая вам власть, необходимую для выполнения вашей миссии.
Затем последовала сама церемония посвящения. С Крида сняли его военный камзол и облачили в кардинальский пурпур. Папа лично возложил на его голову красную шапочку — символ кардинальского достоинства.
— Пурпур кардинала символизирует готовность пролить кровь за веру, — пояснил Папа. — В вашем случае, кардинал Крид, это не просто символ, но реальность, которую вы уже доказали своими деяниями.
После церемонии состоялся пышный приём, на котором присутствовали не только церковные иерархи, но и послы всех крупных христианских держав Европы. Новый кардинал Крид, всё ещё непривычный к пурпурным одеяниям, стал центром всеобщего внимания. Дипломаты и церковники окружили его, стремясь выразить своё почтение и, возможно, завязать полезные связи с человеком, получившим столь необычайную власть.
— Ваше Высокопреосвященство, — обратился к нему венецианский посол, элегантный мужчина с тонкими чертами лица, — позвольте выразить восхищение Светлейшей республики вашими достижениями. Венеция всегда ценила союз с Кипром, а теперь этот альянс приобретает новое измерение.
— Благодарю, господин посол, — ответил Крид. — Венецианские моряки сражались бок о бок с кипрскими воинами при Александрии. Такие узы не забываются.
— Французский король также выражает своё восхищение, — вступил в разговор представитель Парижа. — Его Величество рассматривает возможность присоединения своих рыцарей к вашему новому ордену, если вы сочтёте это полезным.
Крид дипломатично кивнул, понимая, что за этим предложением скрывается стремление французской короны получить влияние в новообразованном ордене.
Пробираясь через толпу поздравляющих, он наконец достиг относительно спокойного угла зала, где его ждал принц Пьер.
— Как вы себя чувствуете в новой роли, кардинал? — с лёгкой улыбкой спросил принц.
— Откровенно говоря, несколько странно, Ваше Высочество, — признался Крид. — За свою долгую жизнь я был многим — солдатом, капитаном, советником королей… Но духовный сан — это нечто новое даже для меня.
— И весьма неожиданное, — кивнул принц. — Хотя, признаться, кардинал Прини намекал на возможность особых почестей, я не ожидал создания нового ордена и таких широких полномочий для вас.
— Это стратегический ход Папы, — задумчиво произнёс Крид. — Связав меня непосредственно с Ватиканом, но дав автономию в действиях, он обеспечивает себе влияние на Востоке, не ограничивая нашу оперативную свободу.
— И при этом формально не нарушает суверенитет Кипрско-Александрийского королевства, — добавил принц. — Умно. Теперь вы одновременно мой главнокомандующий и кардинал Святой Церкви. Двойная легитимность, которую трудно оспорить любым нашим соперникам.
Их разговор был прерван появлением кардинала Прини, который подвёл к ним пожилого человека в скромной, но явно дорогой одежде.
— Ваше Высочество, Ваше Высокопреосвященство, — сказал Прини, — позвольте представить вам мессера Пьетро Бембо, хранителя папской библиотеки и одного из величайших знатоков восточных древностей и реликвий.
Старик почтительно поклонился.
— Для меня огромная честь встретиться с вами, — произнёс он дрожащим от волнения голосом. — Особенно с вами, монсеньор Крид. Человеком, которого избрало само Копьё.
— Мессер Бембо изучал все доступные Ватикану тексты о Копье Лонгина, — пояснил кардинал Прини. — Его Святейшество считает, что его знания могут быть полезны для вашей миссии.
— Я буду рад любой информации о реликвии, — искренне ответил Крид. — Хотя я и являюсь её хранителем, многие аспекты её природы остаются для меня загадкой.
Старый библиотекарь оглянулся по сторонам, словно опасаясь быть подслушанным, затем тихо произнёс:
— Не здесь, монсеньор. Есть вещи, которые не следует обсуждать даже в столь избранном обществе. Если позволите, я хотел бы встретиться с вами завтра в библиотеке. Там я смогу показать вам некоторые манускрипты… проливающие свет на истинную природу Копья.